Люся украдкой рассматривала комнату, пытаясь угадать ее предназначение, но, кроме слова «гостиная», ей в голову ничего не приходило. Прямоугольное помещение с жемчужно-серыми очень светлыми обоями было больше, чем бабушкина комната, раза в два, а то и три. Огромное окно, обрамленное воздушным голубым тюлем, сейчас присобранным серебристыми шнурами, открывало вид на живописный уголок сада. Все цветы — а их там имелось немало — были белыми. Белоснежными, молочными, фарфоровыми, но белыми. В сочной зелени травы и кустов это смотрелось очень изысканно. Пуговкина даже прищурилась, пытаясь разглядеть и посчитать количество видов. Ей казалось, что она узнала глицинию и, возможно, розы. Из задумчивости ее вывел голос Юфимии и недовольный ответ Константина. Похоже, она пропустила начало разговора и даже не заметила, как в комнате появились две миленькие девушки в серых платьях, белоснежных накрахмаленных фартуках и с тщательно зачесанными в тугой узел на затылке волосами. На их фоне Альданская выглядела как амазонский ара в стае голубей, очень ярко и эпатажно, а ее украшениям, которые в неимоверном количестве дополняли наряд, позавидовал бы цыганский табор. Но, к своему неудовольствию, Пуговкина не могла не признать, что все это смотрелось на магической бабусе стильно и не делало из нее карикатуру.

«Любой модный журнальчик за фотку этой старушки на фоне интерьера отвалил бы бешеные деньги», — опять отвлеклась Люся, снова задумавшись и размышляя, как бы незаметно сделать фотку на еще не разрядившийся, кажется, мобильник, обнаруженный в кармашке рюкзака, когда она заталкивала туда дождевик.

— Это исключено! Она моя невеста! — неожиданно осознала она слова Ежова, который спорил с хозяйкой дома уже минут пять.

Альданская с усмешкой посмотрела на Пуговкину, открывшую от удивления рот, и ехидно посоветовала не опускаться до таких дешевых трюков:

— Совершенно неприемлемо делить комнату с незамужней девицей, которая, судя по виду, даже не в курсе, что является вашей нареченной! Но даже в этом случае максимум, что возможно допустить при отсутствии компаньонки или родственников, это соседняя комната в том же крыле.

— Но мы правда жених и невеста, с детства! — тут же спохватилась Люся, представив, как она остается одна в незнакомом доме, а Ежова размещают неизвестно где на другом конце огромного особняка.

— Это правда! — поддержал ее Костя. — Мы были детьми. Она согласилась стать моей женой. — Ежов не стал уточнять, что предложения не делал и со стороны девушки это была просто детская непосредственность.

Госпожа Юфимия, скептически оглядев огромный кактус с сомнительными украшениями на голове и девицу в неприличной одежде, поджала тонкие губы.

— Хорошо, вам выделят смежные покои, но тебя, Люда Пуговкина, я попросила бы переодеться к трапезе. Все же вы в приличном доме! Наряд, подобающий случаю, предоставят. Цилия и Моника проводят тебя и помогут. — Она перевела взгляд на кактус в горшке: — А с вами, господин Ежов Константин Сергеевич, поскольку переодевание вам не требуется, предлагаю обговорить некоторые детали нашего сотрудничества, пока ваша хм... невеста занята.

Константин не был доволен таким предложением, но открыто выражать недоверие госпоже Альданской после заключения магического договора было бы крайне грубо и опрометчиво.

— Я пойду с Люсей, — гордо задрав хвост, заявил Шавермур, подходя к девушке, и потерся головой о ноги, напрашиваясь на ласку.

Не выпуская из руки стула и дубинки, Пуговкина подхватила кота под пузо другой рукой. Извернувшись всем телом, серый зверек ловко перебрался к ней на плечо и уселся там, высокомерно поглядывая на изумленных горничных.

Паучата, уже осмотревшие комнату, тоже зависли над головой девушки, и Костик легонько выдохнул, про себя надеясь, что хоть в доме-то Людочка не вляпается в неприятности под таким присмотром.

Люсе сама госпожа Альданская не нравилась, но вот ее дом девушку заворожил. Ей очень хотелось осмотреть все комнаты и побродить по саду. Казалось, она попала в картинку из глянцевого журнала, который листала накануне.

«Хорошо, что бабушке я позвонила и сказала про работу без выходных, — думала она, вспомнив об оставленном на столе журнале. — Она хоть искать меня пока не будет. На работе, конечно, хватятся, но тоже искать не станут. Просто уволят».

Про то, что она теперь безработная, думать Пуговкиной не хотелось.

«В глазах мадам Юфимии это, наверное, было бы совершенно неприемлемым, а может, для нее неприемлема работа», — размышляла она, стараясь не крутить головой по сторонам и ничего не трогать, чтобы не позориться перед горничными.

Впрочем, девушки в серых платьях и так косились на нее со странными, едва уловимыми гримасками на лицах. Видимо, их, как и старуху хозяйку, шокировали Люсины джинсы и футболка.

— Ваша комната, — открывая дверь и чуть склонив голову, негромко произнесла одна из горничных.

— Мы пока приготовим ванну, а потом сходим за вашим нарядом, — добавила другая.

— Нет, нет! С ванной я сама справлюсь, — поторопилась заверить их Пуговкина. Ей очень хотелось все посмотреть и пощупать без лишних глаз. Тем более она не очень представляла, что значит «приготовить ванну».

«Еще не хватало, чтобы меня мыли две взрослые тетки, а потом еще и одевали».

Внутренне содрогнувшись от представленной картинки, она постаралась мило улыбаться и, заверяя, что помощь ей не нужна, отправить прислугу восвояси.

Девушки, переглянувшись, ушли, а Люся наконец-то смогла расслабиться и всласть потрогать все эти диванные подушечки, шелковистые, словно ткань, обои, попрыгать сидя на мягком сиденье кресла и повыдвигать ящички резного комода.

А потом была вторая комната, куда она влетела со счастливым писком, оставив на ковре в предыдущей стул и пристроенную на маленький столик палку.

— Кровать! Настоящая мягкая кровать с атласным покрывалом, батистовым бельем с неброской цветочной вышивкой отделки и взбитыми воздушными подушками! Ура! — Люся плюхнулась на покрывало и не встала бы с него ни за что, если бы не мысль о еде. — Надо мыться. А то скоро платье принесут, а я еще ванны не видела.

— Уау. Идиу, — во всю пасть зевнул Шавермур, устраиваясь в центре ложа меховым бубликом. — Есть пойдешь — разбуди.

Взз и Бзз зависли вокруг люстры в предыдущей комнате, которую Пуговкина все же обозвала для себя гостиной, чтобы хоть как-то ориентироваться. Люстра там была с кучей блестящих висюлек, которые очаровали насекомышей. Паукастики летали, чуть касаясь подвесок лапками, и, довольно жужжа, слушали мелодичный звон.

Полюбовавшись на «полет пауков» с озвучкой и картинкой, девушка открыла еще одну дверь.

—