Ах, он снова наслаждался ее смущением и бессовестно использовал ее. Ну конечно. Чего еще от него ожидать? Алиса изо всех сил старалась не думать больше ни о чем постороннем и сосредоточиться на музыке. Она полностью растворилась в вальсе.

Что за чувство! Пьянящие покачивания и обороты. Алиса чувствовала ладони партнера, его руку на талии, его тело совсем рядом со своим. Тело Франца Леопольда было напряжено, и она могла опираться на него, но в то же время оно было настолько мягким, что плавно превращало музыку в движение. Алиса никогда не думала, что танец может быть таким прекрасным. Или дело не только в вальсе?

Нет, эта мысль снова уводила ее в опасном направлении, и она совершенно не хотела делиться ею с Лео.

«Просто закрой глаза. Почувствуй свое тело и прислушайся к музыке. А потом позволь им стать единым целым».

Фамалия послушно закрыла глаза и сама удивилась тому, что на этот раз не стала упрямиться и возражать ему. Их тела двигались в такт, и они сделали еще один круг. Внезапно Алисе вспомнилась одна цитата: «Едва я миг отдельный возвеличу, вскричав: «Мгновение, повремени!» — все кончено, и я твоя добыча, и мне спасенья нет из западни»[9].

Франц Леопольд улыбнулся.

— Алиса, ты неисправима. Мы танцуем вальс, а ты цитируешь «Фауста» Гете.

Музыка закончилась. С последним тактом Франц Леопольд в последний раз закружил Алису под своей рукой и поклонился, а она, утопая в юбках, присела в реверансе. Когда Фамалия выпрямилась, их взгляды встретились.

— Ну что? Каково твое решение?

— Какое решение? — озадаченно наморщила лоб Алиса.

— Ну, стоило ли это мгновение того, чтобы отдать за него душу дьяволу — если бы она у тебя была? — Он говорил это с такой серьезностью, что Алиса быстро отвела взгляд.

— Я еще не решила, — ответила она шутливым тоном. — Кто знает? Возможно, существуют и более прекрасные мгновения. Нет, дьяволу придется подождать.

Франц Леопольд продолжал крепко держать Алису за руку. К счастью, в этот миг танцмейстерша закончила занятие.

— Мне нужно переодеться перед уроком фехтования, — пробормотала Алиса и вырвала свои пальцы из руки венца.

Она быстро повернулась и выбежала из танцевального зала.

— Что это с ней? — спросил Лучиано, который подошел к ним вместе с Иви.

— Пустяк. Маленький конфликт между Фаустом и Мефистофелем, — ответил Франц Леопольд и с загадочной улыбкой вышел из зала.

Лучиано озадаченно посмотрел ему вслед.

— Иногда мне кажется, что он говорит на каком-то другом, недоступном мне языке — и я имею в виду совсем не его странный венский диалект!

На лице Иви появилась грустная улыбка. Она, казалось, знала гораздо больше своего друга, но в очередной раз была не готова озвучить свои мысли.

* * *

— Что это за гостиница? — спросила Латона, когда Брэм Стокер назвал извозчику адрес дворца Шей на Рингштрассе.

— За Дворцовым садом, — добавил Брэм.

Извозчик кивнул.

— Я знаю, где это, — сказал он гулким голосом и сразу же ответил на вопрос девушки: — Но это не гостиница.

Латона вопросительно посмотрела на Брэма.

— Мы будем жить в доме барона Фридриха фон Шей, — объяснил ей Брэм.

— Он ваш друг?

Брэм покачал головой.

— Я не знаком с ним лично. Это было предложение профессора Вамбери. Он хорошо знает барона, и тот приглашает его к себе каждый раз, когда профессор приезжает в Вену. Может быть, дружат их семьи. Шей тоже выходцы из Венгрии. Многие поколения этой семьи были купцами в Кёсеге[10]. Насколько я знаю, первым в Вену переехал нынешний глава семейства Фридрих фон Шей. Здесь он породнился с уважаемой семьей крупного торговца Ландауера. Это поистине трагическая история! Шей по очереди женился на всех трех дочерях Ландауера! Первые две вскоре умерли при загадочных обстоятельствах. Профессор Вамбери пытался разобраться в причинах их смерти, но ему не удалось найти доказательств, которые могли бы подтвердить его теорию.

Латона подняла брови.

— Вампиры? — произнесла она как можно тише, чтобы кучер, сидевший на козлах ландо, не расслышал ее вопроса.

Брэм пожал плечами.

— Да, он так предполагал. В любом случае барону фон Шей удалось создать прочную семью лишь с третьей дочерью. Тем временем из крупного торговца он превратился в банкира. Кроме того, он известный меценат. Его любимое детище — Городской театр. Помимо этого — как принято среди еврейской аристократии — Шей занимаются благотворительностью. Говорят, императрица всегда отзывается о баронессе с величайшей похвалой!

— Ваш ответ можно назвать исчерпывающим! — с иронической улыбкой похвалила его Латона. — Не удалось ли вам разузнать о хозяине дома еще что-нибудь?

— Лишь то, что большую часть времени он проводит на своей вилле в Лайнце, а в городском дворце живет его сын с женой и детьми. Кстати, его старшему внуку Филиппу недавно исполнилось девятнадцать лет, и я слышал, что это импозантный молодой человек, положительный во всех отношениях.

Латона резко выпрямилась и посмотрела на своего спутника. На ее лице отразилось замешательство.

— Брэм, есть какая-то особая причина, по которой вы так расхваливаете этого молодого человека? Вы, случайно, не для того взяли меня с собой, чтобы найти мне в Вене мужа?

— А что, это предположение вас ужасает?

Латона сверкнула глазами.

— Забудьте об этом! Я уже отдала свое сердце другому. Неужели вы думаете, что я так легко изменю свое решение?

При виде ее гнева Брэм мягко улыбнулся.

— Нет, на это я уже давно не надеюсь. У меня не было задних мыслей. Прости, на меня нашло игривое настроение. Я не смог удержаться и решил немножко позлить тебя.

Гнев Латоны сменился удивлением, потом она улыбнулась.

— Мистер Брэм Стокер, вам не кажется, что вы слишком много времени проводите в обществе вашего друга Оскара? Эта шутка была вполне в его духе. Или вы пытаетесь подражать ему?

Брэм лишь посмотрел на нее с виноватым видом и развел руками.

— Возможно отчасти и то, и другое. Но смотри-ка, мы приехали. Тот дом на углу — дворец Шей, а напротив, за высоким забором, начинается парк императорской семьи.

Латона позволила помочь ей выбраться из экипажа и осмотрелась.

— Тогда барон, по всей видимости, единственный житель Вены, который может из своей гостиной наблюдать за тем, как император прогуливается по саду.