связи между армиями и разведками обеих стран.

Но к 1938 году международная обстановка резко изменилась. 19 мая Моравец получил информацию о концентрации германских войск на границе. Правительство Чехословакии объявило мобилизацию. Оно сразу же проинформировало Англию и Францию о действиях немцев, но те заявили, что не намерены вмешиваться в конфликт. Им нужна была сильная Германия, направленная на восток. Уже 30 сентября лидерами Англии, Франции, Германии и Италии было подписано печально известное Мюнхенское соглашение, предусматривающее отторжение от Чехословакии и передачу Германии Судетской области, а также удовлетворение претензий к Чехословакии со стороны Польши и Венгрии. Это соглашение предопределило захват Германией всей Чехословакии в 1939 году и фактически явилось началом Второй мировой войны.

Когда немецкие войска вошли в Прагу, специальные подразделения абвера попытались захватить архивы чехословацкой разведки. Однако Моравец и офицеры его штаба успели погрузить ящики с самыми секретными документами в самолет и вылетели на нем в Лондон. Там Моравец со своим штабом обосновался в отеле «Ван Дейк» и начал работать в тесном контакте с британцами.

Но он не прекращал сотрудничать и с советской разведкой. Это в первую очередь касалось предвоенных лет, когда из протектората Богемия и Моравия командованию Красной армии регулярно поступали сведения о продвижении воинских эшелонов и транспортов на восток, о дислокации и вооружении гитлеровских войск и их союзников. С началом нападения Германии на СССР и отхода Красной армии на восток связи разведок практически прервались. Возобновляться они стали с 1945 года, когда советские войска вплотную подошли к границам бывшей Чехословакии.

С Разумовским все оказалось однозначно. Моравец видел, что грядет большая война, понимал, что Разумовский ненавидит большевиков и с советской разведкой сотрудничать не будет. Поэтому он решил законсервировать его, чтобы впоследствии направить на работу с британцами.

За два месяца до своего отъезда в Англию Моравец устроил Разумовского инженером в фирму «Шумава», занимавшуюся разведкой и добычей полезных ископаемых. Мысль была верная. Инженер должен был разъезжать по служебным делам по всей территории страны, значительная часть которой приходилась на горную местность. Это ни у кого не вызвало бы никаких подозрений. А раз так, то можно посещать нужных людей, курировать действия групп Сопротивления, отдавать им распоряжения от имени руководства, находящегося в Лондоне. Юрий Арнольдович Разумовский, имевший диплом военного инженера, вполне подходил на эту должность.

Но британскую разведку интересовало не только расположение воинских частей Германии и ее военных заводов. К началу сороковых годов в технически развитых странах – Великобритании, США, Германии, Японии – велись работы по получению и использованию атомной энергии, в первую очередь для создания бомбы большой разрушительной силы. В СССР такие исследования тогда только начинались.

Первоначально разработкой ядерного оружия Великобритании занимался «Мауд Коммити», или «комитет Томсона». В дальнейшем он перерос в Манхэттенский проект, и успех по созданию первых атомных бом достался США.

Созданием ядерного оружия занимались также и ученые мужи гитлеровской Германии. В начале сороковых годов Третий рейх даже опережал любую другую страну в реализации своей ядерной программы. Но на территории страны не хватало сырья.

После захвата Судетской области Чехословакии в распоряжении немцев оказались урановые рудники города Яхимова. Помимо этого более тысячи тонн оксида урана было захвачено во время оккупации Бельгии, которая вывозила его из своих африканских колоний.

Но ценного материала все равно было мало. Поэтому Министерство вооружений и боеприпасов рейха решило в срочном порядке провести работы по открытию новых месторождений урановых руд на территории бывшей Чехословакии. Проблемой занялся крупный исследовательский институт фирмы «Ауэргезельшафт». Ему сразу же была подчинена и фирма «Шумава», в которой работал Разумовский.

Это оказалось существенным плюсом для него. Русского эмигранта, конечно же, очень тщательно проверяли в гестапо, однако игра стоила свеч. Теперь у него, руководителя отдела, появился документ, обязывающий местные власти, включая начальников гестапо, оказывать ему содействие в проведении горных разработок и в поисковых делах. Его подписал сам министр вооружений и боеприпасов Альберт Шпеер.

Работы у Разумовского и его сотрудников значительно прибавилось, вот только никто из них не знал, с чем связана активизация добычи урана. Тот факт, что он используется для приготовления красок, был известен всем. Но зачем же в таком количестве?

Может, уран идет в качестве сердечника для бронебойных снарядов? Разумовский слышал об этом. Но все равно слишком много. Вдобавок ради бронебойных снарядов тот же министр Шпеер не стал бы созывать частые совещания, на которые приглашались ведущие физики Германии. Нет, тут что-то другое.

Лишь в начале ноября прошлого, сорок четвертого года Разумовский наконец-то узнал, что кроется за интенсивной разработкой урановых руд.

В тот день налет англо-американской авиации был особенно интенсивным. Здание лаборатории, принадлежащей фирме «Ауэргезельшафт», сильно пострадало. Досталось и оборудованию лаборатории. Особенно остро ощущалась потеря спектрометров, предназначенных для оценки процентного содержания урана в руде.

Где восполнить потери? В рейхе? Но его все время бомбят. В Швейцарии? Пожалуй, подойдет. Это нейтральная страна, поддерживающая отношения с Германией и всеми крупными воюющими державами.

Разумовский, к его великой радости, был командирован в соседнюю Швейцарию для закупки двух спектрометров и еще кое-какого оборудования. Естественно, не один. За рулем грузовика, в котором ехал Разумовский, сидел молчаливый человек весьма сурового вида. Так, на всякий случай, для контроля. Очень походило на то, что он сотрудник гестапо или службы безопасности.

О своей командировке в Цюрих Разумовский сразу же сообщил в Лондон, сделав акцент на то, что ищет встречи для передачи ценной информации. Таковой была микропленка с материалами по заводу, находящемуся в Хинтербрюле.

Уже через несколько километров пути в сторону швейцарской границы Разумовский понял, что не ошибся относительно своего молчаливого попутчика. На постах проверки тот показывал какой-то документ, и их тотчас пропускали. Кроме того, он курил дорогие сигареты, что для простого шофера в условиях войны было непозволительной роскошью.

«Как избавиться от этого типа? Он ведь каждый мой шаг будет контролировать. Может, лучше просто поладить с ним?» – раздумывал Юрий Арнольдович.

На одной из остановок, когда молчаливый шофер-гестаповец ушел справлять нужду, Разумовский осторожно открыл бардачок, расположенный напротив переднего сиденья, и осмотрел его. Вроде бы ничего особенного, только то, что люди всегда берут с собой в дорогу. Термос, бутерброды, завернутые в целлофан, перочинный нож, какая-то книга с цветными иллюстрациями.

А это что? Какой-то ошейник, скорее всего, для собаки.

Разумовский имел в своем распоряжении не более пяти минут, однако успел пролистать книгу. Это было наставление по служебному собаководству, своего рода справочник.

Когда шофер сурового вида вернулся и они двинулись в путь, Разумовский стал говорить о бомбежках,