нет, — возразили с того конца провода. — Это Ганза. Они открывают свои представительства только в тех странах, которые соглашаются выполнять их условия.

— И что это за условия такие?

— Если вкратце, то полная финансовая автономия. Когда законы страны влияют на внутренние правила Ганзы… в общем, никак они не влияют. Наше законодательство просто не учитывается.

— Зачем их терпеть на своей земле? — вспылил я. — Выгнать, и дело с концом.

Ляпнул так ляпнул. Не сам ли собираешься перекачивать неправедно нажитые деньги через «Транскапитал»? Всё относительно.

— Их терпят не просто так, — сказал Бенедиктов. — Во-первых, Ганза быстрее всех осуществляет международные переводы. Во-вторых, это надёжный гарант сохранности капитала. В-третьих, они ориентированы на элиту и предлагают шикарные инструменты по наращиванию активов.

— Ясно-понятно, — перебил я. — Но ты понимаешь, какие бабки на кону?

— Разумеется, — Бенедиктов был олицетворением невозмутимости. — Поэтому я думаю. Вопрос стоит таким образом, чтобы получить доступ к тексту завещания. Исходя из текста, мы выработаем стратегию.

— Вряд ли они разглашают такие сведения, — скептически произнёс я.

— А вот здесь ты ошибаешься. По законам Ганзы при грамотно составленном запросе банк может поделиться сведениями с потенциально заинтересованным лицом.

— Серьёзно? Тогда действуй.

— Уже. Я буду держать тебя в курсе.

— Договорились. Но учти, меня заперли в семинарии. Заставляют на кампусе жить. Как только найду у них телефон, сразу перезвоню.

Я, кстати, видел таксофоны на территории кампуса. А ещё — в вестибюле общаги. Но есть подозрение, что все аппараты на прослушке, так что разговаривать придётся аккуратно.

Попрощавшись с Бенедиктовым, я отправился в подвал.

* * *

Кабинет отца Бронислава

Туровская консистория

Видеозвонок застал отца Бронислава врасплох.

Инквизитор катастрофически не успевал разгрести всю текучку перед отправкой в Пустошь. Сейчас, например, перед ним лежал список снаряжения и боеприпасов, который следовало проверить и утвердить в Супреме. Документ надлежало подписать, скопировать на электронный носитель и переслать по почте через Тайную Сеть.

В развернувшемся окне появилось симпатичное лицо Дин Айминь, отвечавшей за систему вооружений конвертоплана. Друзья называли карательницу Диной, на русский манер, но было у женщины и прозвище — Аминь. Очень меткое, если учесть огневую мощь, которой располагает Дин. В свои тридцать четыре года карательница выглядела максимум на двадцать. Низенькая, хрупкая, изящная и стройная. Вот только чёрно-синие рясы не дают за красивые глаза.

— Привет, Дина, — устало произнёс отец Бронислав. — Рад тебя видеть.

— Правда? — лицо Аминь всегда выглядело жизнерадостным. — Тогда обрадуй меня. Скажи, что список боеприпасов утверждён.

— Я в процессе, — уклончиво ответил Бронислав. — Остались последние штрихи.

— Это радует. А что с нашим провидцем?

— Никита…

— Уже знаю. Ты нашёл замену? Мы не можем лететь без провидца.

— Замена есть, — вздохнул Бронислав. — Мой ученик.

— Ты взял ученика? — восхитилась Айминь. — После стольких лет… Поздравляю.

— Не с чем поздравлять, — огрызнулся Бронислав. — Это первокурсник. Белая ряса.

На лице женщины не дрогнул ни один мускул.

— Бронислав… Мы с тобой вместе прошли через огонь и воду. Дважды ты спасал мне жизнь, постоянно выручал ребят… Но ты уверен, что тебе не нужен отдых? Взять небольшой отпуск…

Предтечи!

Отец Бронислав знал, что этот разговор неизбежен. И не только с Айминь, но и с другими карателями, отобранными в экспедицию. Все опытные, матёрые. В рясах не ниже графитовой.

— Долго рассказывать, — наконец выдавил Бронислав. — Но это не моё решение.

— А чьё? — глаза карательницы сузились.

Бронислав воздел указательный палец вверх.

И сжато, насколько это было возможно, описал положение вещей. Айминь слушала, не перебивая. По её лицу, как всегда, было сложно определить течение мыслей.

Наконец, женщина выдала:

— Очень странная история. Думаю, ребята захотят познакомиться с этим… юным дарованием.

— До экспедиции? — криво ухмыльнулся Бронислав.

— До, — припечатала Дин.

— Ничего не обещаю. Пока-пока, — инквизитор спешно клацнул по красной трубочке.

Звонок прервался.

Не хватало ещё угробить Володкевича до вылета в Пустошь. С парнями отец переговорит. В конце концов, гнев Великого Чертёжника — сомнительное удовольствие.

А труп Ростислава мойру разозлит наверняка.

Глава 14

По дороге назад я размышлял над делами Рода.

Количество задач, несовместимых друг с другом, увеличивается в геометрической прогрессии. Начну с того, что семинария отнимает всё моё свободное время. Даже первый день выдался плотным и насыщенным событиями. Я с трудом успел добраться до рудника, встретиться с Бьёрг и обсудить текущие вопросы. Наёмники ухитрились отремонтировать ворота, но у меня в руках оказался длинный список того, что следовало приобрести в обозримом будущем. Дефицит топлива, запчасти к поломанному оборудованию, доставки провизии и медикаментов… Все цепочки прерваны, их нужно восстанавливать. Казалось бы, это задача моего бизнес-партнёра, но как быть с боеприпасами?

С точки зрения инквизиции я вообще не имею права пользоваться огнестрельным оружием. Рудник стоит в Пустоши и формально я ничего не нарушаю, но… Вспоминаем про лицензирование всего на свете. У меня добыча нелегальная, и я не знаю, как это воспримут в консистории, если правда однажды вскроется. И тут невольно вспоминается телефонный номер, полученный в дар от отца. Контакт Перевозчика. Человека, который по словам Бьёрг может достать «абсолютно ВСЁ».

Второй вопрос на повестке дня — что делать с моими врагами в Москве.

Что делать, в общем и целом, понятно. Убивать. Но как мне выполнить эту задачу, если все ближайшие дни я буду загружен Брониславом, а потом отправлюсь за Врата по заданию Великого Чертёжника? Моё отсутствие может затянуться, и тогда дела рудника окончательно полетят под откос.

Нужен человек, разруливающий вопросы в моё отсутствие.

Бенедиктов не подходит по разным причинам. Во-первых, я не уверен, что ему можно полностью доверять. Во-вторых, стряпчий и без того загружен — пытается наладить связь с Ганзой и обойти неадекватное завещание бати.

С трудом отыскав место для парковки, я втиснулся между белым микроавтобусом и подержанным пикапом. Выгрузил из багажника свой баул, а на корпус автомобиля наложил охранную печать. В сгустившихся сумерках Туров начинал расцвечиваться вечерними огнями.

— Идём, котяра, — бросил я Вжуху, принявшему свой привычный облик. — Нас ждут великие дела.

И они нас действительно ждали.

Не успел я подняться к себе на этаж, швырнуть на койку баул, перекинуться парой слов с Вейцером и приступить к обустройству быта,