С этой точки зрения было бы бесконечной глупостью отказываться от возможности возвыситься над как можно большим количеством некромагов. Всё же, жена сына ректора, одного из важнейших представителей Богемии, оказывалась защищена всяко лучше, чем рядовая студентка, пусть даже добившаяся неплохих успехов на ниве постижения секретов жизни и смерти.

Сколь не были ей ненавистны чужие взгляды, сколь не тяготили её ожидания любопытного дворянства, Броня отлично понимала, зачем она всё это терпит, за что она платит столь высокую цену.

За возможность удерживать в руках бразды правления своей жизнью.

А потому юная слечна Лешая стойко переносила все тяготы и лишения своей службы. Она прятала свой взор в стене или в пунше, стараясь не замечать любопытства в глазах дворянства каждый раз, когда помещение наполнял стук посоха и ответственный слуга громогласно, полагаясь лишь на свои голосовые связки и не прибегая к помощи мегафона, объявлял о визите очередной царственной особы.

Люди явно жаждали увидеть чего-то в стиле перепалки с мансой Аситой.

И вот, когда зала в очередной раз наполнилась отзвуками ударов пятки посоха о пол, некромагичка взорвалась.

— Я им что? Клоун? Цирковая собачка, что должна прыгать через обруч на потеху публике? — девушка сложила ручки перед собой и пару раз приподнялась на цыпочки. — Тяв-тяв! Бросьте мне мячик!

— И зачем же ты тогда взялась развлекать толпу, если не хотела излишнего внимания? — вопросил безродную её же собственный голос, раздавшийся откуда-то из-за спины.

Броня обернулась. Несколько чересчур резко. Тревожно.

Но поводов для волнения не было. Это была всего лишь она сама, в одеяниях Джона Уика, но с иной, более женственной причёской и в тёмных очках. Улыбчивая и бодрая. Куда более компанейская. Пожалуй, даже чересчур экстравертная.

— Мама? — удивилась девушка. — А ты что тут делаешь? Да ещё и… в таком прикиде?

— Тобой притворяюсь, — рассмеялась женщина и картинным жестом сорвала с носа оправу, удерживавшую тонированные стёкла, позволив миру узреть очи цвета тропической листвы. — А ты крайне популярная краля. Знаешь, не будь жив Мирек, я бы вполне могла бы и увлечься кем-нибудь из этих молодых родовитых красавчиков и красавиц.

Родительница совершила пару несложных танцевальных движений в стиле буги. Тех, где требовалось на пару секунд согнуть ноги в коленках, чуть покручивая согнутыми в локтях руками.

— Это объясняет цель, с которой ты вырядилась Джоном Уиком, но не способно дать ответа на вопрос, как ты узнала, что я собираюсь облачиться подобным образом, — ткнула девушка пальцем в лацкан маминого пиджака.

Женщина беспечно рассмеялась в ответ, даже и не пытаясь прикрывать рот ладошкой.

— Ой, мы всё давным давно обсудили с твоей камеристкой и решили, что будет лучше оттянуть внимание от твоей персоны столь нехитрым образом. Кстати, мне в пору на тебя обидеться, — надулась она, скрестив руки на груди. — Я думала, ты додумаешься пригласить меня на эту тусавэ. Или ты слишком стесняешься своих динозавров? Думаешь, мы тебя перед сверстникам опозорим?

— О, кстати, — девушка огляделась по сторонам. — А где папа?

Отца нигде видно не было: рядышком с парочкой выглядящих, словно бы близняшки, представительниц семейства Глашек находились только углубившаяся в мобилку спутница младшей из них, да в очередной раз утонувший в мире книги Вик. Сопровождавшие синеглазку члены ковена посчитали более уместным на время прикинуться ветошью и не отсвечивать.

— Знаешь, ему было бы обидно, если бы он понял, что ты о нём вспомнила только после слов про позор перед сверстниками, — изогнула бровь матушка.

— Ты знаешь, что дело не в этом, — отмахнулась от родительницы Броня. — С тем, чтобы опозориться, я могу справиться и сама. Тут мне помощь не нужна. Я просто подумала о том, что он был бы не рад увидеть вьющихся вокруг тебя молодых дворян, причём, как красавцев, так и красавиц.

— А он не был свидетелем тех событий. Он занят, — женщина довольно улыбнулась во весь рот, да вздёрнула нос. — У него и Лёвы конфликт со шведами.

— К… какой конфликт со шведами?! — возмущённо икнула Лешая. — Да как они оба могли влипнуть в такую ситуацию: они же у нас мальчики-зайчики! Мухи не обидят!

— Тут всему виной вероломное нападение, — подняла палец матушка.

И в следующую секунду ощутила, как дочь схватила её за отвороты пиджака и чуть приподняла над землёй, демонстрируя довольно внушительную, как для её габаритов, физическую силу.

— Какое ещё вероломное нападение? — прошипела Броня. — Кто посмел трогать мою семью?!

— Да никто не посмел, успокойся! — взметнулись вверх в капитулирующем жесте руки матери. — Я их у шведского стола оставила, и сейчас пыталась пошутить, что мальчики на него вероломно напали, но я смотрю — ты прямо вся на взводе.

— А с чего бы мне не быть на взводе? — девушка слегка расслабилась и поставила родительницу обратно на пол. — Работы много. И она — тяжёлая.

Лешая предпочитала при родных не распространяться о деталях своей трудовой деятельности. От их волнения не было никакого проку. Пусть лучше раздражают жизнерадостностью, чем мешаются под ногами с нытьём.

Конечно, Броня любила своё семейство, однако общение с его представителями иногда оказывалось крайне выматывающим.

— Ну, разве не для того существуют балы, чтобы на них развлекаться и танцевать? — матушка вновь исполнила то же танцевальное движение, что и в прошлый раз.

— Нет, они существуют, чтобы создавать casus belli, под видом праздной беседы заключать сделки и заниматься тому подобной крайне важной ерундой, которой шляхте видимо религия не позволяет заниматься в рабочее время в кабинете, — девушка даже на секунду не задумалась о том, что прямо рядом с ней находилось аж два представителя дворянства из ковена Дарка, что вполне могли бы и обидеться на подобные слова.

Впрочем, им следовало быть привычными к столь непосредственному выражению мыслей: таковой являлась политика наследника рода Маллой — максимальная неформальность и открытость, коим полагалось способствовать скорейшему разрешению конфликтов, дабы те не копились с огромной скоростью, постепенно подтачивая ковен изнутри.

— Оу, — мама раздосадованно спрятала голову в плечики и выдала мину, которая была бы наиболее характерной для какой-нибудь антропоморфной жабы, чем для человека. — То есть, ты оттого нас не приглашала, что мы и правда могли бы накосячить?

— Нет. Я вас не приглашала, потому что мне и в голову не приходило, что это унылое сборище может быть хоть кому-то, кроме тех, кто на нём работает под видом развлекалова, интересно, — в очередной раз поморщилась девушка. — Последние дни у меня вообще было мало возможностей хоть на минуту остановиться и подумать: Декабрь уже наступил, а мы ещё не во все дома в Коваче смогли дать отопление. Да и в культе всё не слава Форду: эту неорганизованную толпу собрать в подобие хотя бы стада — настоящий подвиг.