Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 111
Перейти на страницу:

Что же касается Батыя, то он не ограничился тем, что посылал рати в ещё не разорённые области Южной Руси. Новому нашествию подверглись и те территории, на которые татары нападали раньше. Зимой 1239/40 года татары вновь разорили Мордовскую землю (очевидно, подавляя сопротивление эрзянского князя Пургаса, который, как мы помним, во время первой войны укрылся со своими людьми «в весьма укреплённых местах», где и защищался по мере сил). Тогда же полчища татар обрушились на Муром. «И Муром сожгли, — с болью и состраданием сообщает летописец, — и по Клязьме воевали, и град Святой Богородицы Гороховец сожгли (на востоке современной Владимирской области. — А. К.), а сами ушли в станы свои». В поздней Никоновской летописи есть сведения и о новом разорении многострадальной Рязани: «В том же году приходили Батыевы татары на Рязань и попленили её всю»… То было страшное время. Всеобщее отчаяние, ожидание неминуемой смерти охватили людей. Эти чувства точно и образно выразил летописец: «Тогда же был пополох зол по всей земле, и сами не ведали люди, кто куда бежит»20.

Взятие Магаса стало определённой вехой в истории всего Западного похода. Бóльшая часть из тех «одиннадцати народов», которые были поручены Бату ещё Чингисханом и Угедеем и о которых шла речь на курултае 1235 года, была покорена монголами. Бату мог считать задачу, поставленную перед ним великим ханом, в значительной степени выполненной. Уже были разгромлены и прекратили своё существование Великая Болгария на Волге и другие поволжские «царства» — мордвы, буртасов, уральских венгров; стёрто с лица земли государство половцев, прежних хозяев великого Половецкого поля — Дешт-и-Кипчак; полностью разорена и поставлена на колени Северо-Восточная Русь, уничтожены ещё недавно процветавшие государства асов-аланов, черкесов и другие…

Вскоре после падения Магаса — по всей вероятности, ранней весной 1240 года — и произошло событие, сыгравшее едва ли не решающую роль в личной судьбе Бату и, как выяснилось позже, в судьбе всей Монгольской империи. По обычаю, принятому у монголов, после завершения очередной военной кампании царевичи и старшие эмиры собрались вместе и устроили грандиозный пир. Помимо прочего, предстояло решить: продолжать ли Западный поход или вернуться домой — очевидно, с тем, чтобы продолжить поход позднее. Подобные вопросы находились в компетенции великого хана. Однако судя по тому, что царевичи, по их собственным словам, собирались «повернуть к дому» поводья своих коней, они имели на это позволение самого Угедея. Тогда-то, во время пира, и вспыхнула ссора между Бату, с одной стороны, и сыном Угедея Гуюком и внуком Чагатая Бури — с другой, причём в адрес Бату посыпались самые грязные и самые уничижительные оскорбления. Закончилось же всё тем, что царевичи покинули пир, открыто выйдя из повиновения Бату, и отказались признавать его старшинство. Первым начал перебранку Бури, его тут же поддержали Гуюк и эмир Аргасун (имя которого при описании военных действий в источниках не упоминается). Аргасун был сыном Эльчжигидая (или Илджидая) — одного из главных сановников Монгольской империи, бывшего доверенным лицом великого хана (которому он, по некоторым сведениям, приходился молочным братом)[12]. Поставленный во главе всех нойонов империи, Илджидай пользовался значительным влиянием в среде высших сановников и военных. Очевидно, и он сам, и его сын видели в Гуюке будущего великого хана, перед которым Аргасун и спешил выслужиться.

О том, что случилось во время пира, мы знаем со слов самого Бату — из «секретного донесения», отправленного им из «Кипчакского похода» великому хану Угедею. Донесение это дошло до нас в составе «Сокровенного сказания» — тайной летописи монголов, куда были включены многие важные сведения, не предназначавшиеся для чужих ушей, но лишь для очень ограниченного круга лиц, прежде всего для членов «Золотого рода» наследников Чингисхана. Вот подлинный текст послания:

«Силою Вечного Неба и величием государя и дяди (Угедея. — А. К.) мы разрушили город Мегет (Магас. — А. К.) и подчинили твоей праведной власти одиннадцать стран и народов и, собираясь повернуть к дому золотые поводья, порешили устроить прощальный пир. Воздвигнув большой шатёр, мы собрались пировать, и я, как старший среди находившихся здесь царевичей, первый поднял и выпил провозглашённую чару. За это на меня прогневались Бури с Гуюком и, не желая больше оставаться на пиршестве, стали собираться уезжать, причём Бури выразился так: “Как смеет пить чару раньше всех Бату, который лезет равняться с нами? Следовало бы протурить пяткой да притоптать ступнёю этих бородатых баб, которые лезут равняться!” А Гуюк говорил: “Давай-ка мы поколем дров на грудях у этих баб, вооружённых луками! Задать бы им!” Эльчжигидаев сын Аргасун добавил: “Давайте-ка мы вправим им деревянные хвосты!” Что же касается нас, то мы стали приводить им всякие доводы об общем нашем деле среди чуждых и враждебных народов, но так все и разошлись не примирённые под влиянием подобных речей Бури с Гуюком. Об изложенном докладываю на усмотрение государя и дяди»21.

Как видим, Гуюк и Бури считали себя выше Бату и не допускали мысли о том, что тот станет «равняться» с ними. Стоит ли усматривать тут намёки на происхождение отца Бату Джучи? Или на то, что Бату не был старшим сыном своего отца? Или же речь идёт о превосходстве царевичей в военном отношении, о их вкладе в достижение общей победы? Я думаю, что последнее наиболее вероятно. Но в любом случае обвинения, прозвучавшие в адрес номинального предводителя монгольского войска, кажутся беспрецедентными. Само наименование его «бородатой бабой», угрозы «протурить пяткой», «притоптать ступнёю», «поколоть дров на грудях» и особенно «вправить деревянный хвост» (а всё это должно было пониматься вполне буквально) — что может быть оскорбительнее, унизительнее?! И это при том, что ссоры между монголами вообще случались очень редко — особенно же во время военных действий. («Раздоры между ними возникают или редко, или никогда, и хотя они доходят до сильного опьянения, однако, несмотря на своё пьянство, никогда не вступают в словопрения или драки», — специально отмечал долго живший среди монголов Плано Карпини22.)

Чего ждали от Бату царевичи? Что он начнёт свару, утратит контроль над собой и это даст им возможность сместить его? Но их уход с пира и без того означал, что они отказываются подчиняться ему, не признают его своим предводителем, — об этом они заявили открыто. Или они попросту потеряли самообладание — может быть, под воздействием выпитого, как это обыкновенно и случается? Так или иначе, но Гуюк и Бури допустили явную оплошность, которой не замедлил воспользоваться Бату. Сам он самообладание, кажется, сохранил. Заметим, что среди царевичей, оскорблявших его, не упомянуты сыновья Тулуя. А значит, Бату мог рассчитывать на поддержку не только своих родных братьев, но и Менгу с Бучеком, — то есть как минимум половины или даже больше из общего числа царевичей, участвовавших в походе. Не упомянут здесь и Субедей (который, возможно, к тому времени был отправлен за подкреплениями к великому хану). Но, судя по дальнейшим событиям, и Субедей, и Бурундай, лучшие полководцы монголов, оставались на его стороне. Такой расклад сил давал Бату хорошие шансы на то, чтобы справиться со своими противниками. И он поспешил отправить послание великому хану с изложением собственной версии того, что произошло.

1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 111
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?