царский охотник. Царь приказал мне выследить и убить дикого вепря, который живет здесь на горе. Не укажешь ли мне, как найти его?

Кентавр отвечал охотно:

— Этот вепрь сильно досаждает и нам, обитателям этого леса. Из-за него я должен стеречь пещеру, чтобы он не опустошил наше жилище. Хорошо, если ты убьешь его. Я укажу тебе след его. Но сначала будь моим гостем.

И он ввел Геракла в пещеру, развел огонь в очаге и стал угощать охотника мясом и плодами.

— Я привык пищу запивать вином, — сказал Геракл, — но у вас, наверно, нет вина.

— Как бы не так! — закричал хвастливо кентавр. — Сам Дионис, бог вина и веселья, подарил нам недавно целую бочку молодого вина. Так и быть, угощу тебя, но пусть об этом не знают мои товарищи.

И он открыл заветную бочку, зачерпнул вина себе и Гераклу, и они пили и веселились.

Вдруг у пещеры послышался стук копыт: запах вина привлек кентавров, и они прискакали, томимые жаждой. Узнав, что кто-то чужой проник в их жилище и пьет их вино, они рассвирепели и с дикими криками подступили к пещере.

Геракл из глубины пещеры стал бросать в них горящие головни из очага. Испугавшись огня, они убежали.

Геракл выбрался из пещеры и хотел уйти в лес. Но кентавры сторожили его и, увидев, что он один, ободрились и напали на него снова. Тогда он стал пускать в них стрелы, отравленные кровью Лернейской гидры, и один за другим они падали на землю мертвые.

В это время вышел из пещеры молодой кентавр, угощавший Геракла, и с удивлением смотрел на трупы кентавров, лежавшие вокруг.

— Как! Этот маленький кусочек дерева поражает насмерть? — спросил он. — Эта тонкая палочка может убить? — И он вынул стрелу из тела одного из убитых.

— Осторожно! — крикнул Геракл.

Но было уже поздно: кентавр выронил стрелу из рук, и она вонзилась ему в ногу. Не охнув, не крикнув, он упал мертвый.

Геракл перенес тела убитых кентавров в пещеру, завалил ее большим камнем, как гробницу, и пошел дальше.

Без труда выследил он в лесу вепря, ранил его в ногу, связал и, взвалив себе на плечи, вернулся в Микены и явился во дворец Еврисфея.

Дикий вепрь ревел на весь дворец, и царь Еврисфей со страха залез в большой медный чан для воды, стоявший на дворе.

Геракл все же разыскал его. Но едва царь увидел над краем чана страшную морду вепря, он замахал руками и закричал тонким голосом:

— Уходи, уходи скорее!

Геракл посмеялся, ушел и приказал зарезать вепря и устроить угощение народу.

Пятый подвиг

Геракл разгоняет Стимфальских птиц

У бога войны Ареса была стая диких птиц. Когти и клювы у них были железные, а медные перья их, выпадая из тела, летели вниз со страшной силой и убивали, как стрелы. Птицы жили в горах, в глубине ущелья у Стимфа́льского озера. Воды из этого озера втекали в подземную пещеру и посылали ручей в глубь земли, в царство мертвых. Озеро было необитаемо, и его окружали голые скалы. Только на острове посреди озера рос высокий тростник, и в нем жили птицы бога войны. Они питались человечьим мясом и отсюда вылетали стаей на кровавую охоту.

Царь Еврисфей приказал Гераклу идти к Стимфальскому озеру и прогнать птиц Ареса далеко за море. Геракл позвал с собой Иолая, взял свой лук с ядовитыми стрелами и отправился в горы. Долго они блуждали по кручам, наконец пришли в ущелье, на дне которого лежало Стимфальское озеро.

Пустынно и дико было все вокруг: голые камни — ни травы, ни цветка, ни дерева. Ветер не шевелил рябью гладкую поверхность озера, рыбка не выплескивалась из воды, ящерица не грелась на солнце между камнями. Мертвая тишина стояла над озером. Геракл и Иолай сели на камни у самой воды и смотрели на неподвижное озеро. Тоска на них напала, усталость сковывала тело, стало трудно дышать.

— Со мной творится что-то неладное, — сказал Геракл другу, — трудно дышать, сердце замирает, и лук выпадает из моих рук…

Волшебный сон завладел ими.

Тогда с островка посреди озера со звоном одна за другой поднялись огромные красные птицы. Вереницей, друг за другом, они кружили над озером, над ущельем и скоро, как туча, закрыли все небо, и багровая тень легла на воду.

Вдруг что-то упало около спящего Геракла, загремев о камни, и он проснулся.

Около него лежала простая деревянная трещотка, которой крестьяне прогоняют птиц из садов и огородов. Ее послала герою богиня Афина, мудрая наставница и помощница людей.

Геракл вскочил, разбудил Иолая, дал ему трещотку и велел трясти ее. Она трещала и гремела над спящим озером, и горное эхо стократ умножало шум. Испуганные непривычными звуками, птицы бросались из стороны в сторону и разлетались в беспорядке, роняя перья. Геракл схватил лук и пускал в птиц стрелу за стрелой. Сраженные птицы падали в озеро, и тяжелое оперение тянуло их на дно.

Укрывшись шкурой Немейского льва, которую не могли пробить никакие стрелы, Геракл с ожесточением поражал страшных Стимфальских птиц. Множество их утонуло в черных водах озера. Теперь оно уже не было спокойным: вода в нем клубилась и клокотала, белый пар поднимался к небу.

Оставшиеся в живых птицы поднялись высоко над озером, собрались стаей и улетели прочь. Они покинули Грецию и опустились далеко-далеко, на пустынном острове в бурном море.

— Скорее прочь отсюда, — сказал Геракл, — пока нас не охватил смертный сон. — И, бросив в кипящую воду трещотку Афины, друзья ушли от мертвого озера.

Шестой подвиг

Геракл очищает Авгиевы конюшни

Несказанно богат был царь Эли́ды Авгий. Бесчисленные стада его быков и овец и табуны коней паслись в плодородной долине реки Алфея. Триста коней с ногами белыми, как снег, было у него, двести — красных, как медь; двенадцать коней были все белые, как лебеди, а у одного из них блестела во лбу звезда.

Так много было у Авгия скота, что слуги не успевали чистить хлева и конюшни, и за много лет в них накопилось навоза до самых крыш.

Царь Еврисфей, желая удружить Авгию и унизить Геракла, послал героя чистить Авгиевы конюшни.

Геракл явился в Элиду и сказал Авгию:

— Если ты отдашь мне десятую часть своих коней, я очищу конюшни в один день.

Авгий засмеялся: он думал, что их вовсе нельзя очистить. Поэтому царь сказал Гераклу:

— Я отдам