— Пожалуйста, не открывай, — прошептала я.

— Боишься?

— Мне все равно. Не уходи, я не хочу туда возвращаться, — призналась я.

Шейн хмуро посмотрел на меня. Вкус его поцелуя все ещё ощущался на моих губах также отчётливо, как и клубок энергии собравшийся вокруг нас.

— Тебе придется.

— Пожалуйста, — я почти умоляла, — смотри, кажется, ушли.

— Выйдешь через минуту после меня.

— Пять минут. Побудь здесь пять минут. Со мной.

Я понимала, что если уйду то, он ускользнет от меня. А в следующий раз, возможно, вообще ко мне не приблизится. Это было в духе Шейна, и я ощущала беспокойство от этого. Что-то изменилось внутри меня, и я впервые четко осознавала это.

— Я ничего не скажу Арчи, обещаю, — добавила я, — если ты не захочешь, я никогда не скажу.

Я коснулась его горячей вздымающейся груди, Шейн вздохнул.

— Не усложняй, мать твою! Выходи первой.

— Я не пойду к нему.

Шейн прикрыл глаза и перевел дыхание.

— Выходи, Скарлетт, иначе я вышвырну тебя из дома!

Моя челюсть невольно сжалась. Я бы с радостью ушла отсюда, потому что не хочу возвращаться к Арчи и снова после всего смотреть ему в глаза.

Шейн открыл дверь и уставился на меня, я сменила его долгим взглядом и вышла. Разве был у меня хоть какой-то выбор?

* * *

Никто из нас не выйдет сухим из этого дерьма. Я не могу жертвовать тем, что у меня есть. Репутацией. Сыном. Он только начал доверять мне, слушать, просить советы. Мы не общались почти два года, потому что оба упертые от природы, а теперь, когда все наладилось, я таскаю по углам его девчонку. Маленькая дрянь так хороша, что мне сносит голову до такой степени, что я готов сломать челюсть своему сыну. Они так омерзительно сосались у бассейна, что я мог порвать на клочья их обоих.

Этот сосунок засовывает свой язык в рот женщине, которую я трахал. И я испытываю ярость от этого. Впервые в жизни мне не похуй с кем сосется баба, которую я ебал. Я блядь, как ебаный Адам, вкусивший греховный плод. Целоваться со Скарлетт также охуительно, как и трахаться с ней. Она как будто изготовлена по особой технологии специально для меня. Она создана для меня, и она тоже знает это.

— Шейн?

Я поднял голову и увидел Эльзу, она вошла в комнату, из которой недавно я выгнал Скарлетт. Ее вкус и аромат все ещё оставался внутри меня. Это сложно перепутать с чем-то еще.

— Заходи, старушка.

Эльза — моя давняя подруга, мы вместе вели бизнес какое-то время, она многому меня учила, а потом связала свою жизнь с искусством, точнее с деньгами, которые оно приносит.

— Мне стыдно за тебя, Трейси чувствует себя неловко здесь, ты ее бросил.

— Я ушел на пять минут, не преувеличивай.

— Она очень хорошая девушка. Не поступай так с ней.

— Что ты хочешь, Эльза? У меня итак голова кипит.

— Ты уже затащил эту бедную девушку в постель, негодяй?

— Она не в моем вкусе, я с тобой откровенен. Мне нужна была пара на вечер, разве не ты настояла на этой художнице?

— Я не о Трейси говорю, дорогой мой. Эта девочка, невеста твоего сына, я вспомнила ее, она была в галерее.

Чертова старуха.

— Не знаю, что за херню ты придумала. Идём обратно.

— Я видела, как она выходила отсюда какая-то возбуждённая. Шейн, милый, я знаю тебя столько лет. У бассейна ты смотрел на нее не как на женщину своего сына, а как на свою. Я может и старуха в твоих глазах, хотя не забывай, что я всего на семнадцать лет тебя старше, но я многое вижу и понимаю. Ты же не отмоешься от этого греха.

— Я — атеист.

— Я не об этом говорю. Твой сын. Разве есть что-то важнее ребенка? Я знаю, что говорю, поверь.

— Он взрослый мальчик, Эльза, как и я. Не лезь в мою личную жизнь.

Она как обычно хмуро покачала головой, продемонстрировав, как сильно осуждает мою «безрассудность».

— Извинись перед Трейси. Я, правда, надеялась, что она понравится тебе.

— Значит, ты плохо знаешь меня, Эльза. Мы не раз это обсуждали.

— Надеюсь, я не доживу до дня твоего позора с этой девицей.

— Забирай свою Трейси и проваливай!

Только я могу говорить так, только я могу думать так. Даже Эльза, моя старуха Эльза не смеет говорить, что Скарлетт мой позор, называть Скарлетт девицей. Только я могу делать так.

* * *

— Юная леди!

Какая-то невысокая женщина лет шестидесяти догнала меня у входа. Я просидела в туалете минут десять, прежде чем вернуться обратно на вечеринку. Думала, что смогу остыть.

— Вы ко мне обращаетесь?

— К тебе, деточка. Слушай меня внимательно, твой жених, может быть, и слепой, но я нет. Знаю я таких, как ты, ничего не выйдет.

— Не понимаю, о чем Вы, мэм.

— Не придуривайся. Я тоже была бедной, но добилась всего сама. Я шла на жертвы, работала сквозь пот и кровь. Думаешь, достаточно просто окрутить этих двоих?

— Вы, должно быть, путаете меня с кем-то.

Я попыталась уйти, но женщина схватила меня за руку.

— Пустите меня!

— Невоспитанная! Я не договорила, держи свои молоденькие ручки подальше от моего мальчика…

— Эльза! Оставь ее, — скомандовал Шейн.

Он появился из ниоткуда, и я почувствовала, как облегчение растекается по телу.

— Ты, надеюсь, меня поняла.

— Эльза!

Сзади послышались шаги, мы трое обернулись, когда Арчи вышел из гостиной, и он определенно был чем-то несказанно доволен.

— Пап хорошо, что ты тоже здесь. Скай, у меня для тебя сюрприз.

Почему-то слово «сюрприз» из уст Арчи звучало, как какой-то приговор. Я насторожилась.

— Помню, ты говорила, что давно не видела своих родителей, я подумал, в общем…

Нет. Только не это. Ты не сделал этого, Арчи. Все внутри меня задрожало, дыхание сбилось, и пульс стал оглушительным. Я как будто уже знала, что произойдет. И я не ошиблась. Из-за угла показался мой отец.

Глава 14

Инстинктивно попятившись назад, я врезалась в Шейна. Отец хитро улыбался, этот его оскал невозможно забыть, несколько месяцев я видела его во сне. Все, кто находились вокруг, наверняка, могли подумать, что так отец улыбается своей дочери, но только я знала, что это значит. Этот человек ненавидело меня. Всю жизнь я старалась быть для него хорошей дочерью, чтобы заслужить доброе слово или хотя бы того, чтобы меня не били. Мне доставалось за каждое неверное движение. Плохая оценка,