неудачу. Как пытался разгадать суть грустной мелодии, что сопровождала его при жизни – и после. Воспоминания убегали все дальше.

Мать пела ему колыбельную, хрупкие пальцы леди Камиллы вплетались в его локоны, рассекая их, как ветер волны, что барашками накатывали на безжизненные берега Тарталлуги. Они часто сидели на каменных ступенях храма, обращенного к Мраморному морю, и просто смотрели вдаль. Мать плакала, но он никогда не спрашивал, почему, лишь крепче обнимал.

Уже позже он узнал, зачем отец решил привезти туда леди Камиллу, хотя совершенно не любил ее и даже презирал. Разве удивительно, что он никогда не питал любви и к нему?

Дети, рожденные от его обожаемой леди Мистерии, все как один страдали от странного сердечного недуга, и в народе поговаривали, что Аугуст слаб, не способен произвести на свет здоровое дитя. А когда и в других семьях стали рождаться больные дети, все решили, что это Великая Черепаха Тарта, недовольная правителем, прогневалась и посылает бедствие на головы простого народа. Аугусту предлагали взять другую жену, но он всегда отказывался, ссылаясь на уважение и теплые чувства к своей супруге. Однако, когда из пятерых детей в живых остались только двое, ему пришлось внять советникам: кровь должна обновиться. Они задумали похитить женщин соседнего Альбарина, которые славились крепким здоровьем и силой. Те никогда бы не пошли на политический союз, к тому же Аугуст не стал бы брать пленницу себе в жены: леди Мистерия не потерпела бы соперницы.

Но неожиданно для всех, практически перед нападением, альбаринки сдались сами и предложили Аугусту в наложницы свою принцессу, дочь предводительницы Малис по прозвищу Тигриная Ведьма. Говорили, что, когда Камилла родила Аугусту здорового малыша, тот даже не взял сына на руки. И позже он всегда выделял Тита, своего отпрыска от леди Мистерии. Тот был крепкий на вид, но тоже страдал недугом, который сражал его в самые неподходящие моменты. Все понимали, что Тит не сможет стать Императором и повести за собой народ. До поры до времени Аугуст не обращал внимания на младшего сына, но, когда леди Камилла погибла, Октавиана перевезли в императорский дворец.

Там началась совершенно новая, «взрослая» жизнь. Тит поначалу всегда был рядом, защищал его, а позже Октавиан узнал, что именно брат причастен к гибели его матери по велению леди Мистерии. И тогда юный «тигр» задумал месть. Если раньше он дерзил отцу, то теперь сносил все оскорбления в свой адрес, присутствовал на его собраниях и везде сопровождал, – стал скорее мальчиком на побегушках, чем сыном. Аугуст мечтал покорить мир, что было возможным только при владении магией далекого Ремесиса, который лежал за долинами, степями и горами. Когда советники с помощью тайных агентов заполучили древние свитки и узнали о существовании деструкции в противовес ремесису, то решили воспользоваться этим. И Октавиан вызвался помогать. Он изучил все полученные записи и нашел упоминание об артефакте, способном оживить деструкторов, и когда, ценой немалых потерь для души, обнаружил черный бриллиант Самуна и распечатал с помощью крови Роши, деструкторы встали на службу Аугусту. Именно тогда Октавиан впервые увидел Юви и понял, что его жизнь уже не будет прежней – и с тех пор утратил сон.

И снова этот сигнал, зовущий наверх: она нуждалась в нем, чертова девчонка попала в нешуточную переделку. Какую силу она скрывала, раз та понадобилась Императрице? Это Кейто предстояло выяснить, как и то, что выйдет из этой сделки, которую он, скрипя зубами, заключил. Все что угодно, лишь бы Юви жила. Как бы он ни отрицал этого, но именно желание защитить Юви объединяло их с Виктором.

Кейто предстояло еще вернуться сюда, как только он уладит дела наверху. Вернуться и помочь завершить начатое. Обратного пути нет.

L

– Лали, да очнись же ты! Сейчас не время медлить, – потрясла ее Адора, но Лали впала в оцепенение. – Роши, немедленно, уводим ее отсюда. Она слишком ценна для нас… для всех нас.

Лали снова отрешенно глянула через перила – к ним уже бежали люди Императрицы.

– Нет смысла, она меня все равно найдет.

– Моя сестра точно обезумела, – шепнул у нее над головой Роши, а потом дернул за руку. – Госпожа Адора, вы правы, уходим отсюда!

Они вдвоем потащили Лали прочь с балкона, сквозь белые двери с резным узором, на лестницу. Взиравший на них со стены страж с человеческим лицом и кошачьими лапами пошевелился и выбрался из камня, преграждая путь. Пол под ним тотчас закрошился, пошел трещинами, а из-за колонны показался Риок и молча кивнул беглецам.

– На улицу, скорее, – раздался его приглушенный из-за шлема голос.

Страж развернулся, набрасываясь на деструктора. В воздух взвился вихрь пыли и обломков, когда Риок сокрушил сперва одну каменную лапу существа, не успевшего материализоваться до конца, потом вторую, и наконец по полу покатилась голова с застывшей гримасой.

Это вывело Лали из оцепенения.

– Нет! Я не хочу, чтобы вы трогали стражей!

Она бросилась к безжизненной голове, но Роши подхватил Лали за талию и потянул к выходу. Ей хотелось разрыдаться и позволить Юви схватить себя. Ведь должно же быть объяснение всему этому! Однако что-то заставляло ее переставлять ноги, ведь она всегда могла положиться на Роши, так ведь? И тетушка, она ей так помогала все это время!

Лали сбилась со счета, сколько лестниц, сколько коридоров они миновали, этот дворец был лабиринтом, из которого, казалось, только один выход – в объятия монстра.

Риок следовал за ними, уничтожая стражей, так и норовивших напасть.

– Ей даже не нужно идти за мной, на это есть стражи! – взвизгнула Лали, когда Роши оттолкнул ее в сторону, подальше от змеи, которая выползла из-под роскошной бархатной кушетки, выхватил из-за пояса стигу и разрубил стража надвое. Разъединенные части зашевелились, стараясь воссоединиться, но тут подоспел Риок, довершая начатое.

– Тетушка! Где же нам скрыться? Это невозможно! И я не хочу никому вреда!

– Мы уже почти на выходе, – воинственно сказала та.

– У меня совсем нет сил, – призналась Лали, видя, как к ним со всех сторон подползают разномастные существа, а вдалеке уже слышались людские голоса.

Адора пристально посмотрела на нее, зрачки голубых глаз расширились и вновь сузились, а следом с губ тетушки слетели тонкие, как паутинки, ноты, и кожа Лали странным образом загудела. Она не сразу поняла, что все дело в платье – оно согревало… и придавало сил.

– Что это?

– Потом узнаешь. Нам скорее нужно добраться до фениксов…

– Нет! Я ни за что к ним не пойду! – запротестовала Лали, но Адора потянула