Между собой патрули «тризубовцев» общались через рации, но не милицейские, а те, что продаются в магазинах сотовой связи. Охрану периметра лагеря несли поочередно сами же его обитатели. Кому идти в дежурство, определяли все те же люди из «Поры» — на охрану периметра мог встать любой желающий. Впрочем, им в этом помогали координационные штабы регионов. Люди из УНСО выполняли функцию службы внутренней безопасности: периодически они устраивали обыск по палаткам. Говорят, иногда после этого пропадали вещи, хотя с воровством и другими нарушениями в лагере было более или менее благополучно.

В самой «Поре» также имелась четкая организация и иерархия. Отдельные люди руководили различными направлениями и отделами, например, «спецоперациями» (это, в частности, отправка специально сформированных отрядов в районы Киева с целью проведения ночью агитации — расклеивания листовок и повязывания оранжевых ленточек на машины).

Неплохо было организовано здравоохранение митингующих. Стараниями все того же Омельченко (мэр Киева) медпункты были организованы в Украинском доме, Октябрьском дворце, здании столичной администрации, Главкиевархитектуры, в Доме профсоюзов, гостинице «Крещатик», здании кинотеатра «Орбита», двух амбулаториях. Ежесуточно в каждом медпункте оказывалась помощь примерно 800—2000 пострадавших, в основном с ОРВИ. В основном в них выдавали противогриппозные и жаропонижающие препараты. Медицинские палатки в городке организовывали студенты медицинских институтов из разных городов. На Майдане постоянно дежурила «скорая помощь», в усиленном режиме работали городские больницы.

Подавляющее большинство аналитиков сходится на том, что «оранжевая революция», решив поставленную перед ней конкретную задачу — привести к рычагам власти ставленника правящей верхушки Запада — открыла новый этап в жизни Украины. Этот этап чреват значительным углублением того кризиса, который переживает страна. Вспомним, что после аналогичных «революций» в восточноевропейских странах через короткое время пред людьми встал вопрос: «А есть ли жизнь после перехода?»

В тех странах этот вопрос был в большой мере снят путем срочного принятия их в члены Евросоюза. На Украине, где половина населения неразрывно связана с Россией и культурой, и исторической памятью, этот вопрос не будет снят даже путем включения Украины в ЕС. Впрочем, такого включения в ближайшей перспективе не предвидится.

Риск ухудшения отношений с РФ, очевидно необходимых для жизни и развития Украины, неизбежен. Это вызвано слишком большими обязательствами Ющенко перед его спонсорами. Иначе невозможно разумно объяснить его поспешные обещания помочь в установлении демократии в Белоруссии и на Кубе. Все время стараются подлить масла в огонь и США. В американо-израильском стратегическом прогнозе «Обсуждая судьбу России» сказано: «Клинтон и Буш-младший старались систематически увеличить влияние США в регионе, называемом Россией «ближним зарубежьем», в то же время позволяя течь естественному процессу экономической дисфункции. Точнее, они позволяли, чтобы слабость России создавала вакуум, который может быть успешно занят американской мощью. Водораздел был обеспечен на Украине. Вашингтон добился там преимущества прозападных сил, которые, несмотря на влиятельное соседство с Россией, активизировали дискуссию относительно вступления в НАТО. Украина расположена на южных рубежах России, и, если она станет членом НАТО, Россия станет незащищенной».

США с самого начала вели себя провокационно. После того, как Путин лично приезжал на Украину во время выборов, заместитель Госсекретаря США Э. Джоунз вызвала посла РФ Ю. Ушакова и передала ему «озабоченность американской администрации» действиями президента России. Как выразился один из видных российских дипломатов, вызов посла в стране пребывания «с целью выражения критики в адрес главы государства — случай беспрецедентный. Такое практикуется американцами только со странами третьего мира»[58].

Допустив завоевание власти толпой, которая опирается на внешнюю поддержку, страна попадает в ловушку. Ведь толпа, в отличие от реально созданной в ходе революции элиты, рассеивается, и власть оказывается напрямую связана с оказавшим поддержку «гегемоном». М. Ремизов пишет: «Именно внешний центр власти — не столько по дипломатическим каналам, сколько по каналам мировых СМИ, — гарантирует статус митингующих в качестве авангарда народа, вышедшего на сцену истории, чтобы сменить режим. Внешнее признание важно для любого революционного режима, но в одном случае оно только следует за фактом взятия власти, а в другом — логически предшествует ему. В этом смысле совершенно не важно, была или нет «оранжевая» толпа тайно «сфабрикована» манипуляциями глобального гегемона, важно, что она была открыто «коронована» его рукой».

Как будет далее действовать этот гегемон в отношении Украины?

А. Головков писал еще перед вторым туром: «После победы «бархатной революции» соросовского типа ее формальные лидеры получают власть как бы на условиях подотчетности перед своими реальными руководителями. Формат соответствующих отношений определяется совокупной конкретикой политических обстоятельств. Сербам в известной мере повезло: теневые ниспровергатели Милошевича, добившись полной победы, затем совершенно забыли о стране, не слишком интересной в плане извлечения постреволюционных дивидендов...

У постреволюционной Грузии право на осуществление собственной политики изъято вовсе. Зато все высшее руководство солнечной страны поставлено на твердую зарплату в соответствующем фонде, созданном соросовскими политменеджерами... Украинский сценарий постреволюционного развития может оказаться значительно сложнее и острее сербского и грузинского. Вероятнее всего, никакой консервации существующего status quo не будет при любом исходе происходящего электорального двоеборства. За избранием «оранжевого» президента наверняка последуют меры по обеспечению полного господства «нашистов» в киевских структурах общеукраинской власти. Затем начнется разборка с «сепаратистами» в восточных и южных регионах, вплоть до полного вытеснения «сине-белых» из политического пространства.

«Оранжевый» режим на Украине наверняка станет одним из вариантов управляемой демократии постсоветского типа. Но весьма значительные механизмы управления «демократизированной» страной окажутся в руках ее иностранных благодетелей. Именно так можно понять некоторые странности развертываемого украинского сюжета. Невозможно, например, представить, чтобы «киевский клан» сдал украинскую столицу «оранжевым» без некоторых неформальных договоренностей, гарантом которых никак не может стать непредсказуемый пан Ющенко. Необходимые гарантии были наверняка предоставлены от имени и по поручению ющенковских зарубежных патронов, чьими младшими партнерами отныне становятся киевские «новоукраинцы»[59].

Д. Якушев пишет об этой ситуации: «Перевыборы совершенно не отменяют уже состоявшийся раскол Украины, который прошел гораздо глубже отдельных «сепаратистских» выступлений восточных политиков. Народ, живущий на юго-востоке страны, уже никогда не забудет, как Галиция и Киев отказали ему в языковом равноправии, как вытолкали избранного ими президента, как, не спросив их согласия, решили лепить из них «единую нацию», героями которой являются Бандера и Донцов, как наплевали на их желание сближения с Россией, которую здесь, на юго-востоке Украины, многие с полным основанием считают своей родиной. Все это очень глубоко и действительно серьезно»[60]. Экономическая политика новой власти как будто специально направлена на месть промышленным регионам Юго-востока. Снижены импортные пошлины, позволившие подняться машиностроению и пищевой промышленности, искусственно поддерживается завышенный курс гривны, облегчающий отток капитала и способствующий удушению промышленности Юго-востока через усиление конкуренции с импортом.