Тэмсин вскинула голову и прямо встретила неприязненный взгляд Жизель.

— К сожалению, не могу ждать, когда он закончит свое «очень важное дело». Передайте ему, что я заходила с ним попрощаться.

— Непременно, — произнесла секретарша холодным тоном и добавила: — Могу я чем-нибудь вам помочь?

Тэмсин колебалась.

— Закажите, пожалуйста, такси до аэропорта. Полагаю, это доставит вам большое удовлетворение.

Когда Алессандро положил телефонную трубку, голова у него болела, плечи гудели от напряжения. Он откинулся в кресле.

Ну и денек выдался!

Уже пятый час. И он не сделал передышки с тех пор, как ушел от Тэмсин сегодня утром. Алессандро почувствовал, что жутко проголодался и устал. Настало время пообедать — в том же месте, где они завтракали, — и поднять бокал шампанского за новую жизнь «Диадемы», но уже без второго ее совладельца.

Догадки вертелись в его голове все это время, но только сегодня утром, после просмотра многочисленной информации о компании к нему пришел окончательный ответ. И единственный звонок в отделение «Диадемы», возглавляемое Салли, под видом покупателя из Дубай, желавшего разместить в своем магазине одежду с фальшивым фирменным знаком «Диадемы», дал мгновенный результат.

Салли не смогла потом отрицать обвинения, которые он ей предъявил, и была вынуждена продать ему свою долю акций, ожидавших теперь возвращения к Тэмсин.

Тэмсин…

Алессандро потянулся в кресле, вспомнив о том, как, прижав ее к себе, скакал с ней на лошади сквозь предрассветную мглу, ощущая ее горячее тело…

Выключив компьютер, Алессандро вскочил на ноги, внезапно захотев увидеть ее.

Когда Тэмсин приехала в аэропорт, билеты на лондонский рейс были уже раскуплены. Представив себе, что ей придется провести ночь в зале ожидания, Тэмсин купила билет на самый ближайший рейс в Европу — до Барселоны.

Опустившись в мягкое кресло лайнера, она почувствовала страшную усталость. Тело ее онемело, а сердце сжималось от ужасной тупой боли.

Самолет, казалось, не взлетал целую вечность. Вдруг возле двери возникло какое-то волнение, и все пассажиры напряглись, когда в самолете появился человек в униформе, в сопровождении одной из стюардесс. Он смотрел прямо на Тэмсин.

— Леди Тэмсин Калторп. Прошу пройти со мной.

Вздрогнув от шока, Тэмсин повиновалась ему, не замечая удивленных взглядов пассажиров. Но сердце ее совсем перестало биться, когда, пройдя за офицером в хвост самолета, она увидела перед собой Алессандро. Лицо его было ужасным.

— И ты сейчас, наверное, скажешь мне, что у тебя вдруг возникло непреодолимое желание полюбоваться достопримечательностями Барселоны?

Тэмсин вскинула голову.

— Вряд ли. У меня возникло непреодолимое желание поехать домой и спасти остатки моего бизнеса. — Она коротко и зло рассмеялась. — Коррупция — это твоя вторая натура, Алессандро, не так ли? Подкуп таможенника и задержка рейса — это пустяки для человека, который намеренно переспал с женщиной для того, чтобы обобрать ее до нитки.

Из салона самолета донесся шум — пассажиры возмущались, выражая нетерпение.

Глаза Алессандро утратили золотистый оттенок и стали темно-бронзовыми. Лицо его стало угрожающе спокойным, как тогда, во время игры в поло.

— Не надо судить людей по своим собственным стандартам, Тэмсин, — сказал он очень тихо. — Я пытаюсь помочь тебе.

Появилась стюардесса, но, взглянув на лицо Алессандро, попятилась назад.

— Помочь? — прошипела Тэмсин. — Завладеть контрольным пакетом акций моей компании? Ты не только жестокий, но и беспринципный человек.

— Тронут твоей высокой оценкой, — произнес он с сарказмом. — Мне следовало знать, что ты готова принять помощь лишь под видом того, что сама выполнила всю работу. Это моя ошибка.

Тэмсин чуть не задохнулась.

— Что ты имеешь в виду?

— Заказ от Союза футбола регби. Ты сказала, что добилась его получения сама? Что у тебя были конкуренты? — Алессандро тихо рассмеялся. — Не думаю.

— Нет! Это правда!

Появился командир корабля.

— Алессандро, дружище, прошу вас. — Он жестом указал на салон, атмосфера в котором накалялась.

Алессандро резко кивнул, не отрывая горящего взгляда от Тэмсин.

Она хотела что-то сказать, но горло ее словно сжали железные обручи. Стюардесса бережно взяла Тэмсин за плечи и отвела к своему месту. Через несколько минут самолет взлетел в воздух.

Четыре месяца спустя

В этот весенний солнечный день в Твикенхэме царила праздничная атмосфера. Шестой Национальный турнир был завершен, все с волнением ожидали начала дружеского матча.

«Лос Пумас» были грозными противниками, и игра обещала быть невероятно захватывающей.

С комфортом расположившись в роскошной комнате, предназначенной для отдыха членов команды, Тэмсин совсем не разделяла приподнятого настроения толпы. Рядом с ней сидела Серена, откинувшись на спинку кресла и поставив пустую тарелку на свой огромный живот.

— Интересно, умеют ли спортивные врачи принимать роды? — мечтательно произнесла она.

Тэмсин с тревогой взглянула на нее.

— Ты хочешь сказать, что ты можешь… Здесь? Сейчас?

— Нет, я просто подумала, — вздохнула Серена. — Мне просто кажется, что я буду толстеть и толстеть, пока не смогу двигаться. Ты не передашь мне еще порцию этих замечательных анчоусов?

Тэмсин быстро встала и взяла тарелку с живота сестры, обрадовавшись возможности хоть чем-то отвлечься. Ее не покидала тревога, грозившая перейти в панику. В большой комнате было множество известных спортсменов — и англичан, и аргентинцев, — и Тэмсин все время думала о том, что среди загорелых и стройных игроков «Пумас» есть товарищи Алессандро. Она с отчаянием прислушивалась к их разговору, надеясь услышать его имя.

Подойдя к буфету, Тэмсин решила добавить к анчоусам кусочки киви, как вдруг почувствовала острую тоску. Вряд ли она окажется в таком же умиротворенном и счастливом состоянии, как Серена. Бесплодная борьба за жизнь — вот ее удел. Она сама, своими собственными руками разбила хрупкое счастье, которое было так близко, и грубо оттолкнула мужчину, державшего его в своих руках.

— Тэмсин! — Она вздрогнула, и анчоусы с тарелки полетели на пол. — Пожалуйста, дорогая, — мягко произнес Генри Калторп. — Не убегай. Я просто хотел сказать тебе, как я рад видеть тебя и как я тобой горжусь.

Тэмсин наклонилась и дрожавшими пальцами стала подбирать скользкие кусочки киви.

— Я знаю, ты очень рассердилась на меня тогда и не стала меня слушать, но я хочу сказать, что очень сожалею. Что бы я ни сделал — получается плохо. Твоя мать всегда говорила, что я неправильно обращаюсь с тобой. — Он запнулся. — Я никогда не прошу себе этого.