основы… локальный, всего несколько десятков слизней… мы… почти локализовали.

— Умница, — подбодрил я, и снова продемонстрировал клыки.

Какое-то время я ехал просто ради того, чтобы ехать. Пытался придумать план.

Как быстро меня отследят? Наверняка — очень быстро. Счёт идёт на минуты. Да, у меня заложница. Возможно, ценный сотрудник. Но смогу ли я разыграть эту карту? Меня ведь можно снять снайпером… Эх, как же не хватает тюрвинга!

— Что случилось на Динамо? — спросил я, таким же тоном.

— Тоже прорыв… более значительный. Закрыт район стадиона и прилегающего парка.

— Что там находилось?

— Стадион… торговый центр… парк… станция метро.

— Что. Там. Находилось? — повторил я, выразительно покосившись на коробку с влажными салфетками.

— Мозговой центр проекта. Суперкомпьютер.

Я взял пригоршню конфет и запихнул их в рот. Принялся жевать.

— Сейчас отвечай быстро. От твоих ответов зависит твоя жизнь. Любую ложь я сразу почувствую. Мне почти всё равно, чем пополнять энергию. Понимаешь?

Девушка несколько раз утвердительно кивнула.

— Цель проекта?

— Изменение реальности. Смена глобальных элит, — мгновенно выпалила Элина. Вроде бы, совершенно искренне.

— Кто-то предал? — спросил я, — их вычислили?

— Да, — кивнула Элина, и тут же добавила, но осеклась, — разве…

— Что — разве? — переспросил я.

— Ничего. Это не важно…

— Что — разве? — повторил я с нажимом.

— Разве вам это не известно?

— За кого меня принимали?

— За резидента. Вы проникли в святая святых. И в самом конце вышли на контакт с нашим слабым звеном, — Элина всхлипнула, — Захар всегда был… чересчур подвержен эмоциям. Слабостям… ему потакали, и вот к чему это привело.

Перед мостом я свернул налево и выехал на Кутузовский в сторону области. У меня рождался план.

— Тебе нравится смотреть, как людей мучают? Так? — Спросил я.

— Нет, — ответила Элина. И солгала.

— Врёшь, — констатировал я.

— Возможно… есть некоторое удовлетворение, когда это происходит с врагами. С теми, кто пытался помешать мне. Или с больными ублюдками, вроде тебя! — выпалила она.

Так, слишком много адреналина в крови. Парализующий страх притупился — настала стадия отваги. Опасно, но не слишком: обычно в таком состоянии мозг не работает.

— Больная тут ты, — спокойно ответил я, и добавил: — посмотри на свою ситуацию трезво. Как учёный. Меняешь ухажёров как перчатки. Не против приключений. Ты ведь неоднократно делала это прямо в этой машине, так? Не отрицай — я вижу. Возбуждаешься, глядя как маньяки мучают и убивают других людей. Сама поставишь себе диагноз или подсказать?

— По крайней мере, я не жру человечину!

— Я ем, чтобы жить. И с некоторых пор моя жизнь стала очень важна. Понимаешь? У меня появилась цель.

— Ты не справишься с такой технологией. Ваши уже наломали дров…

— Девочка, ты понятия не имеешь, кто я такой, — я снова взглянул на неё, в этот раз позволив, чтобы в моём тоне и глазах появилось чуть человечности, — и нафиг мне не впёрлась твоя технология. Моя цель — это чтобы у таких, как ты, не появилось возможности перекраивать мир по-своему.

Она фыркнула.

— Дай смартфон, — я протянул руку, — немедленно.

Она послушалась.

Я разблокировал аппарат, поднеся экран к её лицу. Потом быстро посмотрел расписание поездов на МЦД. Везде мигало объявление о том, что поезда по направлению следуют до станции «Рабочий посёлок». Пойдёт.

Потом в режиме я рассчитал дальнейший путь. Дал по газам, лавируя между машинами. В данном случае скорость имела большее значение, чем неприметность в потоке: камеры всё равно пасли нас. Удивительно, что перехватчиков ещё не направили. Хотя, вполне может быть, они на подходе прямо сейчас.

Возле «Славянского Бульвара» я резко развернул машину и выскочил на тротуар, рассчитав манёвр так, чтобы никого не задеть. Улучив момент, я точно рассчитанным движением вырубил Элину ударом по затылку. Потом выскочил из машины, и побежал в сторону забора, ограждающего пути МЦД.

Прохожие удивлённо пялились на меня, но сейчас это не имело значения. Я под камерами.

Отбежав на точно рассчитанное расстояние от спуска в метро, я оказался в слепой зоне. И только тут перемахнул через забор. Это было совсем не просто — ограда была из тонких прутьев, заострённых наверху. Но режим здорово помогал правильно рассчитывать движения.

Точно по расписанию подошёл состав. К этому времени я уже был под платформой, скользнув через ещё одну слепую зону у её основания. Потом я зацепился за вагон — только не сбоку и не сверху, конечно — а под ним, возле компрессоров, в стороне от высоковольтного оборудования.

Держаться было совсем не просто, но приходилось терпеть: другого выхода я просто не видел.

К счастью, по направлению к Лобне ветку не закрыли. Преследователи наверняка решат, что я буду пытаться вырваться из города, и будут ловить меня в районе МКАДа.

Я двигался обратно, в сторону Сити.

Когда после «Филей» мы проезжали по мосту, я смог разглядеть, что оцепление подходит к самой станции «Тестовская». Остановка тут была совсем короткой. Кажется, поезд даже не открывал двери.

А вот на следующей станции, на «Беговой», мне нужно было «сходить».

Избегать камер тут было сложнее, чем возле «Славянского бульвара». Плохо, что я опять чувствовал недостаток энергии и начинал мёрзнуть. В режим слишком часто входить было нельзя. Но как преодолеть расстояние до Динамо? Несколько городских кварталов, нашпигованных камерами по самое не балуйся. Без режима нечего было и думать.

Мне нужна маскировка. Другая одежда. Спрятать лицо от систем распознавания… но как? Ограбить кого-нибудь и раздеть? Я мысленно одёрнул себя. Хватит, и без того натворил делов… до конца жизни хватит…

Мой взгляд упал на ограду Ваганьковского кладбища. Камер там было совсем не много, плюс огромные пустые пространства.

Чувствуя, как тают силы, я перемахнул через забор. Особого плана у меня не было. Найти хоть какой-то склеп. Укрытие, где можно было бы согреться.

Я так и бродил между, чувствуя, что замерзаю.

Людей почти не было. Вечерний час — быстро темнело.

И в какой-то момент я почувствовал то, чего давно ожидал, но не хотел сам себе в этом признаваться. Капитулировать на ровном месте, из-за остатков принципов… стоило ли оно того?

Я злился на себя. Но оглянулся на оклик:

— Эй!

За мной стоял мужик в бушлате.

— Новенький, да? — спросил он.

Я молча кивнул. Боялся, что, если открою рот — то потеряю остатки тепла.

— Пойдём, бедолага, хоть согрею… ты вроде крепенький, — он принюхался, — и алкоголем вроде не пахнет… как же тебя до такого состояния довёл-то?

Только теперь я осознал, как, должно быть, выглядел со стороны после поездки под днищем вагона.

— В общем, поговорим назавтра с начальством. Может, и пристроим тебя…

Мужик повёл