- Ну, не знаю. Это, наверное, какие-то ваши бабские заморчки. Мужик-то - он всегда родить готов. Нашел себе бабу помоложе – и милости просим. Радость без всяких ухищрений.

Я не знал, специально ли Мишка это все выдал, или так просто вышло, но, в любом случае удар достиг цели. Улыбка Альбины увяла. Она как-то так растерянно хлопнула глазами. Уставилась на меня. И тут я впервые, пожалуй, задумался… А ведь Мишка был прав. Мужику проще начать жизнь с чистого листа. Если бы я захотел – с этим точно бы не возникло проблем. Но я почему-то вообще в этом направлении не думал. И даже мысли не допускал, что все еще может быть. А ведь оно может! Только не с Альбиной.

Крепко задумавшись, я откупорил бутылку водки. Достал рюмки. Себе и Мишке.

- А мне?

Пожав плечами, я достал третью стопку. Разлил горькую. Чокнулись. Опрокинули. О детях больше не говорили, переключились на политику. Возник нешуточный спор. А мне это совсем не интересно было. Разгоряченного выпитым, меня тянуло на приключения. Прямо руки чесались… Я подхватил телефон, закрылся в ванной и набрал короткое:

«Привет. Как ты?»

Вроде ненавязчиво. Даже если муж увидит – ничего не сможет ей предъявить.

Секунда… Другая. От нетерпения сводит мышцы.

«Еще не до конца пришла в себя».

«Он рядом?»

«Нет!»

Я прислонился лбом к зеркалу. Выдохнул. Что еще ей написать? Я не силен в словах. Зачем только начал?!

«А ты чем занимаешься?» - прилетело раньше, чем я придумал что-то толковое.

«Пью. И ревную. Ревную и пью».

Детский сад! Мне сорок шесть лет, а меня как мальчишку накрывало. От простого, в общем-то, разговора. А она не торопилась с ответом, разжигая мой интерес… Я медленно, неумело тыкая пальцами, вывел новое сообщение:

«Жалеешь?»

«Нет. Это ужасно. Знаю. Но нет».

«В следующий раз я не остановлюсь».

Секунды сливались, складывались в минуты, а она все молчала. И когда я уже было решил, что мне не дождаться ответа, телефон коротко тренькнул:

«Спокойной ночи, Федя».

Это что? Её «спокойной ночи»? Это да? Или нет? А если да? Что делать? У меня Димка, у нее – дочь. И если от мужа можно уйти, дети останутся с нами. А, впрочем, не слишком ли я тороплюсь? Я же даже толком ее не знаю! Что, если не моя это женщина вовсе? А как понять, моя ли?! Как не ошибиться, ведь я должен быть сам уверен в том, что делаю, прежде чем ей что-то предлагать… А пока не предлагаю – и требовать от неё что-то глупо. Как бы ни сжирала меня сука-ревность.

Я открыл дверь, вышел из ванной и наткнулся на Алю. Та скосила взгляд на зажатый в моей руке телефон.

- Ты что-то хотела?

- Умыться… А то что-то нехорошо мне.

Да уж. Это точно. Когда только успела нарезаться? Не так уж я долго в ванной прятался. Хотя… она водку пила. А от водки ей всегда хреново было. Я поэтому и не стал ей предлагать, а не потому, что мне жалко было.

Пожав плечами, отошел в сторону:

- Зови, если что.

Альбина кивнула. Я вернулся к Мишке, он смотрел футбол и, кажется, чувствовал себя вполне комфортно.

- Ты прям сросся с диваном. Может, на нем и останешься?

- Почему нет? Я вообще тут подумал, достали бабы эти… - кивнул в сторону выхода, откуда как раз стали доноситься характерные не самые приятые звуки. – Давай завтра в Малиновку рванем? Димку возьмем, я - своих пацанов, если Светка даст… Порыбачим вдали от суеты, переночуем, а к вечеру воскресенья вернемся домой.

Я почесал в затылке. Может, это именно то, что мне нужно, чтобы проветриться. И не накручивать себя.

- Можно. Давно никуда не выбирались.

- О том и речь. Слушай, что-то твоей благоверной совсем херово.

Я оглянулся. Судя по звукам, сомневаться не приходилось. Делать нечего. Я выругался и пошел в ванную. К счастью, Альбине хватило ума не закрываться. Я помог ей подняться.

- Тебе бы в душ!

- Угу…

Раздеться самой у нее не получилось. Чертыхаясь, я помог. Проклиная всех пьяных баб, сунул ее под душ. Вид ее голой впервые оставил равнодушным. А ведь раньше я на нее реагировал каждый раз. Наверное, рефлекс выработался, как у собаки Павлова.

- Хреново-то как, Федька… Трясет.

Ее и впрямь трясло, как будто отравилась. Но водка была отличной, так что не в этом дело. Я знал. Проводил в спальню. Скинул одеяло. Уложил, как ребенка, в кровать.

- Не уходи… Обними меня. Так теплее…

- Я тебя одеялом укрою.

- Это не то…

Может быть. Но мне плевать. Взрослая баба – надо было головой думать. Почему-то вспомнилось, как часто раньше я ее после таких загулов откачивал. И ведь не всегда я ее на те пафосные мероприятия сопровождал. Кто знает, чем она там без меня занималась? Я остановился, прислушиваясь к себе. Впервые ловя себя на мысли, что похер! Нет больше горечи. Ничего нет… Лишь равнодушие. Мне за одно только это стоило Марине в ножки поклониться.

Марине… Как она там? А он? Он… все еще не рядом?

Нет. Об этом лучше не думать.

Я улегся в кровать, но нормально выспаться в ту ночь не получилось. Альбина то и дело вскакивала, а я за ней. Вот оно мне надо было? Зато я вспомнил, что давно хотел сделать – забрать у нее ключи от своей квартиры. Это я и сделал первым делом утром, перед отъездом в деревню.

Альбина фыркнула, но выложила ключи из сумочки. К счастью, сил на спор у нее не было. Да и Димка рядом носился, собирал вещи в дорогу, необычно радостный и оживленный.

- Ты все ж, Федя, еще подумай… Я тебя не тороплю, - пробормотала Аля уже в дверях.

- Тут не о чем думать.

- И все же.

Я пожал плечами. Это чисто женское качество – цепляться за то, чего уже нет. Смотреть не фактам в глаза, а иллюзиям. Ну, и хрен с ним. У нас вообще мальчишник намечается. Так что к черту! Я повернулся к Димке:

- Ну, что? Готов?

Я несколько раз останавливалась. Несколько раз. Просто съезжала на обочину и, включив аварийку, сидела, тупо уставившись перед собой, пока в голове более-менее не прояснялось. Оно как-то волнами накатывало… Господи, что я наделала? Ужас какой… А если так, почему все внутри поет… просто поет от счастья? Разве я не должна корчиться от стыда? И посыпать голову пеплом… Разве я не должна ругать себя? Думать о том, как уволиться, чтобы никогда больше не видеть Таирова?! Но стоило представить, что его нет – и все, свет мерк. Становилось плохо на физическом уровне. Все внутри болело, будто после хорошей драки. Я до этих пор не представляла даже, как чувствуют себя наркоманы, когда у них ломка, но почему-то не сомневалась, что теперь мне это знакомо. Я не видела его каких-то двадцать минут, а уже безумно скучала.