Он произнес эти слова таким тоном, словно ему и впрямь было интересно. Как если бы он действительно считал, что она могла вспомнить что-то важное. И Эмма вдруг поймала себя на том, что пересказывает ему то, что говорила в телефонную трубку Антония. И что то, как она произнесла слово «Бержерак», напомнило Эмме мать, смотревшую телевизионное шоу. И как Антония старалась говорить приглушенным голосом и прикрывала рот рукой, чтобы никто ее не услышал. И какой испуганной она выглядела, когда сообразила, что Эмма стоит прямо у нее за спиной.

— Может быть, это ничего не значит, — добавила Эмма в заключение, поняв, насколько нелепо звучит ее рассказ. — Вот только…

Вот только сейчас, когда она снова прокрутила всю сцену в голове, она не могла отделаться от чувства, что, напротив, все случившееся имеет очень важное значение. Иначе почему Антония не хотела, чтобы Эмма слышала, о чем она говорит по телефону?

— Бержерак… — Рейф наморщил лоб. — Это чье-то имя, вы не находите? Может быть, ее мужа?

— Не знаю, — беспомощно откликнулась Эмма. Сомнения снова одолевали ее. — Может, это ровным счетом ничего не значит. Может быть, я ошибаюсь, и она не говорила ничего подобного.

— Если это имя, — задумчиво протянул Рейф, почесывая подбородок, — то, возможно, она говорила о ком-нибудь еще. Может быть, полиция сможет проверить все…

Он оборвал себя на полуслове.

— Подождите минуточку. По-моему, во Франции есть местечко под названием Бержерак.

— В самом деле?

— Да. Упоминание о нем часто встречается в туристических проспектах. Туда на каникулы и в отпуск толпами отправляются такие особы, как ваша Антония. К тому же вы сказали, что у нее было хорошее французское произношение. — Рейф вскочил с дивана и принялся расхаживать по комнате. — Вы кое-что вспомнили, и это может оказаться очень важным. Недостающий кусочек головоломки. Если они похитили ребенка, то для них имело смысл как можно быстрее вывезти его из страны. А если у них вдобавок есть и связи во Франции… — Он прекратил метаться взад-вперед. — Во всяком случае, такую возможность стоит изучить повнимательнее.

— Но как?

— Не знаю. Может быть, проверить списки пассажиров? Посмотреть, не летел ли кто-нибудь в Бержерак с ребенком? Разумеется, они могли поехать и поездом. Или на пароме. — Он задумчиво куснул большой палец. — Или на машине. Но в Бержераке есть аэропорт. Так что попробовать стоит.

Всего лишь на мгновение, но Эмма позволила яростной, безумной надежде вспыхнуть. Неужели они действительно наткнулись на нечто стоящее?

Потом она сказала:

— На Риччи нет документов.

— Они могли сделать фальшивые. Или воспользоваться документами другого ребенка. В этом возрасте все дети выглядят одинаково, разве нет? — Рейф замер, явно пожалев о том, что ляпнул глупость. — Простите. С моей стороны это было бестактно. — Он обвел взглядом комнату. — Где ваш телефон? Вы должны рассказать об этом полиции.

— Они не станут…

— Нет, станут!

Рейф заметил телефонный аппарат на столике у окна. Подойдя, он увидел номер Линдси, записанный на самоклеющемся листочке и прикрепленный к нему.

— Звоните, — распорядился он.

Его энтузиазм оказался заразительным. Пальцы не слушались Эмму, они вдруг стали толстыми и мягкими, как сосиски. Однако она кое-как умудрялась нажимать на кнопки, набирая номер Линдси. Их соединили немедленно.

— Бержерак? — повторила Линдси. — Повторите по буквам, пожалуйста. Вы полагаете, она могла иметь в виду это местечко во Франции? Мы сделаем все возможное, Эмма. Мы немедленно займемся проверкой.

Эмма повесила трубку. Рейф, скрестив руки на груди, стоял у столика и смотрел на нее.

— Они начнут проверку немедленно, — сообщила она.

— Разумеется, начнут.

— Не знаю, есть ли в этом смысл, — вздохнула Эмма.

На нее неожиданно навалилась невероятная усталость. Оживление, охватившее ее, ушло без следа. Это было нелепо. «Бержерак» может вообще ничего не значить. Или, наоборот, мог означать что угодно. Кличку собаки Антонии. Название духов. Каковы шансы, что одно-единственное услышанное слово может изменить ход расследования? С таким же успехом можно бросить монетку со скалы и надеяться, спустившись на пляж, найти ее в песке. У Эммы снова закружилась голова, стены и мебель пустились вокруг нее в пляс. Она надеялась, что Рейф не станет докучать ей и скоро уйдет.

Но он, похоже, уходить пока что не собирался.

— Вы ели сегодня что-нибудь? — внезапно спросил он.

Не дожидаясь ответа, он направился в кухню.

— Прошу прощения… — Эмма последовала за ним. — Прошу прощения, но что вы собираетесь делать?

Рейф открыл дверцу холодильника, и оттуда ударила сложная смесь запахов. На нижних полках теснились йогурты и баночки с детским питанием. На средней лежали два почерневших банана рядом с позеленевшими кусочками хлеба. На верхней стоял пластиковый контейнер с молоком. Его содержимое давно превратилось в желтую комковатую массу.

— Негусто тут у вас, — заметил Рейф и закрыл холодильник. — Вот что я вам скажу… — продолжал он. — Я сейчас сяду на велосипед, заеду в пару магазинов и куплю кое-что из продуктов. А когда вернусь, то приготовлю вам что-нибудь поесть.

— Можете не беспокоиться. — Эмма отрицательно покачала головой. — Я не голодна.

— Мне нетрудно, — настаивал Рейф. — Кроме того, мне нравится готовить. Где ваши ключи?

Эмма обхватила себя руками, плотнее закутавшись в наброшенный на плечи свитер, и повернулась к Рейфу.

— Я могу задать вам один вопрос? Чего именно вы добиваетесь? — полюбопытствовала она.

— Я хочу накормить вас. — В голосе Рейфа звучало удивление. — Судя по вашему виду, последний раз вы нормально ели неизвестно когда.

— А почему это вас беспокоит? — упорствовала Эмма. — Ведь вы меня совсем не знаете. Несколько дней назад вы даже не подозревали о моем существовании. Почему же вы продолжаете приходить сюда? — Она опасливо прищурилась. — Или вы надеетесь, что в знак благодарности я стану заниматься с вами сексом? Ищете дармовую подстилку? В этом все дело?

— Прошу прощения…

— Давайте-ка я вам расскажу, — перебила его Эмма, — кто я такая на самом деле. А потом посмотрим, останется ли у вас желание… приготовить мне обед.

Последние слова сопровождались злобной усмешкой. Она прекрасно понимала, на какого рода обед он рассчитывает. На лице Рейфа было потрясенное и обиженное выражение. Ну что же, тем лучше. Пора ему узнать, что она из себя представляет. И после этого она избавится от его присутствия. Он вылетит отсюда с такой же скоростью, как и все остальные.

— Пару недель назад, — начала Эмма, — еще до того как Риччи похитили, я пришла на прием к своему врачу и сказала ей, что ненавижу его.