litbaza книги онлайнФэнтезиИероглиф «Измена» - Надежда Первухина

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 75
Перейти на страницу:

– Это прекрасно, – сказала принцесса. – И Жемчужный Завет – прекрасная страна, но мне все это, право же, в новинку, потому что я не привыкла к такой яркости и роскоши.

– О, – улыбнулась Ют-Карахон-Отэ. – И поэтому в уголках ваших прекрасных глаз затаилась печаль?

– Печаль? – удивилась принцесса. – Нет, я не печальна. Впрочем… Когда я отдыхала, незадолго до пира, мне приснился дурной сон. Возможно, он и оставил след в моих глазах. Но думаю, что ваше вино и прекрасные песни прогонят думы о печальном. Я стараюсь не придавать значения снам.

И тут Фэйянь поразилась тому, как изменилось выражение лица императрицы Чхунхян.

– О, напрасно! – сказала она. – Мы в Жемчужном Завете издревле придаем большое значение снам. Сны – тайники души, толкователи прошлого, предвестники будущего. Как можно не придавать им значения?! Нет, нет, принцесса, прошу вас: сразу же после пира мы вызовем нашего лучшего толкователя снов. Вы расскажете ему свой сон, он истолкует его… Ведь это так важно! Быть может, ваш сон предвещает самые удивительные изменения в вашей судьбе!

– Боюсь, что я почти забыла его, – попыталась отговориться Фэйянь, но императрица была, похоже, настроена серьезно.

– Вы вспомните ваш сон, принцесса, – сказала она. – Наши снотолкователи знают свойства некоторых трав и плодов. Они готовят особые настои, отведав их, человек вновь возвращается в пережитый им сон.

– О, не хотела бы я снова все это пережить! – прошептала принцесса, удивляясь той странной блажи, что пришла в голову императрице Чхунхян.

Цзюань 7ИГРА В МАЦЭЗЯН

Соберутся в игорном доме

Дети чаяний и удач.

И вертится на небосклоне

Полнолуния желтый мяч.

Кости звонко гремят в стакане…

Ах, как всем дышать тяжело!

Рождены мы быть игроками,

Потому нам так не везло.

И по-прежнему лжет надежда,

И по-старому вера лжет.

Кто-то юный, с душой мятежной

Нынче делает первый ход

И проигрывает. И все же

Он надеется победить.

И судьба для него, быть может,

Не обрежет удачи нить.

Прошло, однако, не менее девяти дней, прежде чем императрица Чхунхян снова заговорила с принцессой Фэйянь о ее странном сне. Все эти девять дней в перламутровых и золотых дворцовых залах продолжались нескончаемые пиры и празднества; сотни сановников Жемчужного Завета приносили Фэйянь свое почтение и богатые дары. Вместе с императрицей Фэйянь то отправлялась на охоту в горы, то в плавание по главной реке Завета на огромном императорском корабле, то в паломничество по самым сокровенным и святым местам… Словом, Ют-Карахон-Отэ не давала своей гостье ни минуты поскучать и повспоминать родной Лунтан и мужа. Фэйянь, кстати, несколько раз хотела спросить императрицу Чхунхян, отчего та пригласила ее погостить без Баосюя, но каждый раз ее что-то останавливало, словно невидимая рука клала печать на уста принцессы.

Наконец наступил благословенный праздник ханоми – праздник любования распускающимися цветами вишен и слив. Императрица и принцесса, сопровождаемые огромной свитой, встречали этот праздник в священном Жемчужном Саду, куда недоступен был вход простым смертным. За вишнями и сливами в этом Саду ухаживали женщины-монахини, вступившие на путь монашества девственницами.

Цветение сотен и сотен деревьев вишен и слив невозможно описать никакими словами. Это словно сладкая греза наяву, словно пленительная музыка, исполняемая святыми небожителями, словно лестница в рай… И если до праздника ханоми Фэйянь относилась к Ют-Карахон-Отэ несколько настороженно, то теперь ее душа раскрылась всем и каждому. Фэйянь пленилась красотой и совершенством, той красотой и тем совершенством, за которые можно отдать собственную душу.

Праздник ханоми длился ровно пять дней – именно столько времени цветут вишни и сливы, а затем их пурпурные, розовые и белые лепестки начинают ароматным снегом осыпать землю. Эти пять дней императрица Чхунхян и принцесса Фэйянь провели в благословенной обители, выстроенной при Жемчужном Саде. В обители не допускались никакие шумные пиры и развлечения, и потому Фэйянь здесь впервые подумала, что приехала в Жемчужный Завет не зря. Кроме того, императрица узнала, что Фэйянь в совершенстве владеет каллиграфией, а потому просила молодую женщину написать то одно, то другое изречение какого-либо мудреца изысканным полетом кисти, и принцесса не отказывала в этом государыне, которую стала уважать за острый ум и живость характера.

Однажды императрица Чхунхян спросила:

– Правда ли то, что вы, жители Яшмовой Империи, верите, будто начертанный иероглиф способен изменить судьбу, созидать или разрушать, проклинать либо благословлять?

– Да, мы верим в это, – кивнула Фэйянь.

– И подтверждается ли ваша вера чудесами, исходящими от иероглифов? – чуть взволнованно спросила Ют-Карахон-Отэ.

– Подтверждается, – ответила принцесса. – Впрочем, мне думается, что если б и не было подтверждения чудесной силе иероглифов, люди все равно бы не расстались с верой, ибо вера необходима для того, кто имеет сердце и разум.

– Ах, милая принцесса, расскажите мне что-нибудь о чудесах, совершенных при помощи иероглифов! – воскликнула императрица, а Фэйянь подивилась такой ее пылкости.

Подивилась, но тем не менее поведала государыне Чхунхян историю о том, как во время битвы при реке Цанхе она сумела победить огромную рать Небесных Детей несколькими взмахами каллиграфической кисти… Впрочем, это была не единственная история, рассказанная принцессой государыне. Ют-Карахон-Отэ, похоже, охоча была до всяких житейских и удивительных историй. Фэйянь, в которой жило царственное простодушие ее отца, рассказала императрице Жемчужного Завета о том, как завоевала Яшмовую Империю узурпаторша Шэси, как самой Фэйянь приходилось жить у бедняков, терпеть нужду и голод, расти сиротой до тех пор, пока не пришел ее час отомстить за родителей и восстановить справедливость. Немало рассказов Фэйянь посвятила своему мужу – князю драконов Баосюю – и при этом призналась императрице, что очень тоскует по нему.

– Мне, право, жаль, что вы не пригласили моего супруга на праздник ханоми, – упомянула при этом принцесса как бы невзначай, на что императрица ответила:

– Разве нам с вами скучно вдвоем?

И Фэйянь поняла, что дальнейшие разговоры на эту тему будут просто неприличны.

Наряду с беседами обе высокородные дамы развлекались бесконечными прогулками под сенью цветущих вишен и еще игрой в мацэзян. Это была довольно сложная, но донельзя увлекательная игра. Ее знали в Яшмовой Империи, и принцесса удивилась, что и Жемчужный Завет подвержен страсти к этой игре. Более того, Фэйянь очень скоро поняла, что императрица Чхунхян весьма азартна.

Если с утра шел дождь, они садились за игровой стол сразу же после утренней трапезы и не покидали его до самого вечера. Слугам разрешалось приносить в игровую комнату лишь легкие закуски и вино. За игрой время летело незаметно, и если Фэйянь старалась сохранить самообладание и здравомыслие, то императрица Чхунхян буквально пылала азартом и желанием победить. Но до сих пор все их поединки оканчивались ничьей.

1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 75
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?