— И какие же у тебя могут быть дела?

Вот скажите мне на милость, она надо мной издевается или как?

— У слуги всегда много дел, — ответил я. — Надо вещи разобрать после приезда, завтрак приготовить, кота накормить…

— Мм-миа, — жалобно простонал толстый котяра, закатывая глаза с несчастным видом существа, которого не кормили вообще никогда.

— А еще? Что ты будешь делать после того, как все закончишь?

Нет, она точно издевается!

— Хозяин непременно найдет мне работу, — вынужден был признаться я. — Мне некогда сидеть сложа руки… Да и сэр герцог может вернуться…

— Нет, ну каков наглец! — произнесла леди Имирес таким тоном, что я невольно сжался в комок, приняв сие замечание на свой счет. — Распевать свои серенады под окном без пяти минут помолвленной невесты!.. Что скажет дядюшка, если узнает? Кстати, через несколько дней во дворце состоится большой бал, во время которого всем представят моего будущего жениха. Скажи, твой хозяин пойдет на бал?

— Не знаю, — замялся я.

— Пойдет, — самоуверенно ответила принцесса. — Пошлю ему приглашение, и он пойдет.

— Угу, — кивнул я, глядя в траву.

— Кстати, — помолчав, поинтересовалась леди Имирес, — а почему мои уши не слышат комплиментов?

— Каких? — опешил я.

— Ну моим уму, благосклонности, красоте и так далее!.. Дескать, стоит вам только приказать, и ради ваших прекрасных глаз я и мой хозяин готовы отправиться не только на бал, но и в Нижний мир, к демонам!

— Не сомневаюсь, что мой хозяин именно это и скажет…

— Что-что?

— Простите, ничего… Ваше высочество, может быть, мне все-таки можно уйти и приступить к своим обязанностям?

— Посмотри на меня, Слизняк! — внезапно раздался приказ.

Я не посмел ослушаться и поднял глаза.

И на несколько секунд выпал из реальности.

«Спас» меня кот. Ему наскучило висеть в моей руке рыжей тряпкой, и вредный зверь изогнулся и впился мне в ляжку когтями от всей широты своей мелкой душонки.

— Ах ты тварь!

Ругнувшись, отодрал кота от своей ляжки. Восемнадцать когтей оставили на моей ноге аналогичное количество царапин, располосовав ногу вместе со штаниной. Отброшенный в сторону, кот с отчаянным воплем ринулся бежать, а я зажал рукой разодранную ногу.

— Ой! — всплеснула руками принцесса. — У тебя кровь! Тебе больно? Тебя надо немедленно перевязать! Снимай штаны и поднимайся ко мне… То есть — она прикусила губу, — сам справишься?

— Угу, — кивнул я и, подхватив куртку с завернутым в нее кроликом, похромал прочь, на ходу изобретая всевозможные способы, которыми расправлюсь с вредным котярой, конечно, если поймаю.

Вообще-то раны были несерьезными — в Лесу Единорогов случалось получать травмы пострашнее, тем более что на мне все заживает как на собаке. Сейчас я просто сниму штаны, обработаю раны целебной мазью собственного изготовления, обмотаю чистой тряпицей — и уже завтра забуду о царапинах. Правда, сегодняшний день похромать все-таки придется.

Кстати, тот же кот в свое время уже успел меня оцарапать. Когда я вытащил его, мокрого и грязного, из разлившейся реки, уже мысленно попрощавшийся с белым светом тогда еще тощий котяра от полноты чувств так разодрал мне руки, что я потом несколько дней не мог нормально шевелить пальцами. Хозяин тогда отказался меня исцелять, аргументировав это тем, что добро должно быть наказуемо. Вот в тот раз я с отчаяния и изобрел свою целебную чудо-мазь. У меня еще остался небольшой запасец.

Уже подходя к башне, с раздражением понял, что хромать придется в прямом смысле слова, ибо у порога маялся незнакомый подросток. Охранное заклинание держало его на приличном расстоянии от дверей, хотя и подпустило достаточно близко.

Вообще-то это был юноша лет примерно семнадцати, еще по-подростковому угловатый и нескладный, с торчащими во все стороны непослушными песочно-желтыми вихрами и задорно вздернутым носом, густо усыпанным веснушками. Он казался еще нелепее в темном длинном одеянии, похожем на монашескую рясу, разве что на его груди красовался причудливый герб. Стоило увидеть этот рисунок, как у меня сразу испортилось настроение.

— Кота не видал? — хмуро поинтересовался я, подходя поближе.

— Такого рыжего? — уточнил мальчишка. — Пробегал! А что?

— Поймаю — убью сволочь! — пообещал, отстраняя незваного гостя и проходя к двери. — Ну чего встал?

— Вот у меня тут… э-э… пакет! — воскликнул мальчишка. — Для великого мага Света Акосты Травозная Четвертого!

— Давай мне, передам.

— Приказано отдать в собственные руки, — заартачился юный почтальон.

— Не хочешь отдавать — твое дело! — огрызнулся я. — А у меня и другие дела есть, кроме как бегать туда-сюда!

— Да ты хоть знаешь…

— Знаю, — окончательно разозлился я. — И боюсь, аж спасу нет! Прям поджилки трясутся…

Самое паршивое было то, что я действительно сразу узнал и одеяние этого мальчишки, и знак на его груди. Трудно было не узнать одеяние ученика мага, на груди которого красовался герб Академии магов. Этот мальчишка с нелепо взъерошенными волосами, смешными конопушками и тощей шеей, торчащей из ворота великоватой ему рясы, когда-нибудь станет магом. То есть он вхож в Академию, от которой я был отлучен, даже не успев переступить ее порог. Сейчас я срывал зло на мальчишке, прекрасно сознавая, что злюсь в первую очередь не на него, а на тех, кто виноват в случившемся.

Вообще-то Академия магов не являлась таковой в прямом смысле слова. Это не школа, а просто место, где постоянно живут многие волшебники, воспитывающие учеников. Обычно их число достигает от одного до пяти, и, обучив очередное дарование, волшебники представляют своего воспитанника к экзамену Совета со-ректоров. Сумеешь выдержать все испытания — станешь полноправным магом и со временем получишь право натаскивать своих учеников. Провалишь хоть один тест — быть тебе до конца своих дней простым деревенским знахарем: чего добру, то есть знаниям, пропадать? У этого веснушчатого мальчишки имелся шанс, а у меня его не было и не будет уже никогда.

— Ну, отдашь мне пакет или так и будешь тут стоять? — уже переступив порог, в последний раз поинтересовался я.

Подумав немного, тот сунул мне свернутый в трубочку пергамент с густо налепленными многочисленными печатями, сверкающими и переливающимися от обилия наложенных на них защитных заклинаний.

— Все, — отрезал я. — И проваливай отсюда, пока я добрый!

Мальчишка сморщил нос, надулся и уже собирался что-то сказать, но я зло захлопнул дверь перед самым его носом и щелчком активизировал защитный контур от нежити. Срывал зло на этом пацаненке, прекрасно понимая, что между нами огромная пропасть, которую мне не переступить никогда. Когда-нибудь, сдав экзамен, этот веснушчатый мальчишка станет магом, а я… навсегда останусь только слугой, незаметным и бесхребетным Слизняком, который неизменно будет подавать хозяину утренний чай, стирать грязные носки, подметать, готовить обеды и никогда… ни за что…