просверленных так, что они соединены в толще пронизи маленькими канальцами, встречающимися под углом[307]. Относительно места изготовления пронизей со сложной системой просверлин возникла большая дискуссия[308]. Поскольку аналогичные пронизи встречены в южногерманских землях и в Англии в поселениях того же времени, то возникли предположения, что эти изделия были привезены в Грецию с севера, из германских или британских земель. Недавно B. Милойчич выдвинул убедительное, на наш взгляд, предположение, что пронизи из могилы Омикрон в Микенах были сделаны в Греции и что европейские находки также созданы руками ахейских мастеров[309]. Тонкость сверлильной работы и изощренность замысла указывают, как нам кажется, на производство этих пронизей именно в греческих землях.

Янтарные бусы обнаружены, начиная с XVI в. до н. э., во многих местах материковой[310] и несколько позже — островной[311] Греции. Первоначально янтарные украшения были доступны лишь высшим ахейским кругам, только в XV—XII вв. зажиточное население Греции стало употреблять поделки из ископаемой смолы. После 1400 г. появилось много новых видов бус: мастера отказались теперь от прежних, несколько бесформенных очертаний, и янтарные бусы получали такие же правильные формы, что и другие изделия ювелиров. Иногда бусины украшали продольными желобками. Изредка янтарь применяли для изготовления резных печатей[312].

Все же сукцинит нельзя отнести к разряду широко распространенных материалов. Некоторое подтверждение этому дает эпос: тэ ήλεκτρον упоминается лишь два раза в «Одиссее» (XV, 460; XVIII, 296). Такое отношение к янтарю, видимо, точно отражает ахейскую действительность — в последорийские времена янтарь продолжал оставаться в обиходе сравнительно широкого круга населения не только на материке, но и на Крите[313]. Правда, в больших массах он встречается в Греции уже в VIII—VII вв., как отмечает Д. Стронг[314]. Проблема дорог в Греции с достаточно пространной сухопутной территорией очень рано должна была стать острой. Для перевозки грузов пользовались массивными телегами на четырех колесах, причем такие повозки были известны уже между 2200 и 1700 гг., как показывает глиняная модель из Палайкастро на Крите[315]. Четкое различие конструкции легкой военной колесницы (известной по рельефам уже в XVI в. в Микенах) и тяжелых телег говорит о том, что греки уже в начале II тысячелетия до н. э. выработали несколько различных типов повозок, имевших каждая определенные функции.

Развитие государственного хозяйства сопровождалось улучшением сети дорог. Сначала на Крите из Кносса на юг были протянуты мощенные камнем дороги[316], затем и в материковой Греции ряд важных путей получил каменное покрытие. Особенно детально ахейские дороги XV—XIII вв. изучены в Пелопоннесе[317]. Здесь открыты и прочные каменные мосты, обеспечивавшие возможность сообщения в любое время года.

Заботы ахейских династов о мостах и дорогах доказывают, что проблема устройства наилучших путей сообщения рассматривалась как один из важных вопросов государственного хозяйства.

Обеспечение связи между жителями многочисленных островов Эгейского моря осуществлялось не только по морю. Как свидетельствует эпос, островитяне имели обыкновение в случае нападения врага на город ночью зажигать πυρσοί επήτριμοι («огни, следующие один за другим») и таким образом вызывать соседей на помощь (Il., XVII, 207—213). Эта система частых огневых сигналов, возвещавших об опасности, была весьма важна в тот период, когда на море было развито пиратство.

Вполне возможно, что огневая сигнализация возникла у островитян еще во время, предшествовавшее критской талассократии, следовательно, еще в III тысячелетии, так как тогда особенно сильны были взаимосвязи островного населения.

* * *

Искусство строителей во II тысячелетии достигло высокой ступени. И в этой области ремесленной деятельности в полной мере сказывалось многообразие общественной жизни ранних греков. Так, если в городах в XX—XIII вв. уже сложилась мощная архитектурная традиция, то в отдаленных деревнях и в конце эпохи бронзы пользовались весьма архаическими строительными приемами[318].

Изобилие строительных материалов открывало огромные возможности перед мастерами. Дерево, камень, сырая и обожженная глина были известны очень давно. Строительные растворы применялись уже в конце III тысячелетия в островном мире и на материке (например в Лерне).

Конечно, критяне в период между XXII и XVI вв. вырвались Далеко вперед в строительном деле, но в дальнейшем мастера, работавшие на материке, не только догнали критских собратьев, но и значительно продвинулись в своем искусстве.

Дерево в строительстве применялось широко. Обработанное топором, а в нужных случаях и зубилом[319], оно шло на каркасы домов, на стропила и перекрытия каменных зданий[320], а также на всякого рода строительные детали, например колонны, двери или обрамления. Весьма важную функцию выполняли деревянные балки и прокладки, введенные в толщу массивных каменных кладок, — таким приемом ахейские строители добивались высокой сейсмоустойчивости крупных зданий. Тщательное изучение кладок в Кноссе, Тиринфе и Пилосе показало, что правила антисейсмизма аккуратно соблюдались на протяжении всего изучаемого периода[321].

С развитием монументального строительства в городах основным сырьем стал камень. Изобилие каменных пород в стране[322] позволило использовать не только обычные известняки, но и цветные породы, в том числе и мраморы.

При обработке камня применяли различные способы. Ломка пород уже в начале изучаемого периода велась таким образом, что добывали не только камень с грубыми рваными очертаниями, но сразу выламывали крупные плоские плиты[323]. Орфостатная кладка из таких плит нашла широкое употребление. Однако по большей части ломали камень грубых очертаний, который шел на кладку стен[324].

Очень рано в Греции появилась техника кладки из штучного камня, изготовление которого стало возможным после того, как камнетесы применили массивные бронзовые топоры и зубила[325] в качестве инструментов. Великолепные дворцовые сооружения в Кноссе, Фесте, Маллии, Като-Закро и других местах были возведены при помощи тесаных плит уже в начале II тысячелетия. В дальнейшем штучный камень нашел повсеместное применение — от Фессалии до Милета и Пилоса.[326]

Точность, которой достигали строители эпохи развитой бронзы, вызывает удивление. Швы между рядами кладки и сейчас сохраняют горизонтальность на протяжении десятков метров (в кносском дворце). Широкие лестницы во дворцах на Крите (особенно в Фесте) до сих пор, спустя почти четыре тысячи лет, состоят из строго параллельных ступеней. Качество строительного материала следует оценить высоко еще и потому, что работники того времени пользовались сравнительно небольшим набором инструментов. Это отвес, линейка, угольник, циркуль, изображения некоторых из них сохранились в ахейской письменности[327]. Большое значение имел рычаг, помогавший передвигать тяжести и обеспечивавший точную постановку на место крупных плит. В эпосе рычаг, μοΧλός, упоминается довольно часто как орудие при спуске или вытаскивании на