— Сходи. Ты минет делаешь?

— Ночью узнаешь. Не могу в такой грязище трахаться. А у тебя правда яйца ломило?

— Правда. Три года не жил сексуальной жизнью.

— Не дрочил, что ли?

Иван отмахнулся:

— Ночью расскажу.

— Нет, правда… Рукоблудил?

— Иди в магазин… Мне думать надо.

Поздно вечером, в начисто вымытой квартире, кинув девице четыре палки и уложив работягу спать до семи утра, Иван сидел за кухонным столом, пил горячий кофе из оранжевой в горошек фарфоровой кружки и рассматривал составленный план проведения операции. На первое у него был наезд на квартиру Бардакова-младшего. Что там можно было раскопать, он не знал, но думал, что осмотреться там не мешало. Вторым номером, как ни странно, Иван наметил самого дядю Артема. Потом следовали зять Огурцов и две дамы — Лена Огурцова и Алиса Бардакова.

Плотно поужинав консервами — сардинами в масле, паштетом из курицы и колбасой, он заснул рядом с «горничной» Настей уверенным здоровым сном.

В семь утра запиликал будильник.

Иван бодро соскочил с постели, умылся. Вернувшись в спальню, разбудил «горничную» ранним сексом. После, одеваясь, спросил ее:

— Ты чем занимаешься?

— В смысле?

— Чем хлеб насущный добываешь? Проституцией?

— Пошел ты! Будешь обзываться, больше не дам. Я работаю на заводе, в конторе. Практику прохожу. Пройду — место останется за мной. Оклад хороший.

— Ясно. Что, Бардаков тебя жахал? Или оба Бардаковых?

— Слушай, ты, умник… Я тебе сегодня крем куплю обезболивающий.

— Зачем?

— Яйца свои мазать станешь, как опять заломят! О сексе забудь!

Иван расхохотался.

— Пойдем завтракать.

— Еще рано. Мне не к спеху.

Наскоро перекусив холодцом и остатками паштета, Иван покинул свою «штаб-квартиру», на автостоянке забрал «джип-чероки» и помчался домой.

Дома он извлек из-под кровати аккуратный чемоданчик. Проверив его содержимое, удовлетворенно хмыкнул.

В девять утра он припарковал джип в переулке рядом с домом, где была квартира Антона Бардакова. Квартиру для сынка дядя Артем купил на престижном третьем этаже.

Иван подошел к девятиэтажному дому в комбинезоне и с чемоданчиком в руке. На его груди была нашивка «Обслуживание лифтов».

Войдя в подъезд, он зашел в лифт, нажал последнюю кнопку — лифт пополз на самый верх. Выйдя, поднялся на технический этаж, отомкнул отмычкой замок на люке, ведущем на крышу. На крыше он снова вскрыл чемоданчик, достал катушку с металлической нитью, на конце которой крепилась тяжелая «пуговка». Катушку он надел на титановую треногу. К треноге привинтил тонкую пластину с клавиатурой и экранчиком на жидких кристаллах. Затем из чемоданчика был извлечен плоский черный ноутбук. Тренога и ноутбук были соединены в общую цепь.

Иван включил компьютер. На треноге набрал номер этажа и бросил «пуговицу» вниз. Катушка стремительно зашелестела, раскручивая нить. На третьем этаже пуговица замерла. На экране ноутбука высветилась спальная комната Антона Бардакова — мини-видеокамера прилипла к стеклу и самопроизвольно отстегнулась — катушка закрутила нить обратно.

Иван завинтил на конец нити новую «пуговицу» и повторил операцию — новая видеокамера прилипла к окну зала. Следующая камера передавала изображение с кухни.

Экран ноутбука разделился на четыре сектора — спальня, зал, кухня, в четвертом квадрате бегали цифры. Иван обалдело смотрел на квадрат, гнавший видеоизображение с кухни, — жена Антона Бардакова Алиса, стоя на коленях перед дядей Артемом, выпучив глаза, давясь, заглатывала могучий член Бардакова-старшего.

— Я балдею, — прошептал Иван…

Наниматель Ивана, всесильный Артем Петрович Бардаков, тоже бы обалдел, узнай он, что сейчас Ваня Аксенов, его подопечный, с отвалившейся челюстью наблюдает с помощью оборудования стоимостью двести пятьдесят тысяч долларов, как невестка гложет его член…

Долго тягучее состояние ожидания надвигающейся гадости длиться не могло — гной прорвался, и события понеслись с головокружительной быстротой. Взорвал мрачное спокойствие сам Бардаков.

Заполучив в свои руки Ивана Аксенова, он проникся уверенностью, что теперь сможет разгадать, откуда ждать напасти. Оставив Ивана в своей квартире, он заехал к Антону домой, не таясь, позвонил в дверь — перед этим из машины по сотовому говорил с Антоном, он был на заводе, руководил отгрузкой готовой продукции. Дверь открыла Алиса.

— Артем Петрович? — Она была удивлена.

— Не ждала? — Артем ухмыльнулся, уверенно прошел в квартиру. — Одна?

— Одна.

Алиса закрыла дверь на замок. Артем знал, что в течение дня нянька с ребенком Алисы сидела на своей квартире, привозя его к вечеру.

— Раз одна, так пойдем. Мне некогда.

Алиса, покраснев, поправила прическу перед зеркалом, застегнула нижнюю пуговицу на халате.

— Рот прополощу.

— Не надо. Сосать не будешь. Соскучился по тебе. — Артем резко привлек к себе Алису и жадно поцеловал, стиснув рукой полную грудь невестки. — Пойдем в спальню. Палку кину и поеду…

После секса, одеваясь, Бардаков сказал, что минет Алиса сделает ему завтра — пусть приготовится.

— Ты, вообще, как с Антоном?

Алиса пожала плечом:

— Никак.

— Что?

— Не спит он со мной.

— Почему?

— У него спросите. Может, завел себе кого…

— А ты? Не путаешься с охранниками?

Выходя из спальни, Бардаков сощурился, взял Алису за подбородок. Она смотрела в глаза пристально, смело.

— Честная жена, говоришь? Будешь изменять Антону с разными — удавлю.

Алиса резко дернула головой, пошла в прихожую, щелкнула замком, открывая входную дверь, давая понять, что пора уходить.

— Завтра приеду. Рот прополощи, зубы почисть, побрызгай себе на язык вишневым дезодорантом для полости рта. Мхе-гмхе.

— Пошел ты!

Спускаясь по лестнице, Артем не обиделся на резкость невестки. Баба она хорошая. Сука, конечно, но не бессовестная…

Вечер и ночь Артем провел на заводе. Антон тоже остался ночевать в своем кабинете. Огурцов сутки не появлялся — выслеживал, вынюхивал, искал, откуда ветер дует. Не нравилось Артему, что германцы затеяли наступление на фарфоровую отрасль. Западные капиталисты по всему фронту атаковали Россию — через подставные фирмы скупали работающие предприятия, не жалея денег на переплату, потом банкротили, устраняя конкуренцию. Волей-неволей россиянам, потерявшим свои производства, приходилось увеличивать импортные закупки. Почему правительство спокойно смотрело на избиение отечественных производителей, Артем не понимал.