– В дом на Рублевке? – хмыкнула Машка. – Ничего, переживут как-нибудь.

– Он через забор от нашего. Мы будем часто видеться. Это ведь то, о чем ты мечтала, Ида?

– Ленчик, а значит, и я. – Она захлопала в ладоши. – Вот он обрадуется, когда вернется! – Сын с классом уехал на выходные в Муром. Ида не сопровождала группу, потому что приболела.

– Давайте устроим девичник? – предложила Оля.

– Сегодня я не могу, – ответила Машка. – У меня важная встреча. Из-за нее я пропущу грандиозную вечеринку в Доме кино. Туда только по спецприглашениям вход, еле достала.

– А я простужена, – напомнила Ида.

– Эх, жаль! – с досадой протянула Оля. – У меня сегодня настроение покуражиться.

– Давно я не видела тебя такой довольной, – заметила Машка.

– Кажется, я впервые за долгие годы выдохнула. Теперь заживу спокойно, размеренно, за каменной спиной мужа.

– Чем планируешь заниматься в золотой клетке?

– Читать начну наконец. Образованием займусь, получу настоящее, не липовое. Хобби себе найду. Я ведь в детстве чем только не увлекалась, не только куклам волосы стригла, но и наряды им шила, мебель из картона склеивала, потом разрисовывала.

– У тебя есть задатки дизайнера, это факт, – кивнула головой Ида.

В сумочке Машки зазвонил телефон.

– Мне пора, – сообщила она. – Лялька, ты со мной или останешься?

– Даже не знаю. Я рассчитывала весело провести вечер, отметить событие, а Ида болеет. – Она решительно встала, хотя на диванчике в обнимку с бульдогом по кличке Стаут было так удобно. – Поеду с тобой.

– Чтоб не пропадали ни твой кураж, ни мой пригласительный билет, предлагаю тебе сходить в Дом кино. В кои веки не для того, чтобы кого-то подцепить, а просто развлечься.

– Если увидишь Домогарова, возьми автограф, – сложила руки в молитвенном жесте Ида. Он был ее идеалом мужчины.

– А для меня укради чайную ложечку с фирменным вензелем. Я их коллекционирую.

Пообещав выполнить их просьбы, Оля направилась за Машкой к машине. Она снова ее сменила и теперь ездила на розовом «Кадиллаке». Уродском, по мнению Оли, но приметном. Такую тачку мимо не пропустишь, а значит, и девушку, сидящую за рулем, заметишь. Оля же так машину и не приобрела, хотя права получила. Если за ней не отправляли авто с водителем, брала такси.

Она не умела распоряжаться финансами. Сколько Машка ее ни учила, так Оля ничего и не скопила. Если черный день наступит совсем скоро, она останется ни с чем. Даже квартира в ипотеке. И она строится пока, а живет Оля на съемной. У нее куча красивых вещей, есть антикварные безделушки, во внешность много вложено, да и на содержание Ленчика с Идой (а также их питомцев) уходит немало. На все их нужды Оля отстегивает, не скупясь. И по итогу уходит в ноль. Никаких сбережений, только вещи, которые можно при случае продать. Оля еще и поэтому была так рада замужеству. Пусть три года, но она проживет, не задумываясь о том, где брать деньги, если черный день настанет. Ей обещали содержание. А еще заботу, понимание и хорошее отношение.

За месяц, проведенный под одной крышей с депутатом, Оля в нем не разочаровалась. Спокойный, чистоплотный, ненавязчивый, с ним было комфортно. Но именно ей, женщине, которая ничего от жениха не скрывала. Она была уверена, за ней присматривают. И телефон ее на прослушке. Оле пока дают полную свободу, но, скорее, чтобы проверить, так ли она чиста, как кажется на первый взгляд. Возможно, даже провоцируют. За этот месяц слишком много мужчин пытались добиться с ней свидания. Она всем отказала. Оля решила вступать в отношения с чистой совестью!

О своем походе в Дом кино она также рассказала. Жених пожелал приятного вечера и спросил, когда за ней отправить машину. Оля назвала непозднее время. Ей хватит пары часов, чтобы развеяться.

– Моя дорогая, ты же актрисой хотела стать, – напомнил ей жених.

– Когда это было?

– Но было. Значит, тебе будет интересно среди киношников. Оставайся до полуночи, как Золушка. Карета будет ждать тебя в это время.

На тот прием Оля быстро собралась. У нее все идеально получалось, накраситься, уложить волосы, погладить платье, но… Надеть другое! Оно выпало из шкафа под ноги Оле. Простое, кремовое, с обнаженной спиной и небольшим шлейфом. Настоящий голливудский шик! К нему подошли и ее стрелки на глазах, и волны на волосах, и родинка. Ее пришлось наклеить, чтобы скрыть только что выдавленный прыщ. Вскочил нежданно-негаданно.

В Дом кино Оля не вошла – вплыла. И сразу стала объектом пристального внимания мужчин. Женщины тоже не остались равнодушными. Узнав, что Оля не актриса, а модель, зашипели: «Дешевка». Ее это взбодрило!

В отличном настроении Оля прошла к бару и попросила шампанского.

– Чертовка, до чего хороша! – услышала она скрипучий голос. Обернувшись на него, ожидала увидеть мужичка в годах, но то была женщина. И не пожилая, а средних лет. – Тебе еще не предложили сняться в кино?

– Пока нет.

– Когда начнут, шли всех на фиг. Ни одной влиятельной персоны тут нет, один шлак.

– Да тут полно звезд советского кино! – Она уже видела нескольких артистов, на чьих фильмах она выросла.

– Они ничего не решают, куколка. Продюсеры сейчас вершат судьбы, но эти под конец заявятся, когда все наклюкаются, и начнут выбирать звездочек.

– Для ролей?

– Эпизодических. Молодых актеров будут сначала просто снимать, а потом, возможно, и в кино. Если они смогут понравиться, разумеется. Главные же роли давно распределены!

– Неужели таланту не пробиться в наше время? Без связей, денег?

– Я других времен не знаю, куколка, а начинала еще при Брежневе.

– Вы отлично сохранились.

– Спасибо моему пластическому хирургу, – расхохоталась та. – На самой Любови Орловой руку набивал и был тогда учеником мастера.

– Вас только голос подводит.

– Сейчас я просто сильно охрипшая – вчера на хоккее орала «Шайбу-шайбу!», а так я, когда не снимаюсь, в мультиках детей озвучиваю. – Женщина выпростала свою сухую ладошку в кружевной перчатке. – Я Эллина Модестова. Заслуженная артистка РСФСР.

– Ляля Череша, – это был ее псевдоним. Олей Бородулиной она оставалась только для близких.

– Вишня по-румынски? А я свою фамилию выдумала. Была Кривошляповой. Не узнаешь меня, куколка?

– Извините, нет.

– А я снималась, и довольно много. Но в проходных фильмах. В последнее же время только на театральных подмостках блещу… Да за кадром пищу, – хохотнула она басом.

– Назовите свои роли, чтоб я вспомнила. Последнюю, например?

– О, это был мой позор. – Она закурила дешевые ментоловые сигареты, вставленные в антикварный мундштук. – Я снялась в российском «мыле». Еще и в роли матери главного