— Я должен, — со вздохом сказал Келлз.

В который раз он подумал о том, что если бы не маркиз Солтенхэм, если бы не Реба с ее настырной мамашей, если бы не зависть мнимых друзей, они с Каролиной могли бы беззаботно наслаждаться богатством, данным им по праву крови, могли бы жить в цивилизованной стране, а не мыкаться в пиратской глуши…

— Я знаю, я все понимаю, Келлз. — В голосе ее звучал извечный призыв, а нежные пальчики опускались все ниже, лаская его живот. Кто устоял бы перед этой песней сирены?.. — Келлз, не уходи, останься со мной…

И Келлз откликнулся. Но не так, как она ожидала. Он взял ее, он вновь перенес ее в мир раскаленной страсти и отпустил, оставив остывать в приятной истоме.

Но никакие уловки не могли заставить его отступить от принятого решения. Каролина лежала без сна, глядя в темноту широко открытыми глазами, прислушиваясь к его ровному дыханию.

Ее план провалился. Надо было придумывать новый.

От стука и грохота можно было сойти с ума. От рассвета до заката в доме шли работы: на всех окнах устанавливали кованые решетки. С легкой руки Хоукса дом стали звать крепостью.

— Пустая трата бешеных денег, тех, которых у нас нет! — как-то в сердцах бросила Каролина, устав разубеждать мужа в необходимости столь основательных работ.

— Нет, но скоро будут, — сверкнув улыбкой, примирительно сказал Келлз. — Испанцы еще не перевелись на морях!

— Келлз, — попробовала возразить Каролина, — ты получил высочайшее прощение за былое флибустьерство. Если ты снова возьмешься за старое, тебе опять придется подавать прошение.

Серые глаза Келлза мрачно блеснули.

— Ты, похоже, забыла, что маркиз Солтенхэм сделал меня пиратом в глазах короля, так что никакого высочайшего прощения у меня нет и вряд ли будет!

Да, и в этом она виновата. Если бы ее подруга Реба не была так влюблена в маркиза, если бы Каролина не свела их, у Робина ничего не вышло бы. Она сама, Каролина, умоляла Келлза пощадить маркиза, спасти его жизнь, и Келлз выполнил ее слезную просьбу, и все для того, чтобы Робин мог жениться на Ребе. А мать Ребы наняла свидетелей, показавших, будто бы Робин сознался в пиратстве под принуждением.

— Ты прав, — задумчиво сказала она. — Вся вина за твои несчастья лежит на мне.

— Я ничего не пытаюсь свалить на тебя, — быстро проговорил он и накрыл ее руку своей. — Ты не виновата в том, что у тебя доброе сердце.

Каролина виновато посмотрела на него, ибо Робин Тирелл, маркиз Солтенхэм некогда, пусть и совсем недолго, был ее любовником. Но тогда она искренне полагала, что Рэй ее оставил… и все же…

— Когда-нибудь они перестанут молотить? — раздраженно воскликнула Каролина, желая уйти от разговора.

— Все будет закончено до конца недели, — пообещал ей капитан Келлз.

И действительно, все работы по дому были закончены к среде. Весь Порт-Рояль только и говорил о доме адмирала флибустьеров. Кирпичное здание на Куин-стрит теперь больше походило на крепость. Сходство усиливала площадка для прогулок, которую оборудовали на крыше, и оттуда могущественный капитан Келлз нередко смотрел на гавань, на идущие в порт корабли.

В четверг за завтраком он сообщил, что отправляется в поход в субботу, с утренним отливом.

— Не может быть! — воскликнула Каролина. — У тебя не было времени закупить провиант!

— Ларс обо всем позаботился. Я обещал ему, что он будет капитаном флотилии, но на этот раз он выйдет на «Морской деве», а я — на «Морском волке».

Каролина вздохнула. По крайней мере ее муж будет не один. Следом будет идти корабль поддержки.

— Хотела бы я, чтобы вы вышли в море всей флотилией!

— И загнали бы всех испанцев в порт одним своим видом? — усмехнувшись, спросил Келлз. — Нет, дорогая. Мы быстренько свалим парочку испанских кораблей, и назад, в Порт-Рояль, идет?

Улыбка у Каролины получилась несколько вымученной: она-то знала, что подобного рода путешествия, какими бы короткими они ни планировались, могли длиться и месяц, и два, и больше. И все это время она не будет знать, жив он или погиб…

Лишь теперь, когда день был назван, к Каролине пришло осознание того, во что она отчаянно не хотела верить все это время. До сих пор она подспудно надеялась на чудо, избавляющее Келлза от выхода в море. На что она рассчитывала — не на то ли, что Келлзу все-таки дадут денег в долг, или же на то, что какой-то добрый землевладелец согласится отдать Келлзу плантацию с последующей выплатой, или, что уже кажется совершенно невероятным, что Робин Тирелл вдруг раскается и признается во всем властям, после чего Келлз сможет вернуться в Эссекс?

Конечно же, ничего подобного не произошло.

А теперь Келлз объявил, что послезавтра уходит в море!

Глядя вслед своему флибустьеру, пружинистой походкой уходящему в сторону порта по песчаной улице, Каролина решила испробовать последний способ остановить его.

Когда Келлз вернулся домой, Каролина встретила его в белом льняном фартуке с волосами, убранными под белый чепец, и в весьма оживленном настроении.

— Занимаемся домашним хозяйством? — удивленно спросил он, поскольку на его памяти Каролина никогда не проявляла особой тяги к такого рода работе, предпочитая взваливать все на слуг.

— Пойдем скорее! — воскликнула она и потащила его за собой наверх, театрально распахнув перед ним дверь спальни.

Келлз остолбенел. Перед ним стоял до краев наполненный сундук с открытой крышкой в окружении множества разных коробок и узлов. Кровать была завалена всяческой дамской одеждой, зонтиками, перчатками и прочей ерундой. На полу валялась самая разная обувь — от тапочек до ботинок.

— Я знаю, что в это трудно поверить, но завтра к утру я буду готова! — весело сообщила Каролина.

— К чему готова? — чуя недоброе, спросил Келлз.

— К тому, чтобы плыть с тобой, разумеется.

Она вся светилась, словно не замечая хмурого выражения его лица.

— Разве ты не понимаешь, что это прекрасная возможность для меня навестить мою семью в Виргинии? О, Келлз, ты не откажешь мне в этом одолжении, когда тебе ничего не стоит доставить меня в Йорк и уплыть, не дожидаясь погони!

Где-то в коридоре замаячила Джилли, и Келлз закрыл дверь.

— Каролина, — медленно проговорил он. — Я отвез бы тебя даже в ад, если бы ты этого захотела, и ты об этом прекрасно знаешь. Но ты ведь вовсе не намерена плыть в Тайдуотер. Я знаю, что, оказавшись на корабле, ты найдешь тысячу и одну причину для того, чтобы не высаживаться в Виргинии, а остаться со мной.

Каролина покраснела. Она не умела лгать.

— О, Келлз! — воскликнула она, бросившись к нему на грудь. — Конечно, я так и поступлю! Не отказывай мне! Все, чего я хочу, — это быть с тобой! Келлз, судьба до сих пор была к нам несправедлива, — говорила она, глядя на него снизу вверх блестящими от подступивших слез глазами. — Она лишила нас того, что принадлежит нам по рождению. Но мы вместе, вместе назло всем силам зла — и мы останемся вместе на борту «Морского волка»!