Молодая женщина собиралась принести ему извинения за свою несдержанность, однако утром они не встретились. К ланчу Рейнуотер тоже не пришел, и это ее уже встревожило. Элла расспросила Маргарет и сестер Данн, и оказалось, что его никто не видел.

— Надеюсь, с ним все в порядке, — сказала мисс Вайолет, но в голосе ее такой уверенности не было.

— Должно быть, на него так подействовала жара, — высказала совсем уж нелепую мысль сама Элла.

Впрочем, она и сама не верила собственному объяснению. Попросив Маргарет приглядеть за Солли, молодая женщина пошла наверх. Нужно было проверить, все ли в порядке с ее постояльцем. Ступала она так, чтобы Рейнуотер мог услышать ее шаги.

Остановившись у его двери, Элла прислушалась. В комнате было абсолютно тихо.

— Мистер Рейнуотер! — позвала она, легонько постучав в дверь.

Никто не ответил. Она постучала снова, теперь громче.

— С вами все в порядке?

Ответа не последовало. У Эллы от волнения пересохло в горле. Что тогда говорил ей доктор Кинкэйд? От десяти до двенадцати недель… Если повезет, немного больше. А еще он говорил, что болезнь уже на такой стадии, что возможны боли, и пообещал, что до этого заберет своего родственника из ее пансиона. Тогда их разговор закончился твердым обещанием: «Я не оставлю Дэвида умирать в вашем доме, миссис Баррон. Вы поймете, когда дело пойдет к концу… Ему повезет, если Господь заберет его быстро, но так бывает очень редко».

Но разве не может доктор Кинкэйд ошибаться? Что, если Господь решил сжалиться над мистером Рейнуотером?

Сердце Эллы бешено колотилось. Она сделала глубокий вдох и открыла дверь в комнату.

Дэвид Рейнуотер, полностью одетый, лежал на постели. Одной рукой он прикрыл глаза, а другой судорожно сжимал рубашку на животе. Дыхание его было частым и прерывистым, но Элла обрадовалась и этому. Он жив!

— Мистер Рейнуотер!

Он слабо шевельнул рукой, прикрывавшей глаза.

— Прошу вас, миссис Баррон, уйдите.

Элла и слушать его не стала. Она решительно подошла к постели.

— Может быть, позвать доктора Кинкэйда?

— Я… — закончить ему помешал очередной приступ боли.

Стиснув зубы, Рейнуотер еле слышно застонал.

— Потерпите немного! Я сейчас вернусь! — с этими словами Элла выбежала из комнаты.

Она тут же крикнула Маргарет, чтобы та звонила доктору.

— Мистеру Рейнуотеру плохо? — спросила служанка с нескрываемой тревогой.

— Да. Он неважно себя чувствует. Быстро звони доктору Кинкэйду, пусть немедленно приезжает.

Подтолкнув Маргарет к телефону, Элла побежала в большую гостиную. Она взяла вентилятор и поспешила наверх. В коридоре молодая женщина увидела сестер Данн. Они стояли, держась за руки, и смотрели на Эллу со страхом и тревогой.

— Можем мы чем-нибудь помочь? — в волнении спросила мисс Перл.

— Нет, благодарю вас.

Маргарет уже говорила по телефону. Элла с вентилятором в руках поспешила в комнату Рейнуотера.

Он по-прежнему лежал на постели, однако острая боль, судя по всему, уже прошла.

— Ради бога, миссис Баррон, не беспокойтесь из-за меня. Я знал, что таких приступов не избежать. Я сумею справиться сам.

— Конечно, сумеете. Ну а я пока немного облегчу вашу участь. — Поставив вентилятор на столик около кровати, она направила струю освежающего воздуха на Рейнуотера. — Как давно вам стало плохо?

— Вчера вечером.

— Вчера вечером! Почему вы ничего не сказали мне? Я бы позвонила доктору Кинкэйду.

— Я думал, боль пройдет. Уверен, так оно и будет.

Но Элла не разделяла оптимизм своего постояльца. От мучительной боли его губы побелели, а глаза глубоко запали. Рука Рейнуотера продолжала сжимать рубашку на животе.

— Доктор Кинкэйд скоро будет здесь. Вы хотите пить? Принести вам что-нибудь? Чаю?

— Лучше воды.

Элла снова бросилась на кухню. Сестер Данн в коридоре уже не было — должно быть, ушли вниз, в гостиную. Маргарет вопросительно посмотрела на Эллу, ожидая от хозяйки объяснений.

— У него лихорадка?

— Видимо, да. А может быть, что-то с желудком… Ну что? Доктор Кинкэйд придет?

— Прямо сейчас, так он сказал.

— Прекрасно. Достань из холодильника кувшин с водой, а из шкафа стакан. Где миска, в которой мы моем овощи?

— Где ей быть? Стоит в кладовой.

Миска действительно стояла в кладовой, на своем обычном месте. Элла отнесла Рейнуотеру поднос с кувшином воды и стаканом и вернулась на кухню за миской.

— Я иду наверх. Присмотри за Солли, — напомнила она Маргарет.

Мальчик сидел на полу около стола и играл пустыми катушками.

— Пусть доктор идет к нам сразу, как только появится, — сказала Элла уже на пороге.

В комнате Рейнуотера она убрала со столика возле кровати книгу и часы и поставила туда поднос, потом налила холодной воды из кувшина и, приподняв голову Дэвида, поднесла стакан к его губам. Он стал жадно пить. Когда Рейнуотер наконец утолил жажду, Элла опустила его голову на подушку. При этом она обратила внимание на то, что наволочка промокла от пота.

— Я сейчас приду.

Вернувшись, Элла принесла чистую наволочку, новое полотенце и небольшое ведерко с водой. Она налила воду в миску, тоже поставила ее на столик и окунула туда полотенце. Потом молодая женщина протерла Рейнуотеру лицо.

— Спасибо, — слабо улыбнулся он, на мгновение прикрыв глаза.

— Не стоит благодарности.

— Вы так ухаживали за своим мужем?

— Простите?..

— Я почему-то подумал, что мистер Баррон умер из-за какого-то недуга. Это тогда вы научились ухаживать за больными?

— Мистер Баррон скончался внезапно.

— Вот как… — помедлив минуту, Рейнуотер Добавил: — Тогда у вас дар от природы.

Элла снова окунула в миску полотенце, отжала его и отерла своему постояльцу шею и руки.

— Ну какой это дар! Я думаю, такие навыки — часть материнского инстинкта.

Не открывая глаза, Дэвид снова улыбнулся:

— Какой прекрасный инстинкт!

Элла намочила полотенце еще раз. Аккуратно отжав его и свернув вдвое, она прижала влажную ткань ко лбу Рейнуотера. Затем молодая женщина перешла от кровати и села на стул около окна. Дэвид лежал молча. Если бы не движения его пальцев, время от времени судорожно сжимавших рубашку, можно было бы подумать, что он уснул.

Элла услышала, как подъехала машина. Доктор Кинкэйд быстро вышел из автомобиля и чуть ли не бегом бросился к дому. Не прошло и минуты, как он уже стоял на пороге комнаты Рейнуотера. Выглядел доктор очень встревоженным.