В развитии мемельских дел за последнее время появились достаточно тревожные сообщения. Последние события в Европе, естественно, способствовали этому. По этому поводу можно сказать примерно следующее:

1. Положение в Мемеле значительно обострилось и входит в фазу решительных требований автономных деятелей, которые будут тем больше, чем яснее будет поддержка БЕРЛИНА.

2. Как я узнал, еще в летние месяцы Берлин не одобрял мемельских манифестаций и волнений, вызванных ими, — восточнопрусский нацистский центр зашел в своем усердии дальше, чем было нужно. Ныне Берлин уже прямо вмешался в возникший конфликт и добился того, что определенные требования Мемеля будут удовлетворены.

3. Литовские правительственные круги стараются, впрочем, смотреть на развитие вопроса спокойно, идут на прямые переговоры с Берлином (видя в этом определенную выгоду), но при нынешнем неустойчивом, динамичном развитии событий опасаются внезапного изменения ситуации.

Когда я был в Мемеле летом этого года — это было во время вышеупомянутых волнений, — я заметил как у губернатора, так и у его окружения довольно подавленное настроение. Сила и политическая ясность этих манифестаций не предвещали ничего хорошего. Наш печатный консул описал мне положение довольно пессимистически. «Через сутки, — сказал он мне, — здешние люди наденут коричневые рубашки (если они уже не носят их) и кинутся в объятия Германии». По его мнению, Литва недостаточно связала Мемель экономически, а политически она его тоже не приковала к себе. В оправдание тактики литовского правительства надо признать, что нелегко было и будет удовлетворить мемельские требования и в то же время сохранить, а ныне уже спасти, авторитет Литвы.

4. Перед лицом затруднительного положения, которое в иностранных сообщениях описывается как действительно угрожающее, можно надеяться, что умеренная и предупредительная тактика литовского правительства уже тем, что говорят о переговорах с Берлином, предотвратит кризис, который ныне — это не подлежит сомнению — может стать действительно опасным для Литвы.

Мемель является литовским портом, в который Литва вложила десятки миллионов лит и через который идет почти весь литовский экспорт и импорт. Пока Мемель входил в Германию — это был маленький город с маленьким портом. Благодаря литовскому тылу порт колоссально вырос и был значительно модернизован. Новая литовская рыболовная гавань Швентоя близ Паланги совсем мала, и возможность того, что она заменит Мемель, исключена.

Потеря Мемеля и МЕМЕЛЬСКОЙ области, не говоря уже о национальном вопросе литовского населения, нанесла бы чрезвычайно тяжелую рану экономической жизни Литвы, и поэтому Литва сделает все, чтобы сохранить их для себя.

Посланник: д-р И. Скалицкий (П/П)

СОВ. СЕКРЕТНО

В СВОДКУ В ЦК ВКП /б/

Италия

По сведениям, заслуживающим доверия, полученным из ближайшего окружения Муссолини:

1. Муссолини настойчиво добивается от Гитлера согласованной итало-германской экспансии и объединенного нажима на Францию. Он старается ускорить получение Италией компенсации за помощь, оказанную ею Германии, и боится полного захвата Гитлером военно-политических позиций в Центральной Европе и на Балканах, что еще более ослабило бы Италию.

Муссолини опасается, что, не изменив географического направления германской экспансии и не добившись сейчас от Гитлера согласия на его план, Италия никогда не получит этой компенсации.

2. Аргументация Муссолини при его последних беседах с Гитлером сводилась к доказательству целесообразности действовать именно сейчас, когда Франция еще не готова в военном отношении и не оправилась от чешского удара, а Англия не закончила еще свои вооружения. Муссолини якобы выдвигал мысль о необходимости радикального улучшения отношений с СССР, в целях полной изоляции Франции и понуждения этим Англии к нейтралитету или к соглашению с Берлином и Римом, а в случае конфликта — в целях обеспечить Италию сырьем через Черное море.

Гитлер якобы отнесся к предложению о сближении с СССР недоброжелательно, однако не по принципу антибольшевистских соображений, а выдвигал аргумент «военной слабости и необеспеченности Красной армии командным составом», что якобы лишает сейчас СССР возможности проводить активную политику. Кроме того, Гитлер заявил, что он не может «предать Японию». Гитлер согласился на проведение политики полной изоляции Франции, однако убеждал Муссолини, что во имя согласия Англии на мирное удовлетворение германских колониальных требований надо повременить с реализацией антифранцузского плана. В целях частичного удовлетворения Муссолини, Гитлер одобрил развитие итальянских интриг в Тунисе, подготовку требований о плебисците в последнем проведении итальянских военных мероприятий в Сардинии и Ливии. Сам же Гитлер будет активизировать подрывную деятельность в Эльзас-Лотарингии. Одновременно Гитлер обещал Муссолини дальнейшую поддержку в испанском вопросе, как то: продолжение отправки специалистов, материалов, авиации и противодействие замирению между обеими борющимися сторонами.

3. Муссолини все же продолжает нажимать на Гитлера, добиваясь принятия его плана. Он сейчас встревожен прогрессивным усилением Германии и растущим внутренним напряжением в Италии. Последние студенческие беспорядки в Турине, рост стихийных коммунистических настроений среди рабочих и интеллигенции заставили Муссолини отложить свою поездку в Турин. Антифашистские настроения усиливаются на всем севере Италии, Милане, Венеции и Триесте. Сейчас итальянцы озабочены распределением на работу 10 тысяч вернувшихся из Испании и оппозиционно настроенных солдат. По внутренним же соображениям Муссолини не решается на быстрый отзыв из Испании новых контингентов войск.

СОВ. СЕКРЕТНО

С.С.

НКО т. Ворошилову

сообщаю информации,

полученные от источника,

связанного с кругами рейхсвера

СПЕЦСООБЩЕНИЕ

5-м отделом ГУГБ НКВД СССР получено из Рима, от источника, заслуживающего доверия, следующее агентурное сообщение:

На совещании, созванном Гитлером в октябре 1938 года, присутствовали представители рейхсвера, а также Геринг, Геббельс, Гесс, Риббентроп и Гиммлер.

На этом совещании Гитлер публично обрушился на Геринга и на представителей рейхсвера, которые в момент чешского кризиса призывали его к умеренности. Он заявил, что во всем были правы только Риббентроп, Геббельс и Гиммлер. Если бы он — Гитлер, принял полностью их предложения, то не пришлось бы отдавать части Чехословакии, оставить Прикарпатскую Русь. Теперь приходится терять время и силы для подготовки дальнейшего продвижения. Германия, по словам Гитлера, имела возможность получить от Чехословакии еще больше и оказаться на более выгодных позициях, если бы этому не мешала бы излишняя умеренность Гитлера и рейхсверовцев.