Он разглядывал роскошный прибор, отпихивая ручонки девочек, которые непременно желали посмотреть на барометр поближе. Братец не снизошел до их просьб. Забрав подарок, он понесся к Дювалю, чтобы тотчас похвастать чудесным приобретением. Катя и Лиза, прихватив кукол, бросились следом, только не к Дювалю, а к Соне.

Соня еще спала, когда вихрем ворвались в ее комнату дети и распахнули занавеси на окнах.

- Соня, с Рождеством! Не спи, Соня! Пора вставать! Посмотри, какие у нас куклы!

За стеной происходило то же самое: Дюваль еще нежился в постели, а Миша с восторгом показывал ему барометр и объяснял его действие. Позвали к чаю, и это спасло гувернера и воспитательницу от шквала восклицаний, объятий, радостных воплей, подначивания и тормошенья.

Когда Соня спустилась к чаю, за столом еще никого и не было, кроме детей. Они уже отведали рождественских сладостей и пирога и оживленно спорили из-за последнего персика, в одиночестве лежавшего на блюде. Даша добродушно ворчала:

- Баловники какие! Будет вам, оставьте тетушке! Пусть попробует тоже, каковы персики зимой. Чай, дороги, не из деревни, с ранжереи.

Соня взяла с блюда персик и отдала младшенькой Кате. Все тотчас и успокоились. В столовую вошел Дюваль. Он лукаво подмигнул Мише, погладил по головке Лизу, потрепал Катю по щечке, а Соне приветливо кивнул и сел на свое место подле воспитанника. Софья Васильевна покраснела до корней волос и потупила взгляд. Впечатление от сна живо напомнило о себе. "Дюваль - мой суженый!" - мелькнуло в ее голове.

- Миша, ну скажи, в кого ты наряжаешься? - попросила Катя не в первый уже раз.

-.Сказывал же: это наш секрет! - ответил Миша и значительно переглянулся с Дювалем.

- Так нельзя! Наши костюмы ты видел, а свой не показываешь! - возразила Катя.

- Скоро увидите, - успокоил девочек француз. - Мы обязательно покажем вам наряд перед выездом. Мадемуазель тоже будет в маскарадном костюме? - обратился он вдруг к Соне.

- Н-нет, - неверным голосом ответила она. - Кажется, и не принято: детский маскарад...

- Соня, придумай себе наряд! - вдруг попросили девочки. - Это будет весело! Ну, Соня, голубушка, это же так интересно!

- Поздно, я не успею, - неуверенно возразила молодая женщина.

- Мы тебе поможем! - присоединился к девочкам Миша. - Это просто!

- Ну, разумеется, - шутливо проворчала Соня, - если обрядить меня в Бабу Ягу или нищенку.

Спор велся по-русски, и Дюваль не принимал в нем участия, но что-то подсказывало Соне, что он все понимает. Впрочем, не трудно было и угадать, о чем идет речь. За тот срок, что Дюваль живет у Мартыновых, верно, он выучился понимать по-русски, хотя не говорил.

- Мадемуазель, я еду в маске, - сообщил для поощрения француз, и Соню болезненно укололо напоминание о сне.

- Что ж, - пробормотала она, опуская глаза, - попробую что-нибудь придумать и я.

Девочки радостно захлопали в ладошки.

- Ну, а теперь собираемся к обедне! - скомандовала Соня.

Дети бросились по комнатам. Даша помогла собрать девочек. Все были оживлены по-праздничному. Миша явился в новом сюртучке, на который переменил повседневную курточку. Против обычая, Дюваль тоже выразил желание пойти в церковь. Соня удивленно взглянула на него, но ничего не сказала.

Тревога неотступно преследовала ее после вещего сна. Завязывая ленты на шляпке, молодая женщина смотрела в зеркало. На лице видны были следы дурно проведенной ночи. Еще забота старила ее черты. Нет, так дело не пойдет! Ведь нынче праздник! Отставить в сторону все подозрения, сомнения и худые мысли, радоваться празднику! Вот что сказала себе Соня, глядя в зеркало. Она уже не увидела, как улыбка украсила и смягчила утратившее свежесть лицо при ее взгляде на нарядных детей и Дюваля. Соня не знала, как она хорошеет в минуты душевного подъема. День приветствовал их утренним солнцем и ослепительной белизной выпавшего за ночь снега. Храм был по-особенному наряден, и ликующе звонили колокола.

Однако во время службы подозрения вернулись: Соня увидела, что Дюваль крестится вовсе не по-католически, а, как и она, - справа налево. Поймав ее взгляд, француз (или мнимый француз?) склонился к Соне и шепнул:

- Я должен сообщить вам нечто важное, но без свидетелей.

Молодая женщина испуганно глянула на него и молча кивнула. Опять живо вспомнился давешний вещий сон. Угадать бы его тайный смысл

6.

К завтраку все собрались за столом. Сашенька определенно хандрила. Приметливая Соня даже разглядела следы слез на мраморном личике кузины. "Вот съездим в маскарад, и я разберусь, что происходит с Сашенькой, - пообещала она себе. - Нам надобно поговорить наедине". Тотчас вспомнилось сказанное Дювалем в церкви. Сколько загадок, как все причудливо переплелось!

На диво, Владимир как раз был в духе, удачно острил и весело подшучивал над Варварой Михайловной. Биби тоже казалась весьма оживленной. Она заливисто смеялась и лукаво стреляла глазками то в одну сторону (Владимира), то в другую (Дюваля). Гувернер же, словно поменявшись ролями с Владимиром, теперь был сосредоточен и угрюм. Он не замечал призывных взглядов Биби, пытливого взора Сони и вопросительного - Миши. Однако аппетит его был по-прежнему отменный.

После завтрака дети вновь осадили Соню.

- Соня, сейчас мы будем мастерить костюм для тебя! - распорядился Миша.

Девочки запрыгали с воплями:

- Непременно! Непременно!

Делать нечего, Соне пришлось подчиниться. Однако ни одной идеи е бродило в ее занятой другим голове. Вся компания ввалилась в комнату тетушки. Соня раскрыла комод и задумчиво порылась в его ящиках

- Давай обрядим тебя в пирата! - вдохновился Миша. - Вот этот шарф сгодится, его на пояс повяжем. За пояс пистолеты - у Дюваля возьмем. У него еще кривая сабля есть!

- Опозорить меня хочешь? - вскричала тетушка, размахивая руками.

- А на голову платок, вот так! - продолжал фантазировать мальчик, не обращая внимания на протест Сони и ее вытянутое лицо. - Сажей нарисуем усы, маску наденешь, и никто тебя не узнает! Славная затея! - заплясал он на месте в нетерпении. - Ну, хотя бы попробуй, Соня!

Девочки поначалу неодобрительно отнеслись к замыслу братца, но его энтузиазм заразил и их. Они хватали Соню за руки, всовывали шарф и платок, кричали, просили.

- Ну, хорошо, хорошо! - сдалась, наконец, воспитательница. - Только уговор: никаких усов и штанов!

- Как это? - удивился Миша. - Как же без штанов?

- Я буду не пиратом, а пиратшей. Или