– Маэл Лебовский. – Я поклонился и поцеловал ее руку, а потом представил своих спутников.

– А меня вы помните? – робко спросила светловолосая девушка.

– Конечно, Юлия, – кивнул я. – Как твой брат?

– Работает, как обычно.

– Мы приготовили для вас дом. Мы проводим вас, а вещи доставят носильщики.

Фелиция пошла рядом со мной, а ее братья тут же пристали к Арье, Араэл и Марии. Тирион недовольно посмотрел на них и взял Марию за руку. Энрико и Франко с усмешкой переглянулись, но трогать их не стали. Вместо этого они начали крутиться вокруг Арьи и Араэл, щедро осыпая девушек комплиментами.

– Клоуны, – недовольно буркнула Фелиция, оглянувшись на братьев. – Даже гостей нормально встретить не могут.

– Как им не жарко в черном? – спросил я.

– Жарко? – удивленно переспросила девушка. – Так утро еще, да и с моря ветер дует.

На мой взгляд, солнце припекало уже достаточно сильно. Я снял пиджак, оставшись только в светлой рубашке.

Давно я не видел такой разношерстной семейки. Фелиция смуглая, стройная, с черными миндалевидными смелыми глазами. Девушка выглядела сильной и достаточно серьезной.

Ее братья были похожи друг на друга, как я и Данте, то есть совсем не похожи. Энрико, кареглазый блондин, вел себя весело и легкомысленно. Франко, голубоглазый брюнет, тоже был беззаботным и веселым, но более спокойным и собранным. И с девушками вел себя учтивей.

Фелиция, похоже, была у них старшей. Своих братьев она держала в кулаке. Стоило ей свирепо глянуть на них, как парни сразу смирели. Правда, ненадолго.

Поселили нас в двухэтажном особняке, во дворе большой усадьбы. Фелиция сказала мне, что это поместье ее семьи. Девушка показала нам дом и представила слуг.

Я сразу пошел к Корнелию. Дорогу мне показала его сестра.

Корнелий раньше работал на меня. Он был прекрасным аналитиком и легко находил связи между, казалось бы, несвязанными фактами. Видел причины и последствия событий. Но Корнелию никогда не нравилась его работа, и он ушел. В качестве награды я добился его назначения губернатором Санторина.

Корнелий усадил меня за стол и предложил фруктов и вина. Он не сильно изменился с последней нашей встречи, разве что загорел.

– Вот уж не думал, что когда-нибудь тебя отправят в ссылку, – недоверчиво покачал он головой.

– Зато отдохну. Хотя император говорил, чтобы я тебе помог. Есть какие-то проблемы?

– Ничего, с чем не мог бы справиться губернатор. В основном бумажная волокита, надо следить, чтобы подрядчики не обворовывали, да за таможенниками приглядывать.

– Ясно. Как тебе тут живется?

– Замечательно. Это сказочный остров, здесь приятно жить, а работы у меня мало. Особенно как война закончилась.

– Чем я могу помочь?

– Ничем, – пожал плечами Корнелий. – Не будешь же ты выбирать места для казарм в военном городке и следить за строительством береговых батарей! Нет, ты можешь с чистой совестью отдыхать все время твоей ссылки. Кстати, сегодня будет вечер у Эктора Серрано, в честь твоего приезда.

– Разве не ты должен устраивать прием? – удивился я.

– А я здесь при чем? Хозяин усадьбы Эктор, так что и прием ему устраивать.

– Кстати, хотел спросить, почему ты живешь в его усадьбе?

Корнелий тихо рассмеялся.

– Я мог бы построить себе свой дворец, но зачем? Все губернаторы острова жили в усадьбе Серрано. Так здесь заведено.

– Странно.

– Ты слышал что-нибудь о семье Серрано?

– Нет.

– Они хозяева острова. Здесь все принадлежит им, и за всем следят они. У них даже есть своя маленькая армия и несколько фрегатов.

– Как так получилось?

– Серрано первые догадались, как можно использовать этот небольшой остров. Они его заняли и построили причалы. Не прошло и пары лет, как все корабли, идущие из южных колоний в метрополию или обратно, стали заходить на Санторин. Пополнить запасы провизии и воды, дать небольшой отдых команде.

Корнелий подлил мне вина в бокал и показал на карту, висевшую на стене.

– Переселенцы арендовали у Серрано земли и быстро богатели на продаже припасов и пресной воды морякам. Но хозяева Санторина пошли дальше. Они расширили порт и построили склады. Сначала никто не видел в этом смысла. Но товарооборот с колониями увеличивался каждый год. И начала складываться интересная схема. Крупным грузовым кораблям было тяжело заходить в мелкие гавани на побережье Малаги. И ждать, пока соберется груз, было долго и невыгодно. Команда скучала, да и платить за каждый день надо было.

– И Серрано стали сами скупать товары и оптом продавать его торговцам, – предположил я.

– Не только. Они превратили Санторин в главную торговую факторию этой части океана. Небольшие корабли скупают у туземцев фрукты, редкие специи, шкуры и кожу, забирают с приисков самоцветы и золото, вывозят с плантаций чай и перец. И все это они привозят на Санторин, где быстро продают или перегружают в арендованный у Серрано склад. А клиперам уже нет нужды идти дальше на юг и пробираться по узким опасным проливам к портам Малаги. Они забирают товар с Санторина и возвращаются в метрополию.

– И всем удобно, и все довольны.

– Да, и, по-моему, это главное. Торговля идет, а имперская казна свое получает с лихвой.

– Пока Серрано верны империи, – добавил я.

Мне не очень понравилось, что Санторин – вотчина одной семьи, а в Райхене об этом никто не слышал.

– Они умные люди и понимают, что им выгоднее быть частью империи. Я уже говорил, что у них есть свои войска? Без их помощи я бы не смог с одним ополчением удержать остров. Это потом Адмиралтейство спохватилось и разместило на острове эскадру старых броненосцев и отряд колониальной армии.

– Я слышал, что есть планы разместить на острове полную эскадру.

– Да, – кивнул Корнелий. – Серрано этому не слишком рады, но понимают, что это необходимо. Кроме того, я строю береговые батареи во многом за их счет.

Прием был скромным. После Райхена он скорее походил на небольшой семейный праздник. Кроме членов семьи Серрано пришел Корнелий с сестрой, начальник порта вместе с женой и еще несколько богатых купцов. Дворянами здесь числились только Серрано.

Наряды были скромными, а отношения простыми, без множества великосветских условностей. Маги, некроманты и полукровки являлись для местных жителей словно персонажами сказок.

Арью сначала считали моей женой, потом сестрой. Седые пряди посчитали райхенской модой, а серебряный медальон с изображением черепа приняли за украшение. А когда все узнали, что она некромант, стали относиться к ней с особым почтением и легким страхом.