Один из самых известных американских политических деятелей жил в бедной студенческой квартирке Лондона и питался в самых дешевых пабах. Пожилой госсекретарь исчезнувшего государства старался больше ходить пешком, экономя на экипаже. Иуда носил простой черный сюртук. Одному из коллег он как-то сказал, что не любит вечерних костюмов, ибо «не соответствует их функции».

В отличие от многих ветеранов-конфедератов, доживавших остаток своих дней в воспоминаниях о прошлом и попытках оправдаться, Бенджамин хранил обычное молчание. Он избегал эмигрантских встреч и не делал никаких попыток объяснить те или иные события своей жизни. По утрам он отправлялся в Линкольнс-Инн, после обеда проходил необходимую ученическую практику в адвокатском офисе барона Поллока, где знакомился с методами, особенностями и традициями британского судопроизводства. Поздним вечером Бенджамин возвращался домой, где его ожидали еще более интенсивные занятия и недописанное международное обозрение в очередной воскресный номер лондонской газеты «Телеграф» — его единственный источник заработка.

Старый друг Иуды, сенатор от штата Делавэр Джеймс Байярд (секундант Бенджамина на несостоявшейся дуэли с Джефферсоном Дэвисом), предложил изгнаннику материальную помощь. Иуда тотчас же послал сенатору письмо с уверением в полном благополучии. Здесь нельзя не вспомнить, как его мать, получив некогда в подарок от сестры сундук с дорогим постельным бельем, отослала его обратно нераскрытым, заверив, что семья Бенджаминов ни в чем не нуждается…

Курс английской юриспруденции обычно занимал три года. Спустя всего шесть месяцев после поступления в Линкольнс-Инн Иуду Бенджамина уже приняли в британскую адвокатуру. Это был, как признавали многие, несомненный успех. Бенджамин начал как стряпчий (солицитор) — поверенный, представлявший юридические бумаги в судах низшей инстанции. Английский суд по-прежнему отличала кастовость, идущая еще от средневековой традиции: стряпчие должны были входить в здание Королевского суда с бокового входа, предназначенного для обслуживающего персонала. «После четырех лет жестокой войны, тяжелейшего труда и огромного влияния, едва не погибший, он теперь всего лишь зарабатывает себе на хлеб», — написал о Бенджамине в те дни корреспондент лондонской «Таймс».

Нужда по-прежнему заставляла Иуду писать международные обзоры в газету. Он был хорошо осведомлен о происходившем в Америке. Страна Дикси заплатила за поражение ужасную цену — цену жизни целого поколения, оставшегося на полях сражений, цену чудовищных разрушений и многолетней репрессивной политики по отношению к поверженному Югу. В декабре 1865 года Конгресс ратифицировал XIII поправку к Конституции США, отменявшую рабство. Освобожденные афроамериканцы не получили при этом ни земли, ни каких-либо гражданских прав. Историки подсчитали, что только в 1865 году от голода умерли двести тысяч освобожденных рабов.

Города Дикси представляли собой жалкую картину. По словам одного из современников, то были лишь «пустые дома, разрушенные пристани, опустошенные склады, одичавшие сады, простиравшиеся на мили улицы, заросшие травой, бесплодные и безмолвные пространства». Цена земельной собственности катастрофически упала. Земли, продававшиеся когда-то по сто долларов за акр, шли теперь за пять. Цены на сахарные плантации Луизианы с 1860 по 1870 год уменьшились в 30 раз, а сумма кабальных налогов увеличилась вчетверо. Миллионы акров южных земель конфисковывали и продавали за неуплату налогов. На этих распродажах наживались спекулянты-янки, прозванные на Юге «мешочниками».

Старый соперник Уильям Сюард вновь заставил говорить о себе в Европе. Осенью 1865 года государственный секретарь США в ультимативной форме потребовал от Наполеона III прекращения поддержки императора Максимилиана и вывода французских войск из Мексики. Нота подкреплялась привычным аргументом: на мексиканской границе началась концентрация войск Гранта. Спустя несколько месяцев французское правительство было вынуждено заявить об уходе из страны. Максимилиан, отказавшийся бежать в Европу, был свергнут мексиканскими республиканцами и расстрелян летом 1867 года.

2 марта 1867 года Конгресс США принял «Акт о Реконструкции»: невзирая на уже существовавшие в южных штатах выборные органы власти, вся территория Юга была поделена на пять военных округов, которыми управляли генералы. Самые радикальные из республиканцев в Конгрессе, вроде «Чудовища Батлера», требовали даже переименовать южные штаты и перекроить их границы. По контрасту с возвышенным драматизмом Гражданской войны, Реконструкция часто представляется историкам мрачным периодом политических столкновений и гигантских финансовых злоупотреблений. Пораженная коррупцией администрация республиканцев-победителей, особенно в годы президентства Улисса Гранта, использовала любую возможность для финансовых афер и махинаций на оккупированном Юге. О степени обнищания некогда сказочно богатой страны Дикси говорит следующий факт. В 1866 году треть бюджета штата Миссисипи пошла на оплату протезов для инвалидов войны. Едва сводя концы с концами, власти штата были вынуждены распродать фабрикантам Севера лучшие лесные массивы. На руинах поверженного Юга начиналось «великое пиршество» американского капитала.

За девятнадцать лет жизни в Англии лишь однажды Иуда Бенджамин сделал публичное заявление, связанное с событиями в Америке. Это был опубликованный в лондонской газете «Таймс» протест против тюремного заключения Дэвиса (закованный в кандалы президент Конфедерации ожидал суда по обвинению в государственной измене). Бенджамин никогда не пытался оправдаться или опровергнуть те или иные факты, связанные с Гражданской войной. Его воспоминания, советовали доброжелатели, могли бы принести неплохие деньги. Бывшие конфедераты в США и в эмиграции уже сочиняли мемуары и яростно спорили, кто был более виноват в гибели Юга. Госсекретарь Конфедерации по-прежнему безмолвствовал.

Однажды посыльный одной из авторитетных юридических контор доставил Бенджамину материалы судебного дела для анализа с точки зрения международного коммерческого законодательства. Посыльный оставил пять гиней и сообщил, что заберет дело через неделю. Заказчики, несомненно, были наслышаны о былой юридической репутации Бенджамина, но прекрасно понимали его нынешнее стесненное материальное положение. Спустя неделю курьер вернулся за делом и с удивлением обнаружил нетронутыми материалы на столе солицитора. Иуда Бенджамин невозмутимо пояснил: сумма, уплаченная ему, достаточна лишь для того, чтобы принять дело к рассмотрению, но не для юридического анализа. В тот же день посыльный доставил необходимый адвокатский гонорар.

Зима в Лондоне — тяжелое испытание, особенно для южанина. Промозглые лондонские туманы больше всего чувствуются по ночам, если приходится экономить на отоплении. Но почти каждую ночь в квартире Иуды скрипит перо. Как в годы молодости, он работает над новой книгой. Он сражается с усталостью, диабетом и сердечной недостаточностью, но снова и снова перекраивает свой труд. Недостаток сна отзывается жжением в глазах и головными болями, однако рано утром Бенджамин снова переписывает те страницы, которые кажутся ему не слишком удачными. На английских правоведов, гордящихся своим древним законодательством, произвести впечатление способна только исключительная работа.