{11}

Путь до Шестого Дома занял бы всего несколько часов, а верхом на ящерах — еще меньше. Королева, однако, настояла на том, чтобы Инстра и сопровождающие ее благородные остались ночевать в ее Доме: у матрон будет возможность обсудить дела, а раненый боец придет в себя. Королева даже предложила помощь своих клериков. К счастью, с Инстрой были клерики ее Дома, которым она, разумеется, доверяла больше, чем чужим, пусть даже за них ручалась сама королева.

Представителям Шестого Дома выделили десяток комнат в восточном крыле. И именно туда Инстра направилась, распрощавшись с королевой и договорившись о встрече ранним утром.

Неспешно прогуливаясь по территории Дома в сопровождении шести бойцов, она смотрела по сторонам и то и дело ловила себя на мысли, что ее Дом, как оказалось, не уступал Первому своим убранством, а местами даже превосходил. Растительности во двориках была много — все деревья и кусты довольно ухоженные, но ничего необычного, способного удивить. Коридоры и помещения — по крайней мере, в тех местах, где Инстра уже успела побывать — особой изысканностью не отличались и почти не были украшены. Но не исключено, что простыми и неприглядными были лишь помещения, доступные гостям и чужакам, а сама владычица Дома, ее дочери и приближенные, скорее всего, жили в гораздо более роскошных покоях.

Сорнтрана Инстра нашла в одной из ближайших к выходу комнат. Он сидел в большом кресле поверх довольно грубых серых простыней, которые, видимо, постелили, чтобы не запачкать кресло. Увидев Инстру, он поднялся и поклонился — ему это явно стоило немалых усилий. Поклонились и трое клериков.

Сорнтрану Инстра велела сесть, кивком указав на кресло, клерикам и сопровождающим воинам же сказала выйти и оставить их наедине.

Комната была довольно просторная, но настолько простая, что сложно было поверить, что она находилась в Первом Доме. Голые стены, скромная мебель из ножек крупных грибов. Она уже даже не сомневалась, что покои, которые приготовили для нее, тоже были очень простыми и неприглядными. Стоило ли ей оскорбляться — или же это было самое большее, что королева могла ей предложить, — Инстра пока не знала. Возможно, в этом Доме тоже проблемы с ресурсами. И возможно, ей удастся об этом узнать из мыслей королевы во время беседы с ней.

Пока же она хотела убедиться, что с ее бойцом все в порядке. Самую большую рану клерики уже немного подлечили: теперь на ее месте был уродливый шрам от плеча до бедра. Однако их руки еще, похоже, не дошли до остальных ран, — а их вблизи оказалось немало — резаных, разной длины и глубины. Обезболивающие заклинания, судя по его лицу и напряженной осанке, если и использовали, то довольно слабые.

— Ты был хорош. Я впечатлена.

— Благодарю, госпожа.

— Ты знал этого Дантрага? Из Пятого Дома?

— Конечно, знал, госпожа.

— А он тебя?

— А он меня, видимо, хуже.

От него пахло кровью, и этот запах пробуждал в Инстре странную жажду, а вид ран на его торсе, слипшихся от крови и пота волос и напряженного лица эту жажду лишь усиливал. Воспоминание о его диком взгляде, тогда, на арене, — тоже.

Она подошла ближе, провела пальцем по резаной ране на его груди. Он инстинктивно дернулся, поморщился. Поднесла палец к губам, слизала кровь. Погладила его грудь уже всей ладонью, размазывая еще не свернувшуюся кровь, провела пальцами по большому шраму, кожа вокруг которого оказалась явно чувствительной и болезненной. И вдруг поняла, что не выйдет сейчас из комнаты и в покое его не оставит — ни за что на свете.

Расстегнув завязки на его штанах, она запустила в них чистую руку и сжала член.

— Госпожа, я…

— В чем дело?

Устал? Обессилен? Ее все это не интересовало, тем более, что его тело среагировало на ее прикосновение как надо — и на удивление быстро. Доставлять ей удовольствие, когда ей этого хочется, — одна из его обязанностей. А если раны причиняют дискомфорт — потерпит.

Похоже, он и сам это прекрасно понимал.

— Ни в чем, госпожа. Простите.

Приподняв полы своего платья, она взобралась на него. Отодвинула трусы в сторону, ввела в себя затвердевший член. Начала двигаться неспешно, лаская себя одной рукой, второй же поглаживая его плечи и грудь, слегка касаясь ран — ей нравилось, как он вздрагивал, морщился, но пытался держать себя в руках и — хоть и не очень успешно — скрывать, что ему больно. Изо всех сил сдерживаемые стоны иногда все же вырывались из стиснутых зубов — и они еще больше заводили ее. Как и вид и запах крови.

Волны удовольствия нахлынули довольно быстро и почти неожиданно — каждая мощнее предыдущей. Впиваясь ногтями в плечо Сорнтрана, Инстра громко застонала, даже не думая сдерживать себя.

Когда голова прояснилась, она вдруг вспомнила о ребенке и о том, что нужно быть осторожней. Спустилась и поправила платье. В нескольких местах она его испачкала кровью, но ничего страшного — оно того стоило. К счастью, у нее был с собой и запасной наряд. А стирать это платье будут рабы — и отстирают под страхом смертной казни.

Сорнтран попытался выпрямиться, оторвать спину от спинки кресла. Мышцы лица и тела напряжены, пальцы впились в подлокотники. Пытается дышать ровно.

Почистив руки о край простыни на кресле, Инстра открыла дверь и позвала терпеливо ожидающих клериков, пока Сорнтран пытался застегнуть завязки на штанах поверх все еще твердого члена.

— Подлечите его раны и снимите боль. Если для заклинаний не хватает каких-либо ингредиентов, дайте знать. Если сами не сможете справиться со шрамами, Фаэра и Джаллис сделают это, когда вернемся домой.

В мыслях всех троих клериков Инстра услышала… досаду и уязвленное самолюбие. Новая матрона сомневается в их способностях, дарованных самой Богиней? С чего она решила, что только Фаэра и Джаллис могут правильно использовать это заклинание? Уж сейчас они ей покажут, что могут…

Инстра усмехнулась про себя. Пусть показывают, пусть проявляют себя. Она же пока разберется с тем, кто из воинов будет охранять вход в выделенные ее группе покои, чтобы остальные могли отдохнуть, и, наконец, и сама пойдет отдыхать. Нелегкий все-таки выдался день.

***

Заклинания лечения приятным теплом растекались по внутренностям, и Сорнтран, прикрыв глаза, наслаждался этим ощущением. Мало что на свете могло доставить такое удовольствие, как