Искра, одетая в укороченную белую кошулю едва прикрывшую грудь, демонстрирующую живот, и цветастые клешенные от бедер шальвары вышла из общежития, куда была доставлена из Влайчи трое суток назад, в сопровождении старшего преподавателя Лолы Красон. Пройдя под неусыпным надзором своего преподавателя, женщины относимой по генотипу к мологам, не молодой, с малой проседью волос, кои она носила распущенными до плеч, чрез оставленный проход сквозь посадки низкорослых апельсиновых и мандариновых деревьев, они выступили на широкую улицу Ямыня Груя. И тотчас Ика увидела Болорева Пелгома, в окружении двух военных, явно из Отделения Военного Ордена АМа, осуществляющих охрану служащих Академии Мозга, декана и двух преподавателей из старшего состава. Прибывшие, не только из Ордена АМа, но и ментор, и преподаватели были одеты в форменные комбинезоны. И если на военных цветовая, черная гамма указывала на их службу в Ордене, то серебристый и кремовые, соответствовали приверженности к Академии Мозга и преподавательскому составу Ямыней.

Первый дайнагон дотоль внимательно слушающий декана, лишь на улице появилась Искра, не мешкая перевел на нее взгляд. Он всего-навсего с десяток долей времени вглядывался в ее лицо, а затем все с той же поспешностью осмотрел всю ее фигурку, зафиксировав на чуть-чуть взор на плоском животе девушки, вычурно расписанном нательной, пунцовой живописью и унизанном в местах стыка желтым янтарем. Сделанный вчера ее одногруппницей Земи, когда Искра узнала о собственном назначении и отъезде из Ямынь Груя. Таким образом, вже правда не впервой, выразив собственный протес на сие отбытие.

– О! – негромко протянул Болорев Пелгом А6С (как позднее поняла Иса любимый его возглас) вновь возвращая взгляд на лицо девушки. – А подлиней кошули у вас декан Мнат Вакей не нашлось, для нашей редкостной девуни?

Декан дотоль стоящий вполоборота стремительно дернул голову вправо, и, воззрившись на нательную, пунцовую живопись на животе своей воспитанницы, едва слышно произнес:

– Искра, кто вам сие бесстыдство на животе сотворил? Кто и самое главное когда?

Он враз всплеснул руками, точно жаждал тем движением натянуть кошулю и прикрыть и живопись, и сам живот. Мнат Вакей также относился генотипом к лужичанам-мологам, хотя был еще достаточно молодым, с узким, ромбовидной формы лицом, водянисто-голубыми глазами, вельми сухощавого сложения, свои светло-пепельные волосы, до плеч, он неизменно стягивал в хвост. И хотя в прослойке преподавательского состава на украшения не вводились ограничения, никогда не красил волосы и не носил ничего яркого.

– Ну, почему же бесстыдство? – тотчас отозвался ментор, узрев как яркий румянец выплеснулся на щеки Исы, а сама она, остановившись, широко раскрыла рот вроде задохнувшись. – Вполне себе сносная армадиль. Но я согласен с вами декан Мнат Вакей Малый Совет Академии Мозга также может счесть, сей расписной эскиз, чем-то недопустимым.

– Может, тогда я останусь тут, в Ямыне, чтобы не пугать Малый Совет Академии Мозга своим… своим… – Иса на миг задохнулась от досады, абы, несмотря на восхищение преподавателей и одногруппников к полученному назначению, сама уезжать никуда не хотела.

– Своим экстравагантным видом, вы хотели сказать Ика, – мягко дополнил ментор, и, вздев правую руку, легохонько шевельнул перстами, подзывая к себе замершую девушку. – Думаю, что Малый Совет АМа вы вряд ли напугаете, даже этой экстравагантностью. Ибо он слишком в вас заинтересован, наша редкостная девуня, – закончил первый дайнагон и широко улыбнулся.

Лужичане обобщенно редко улыбались, смеялись, этим Искра всегда отличалась от них, потому как была достаточно эмоциональным человеком даже в детстве, юности. Посему данная улыбка Болорева Пелгома моментально расположила девушку в отношении к нему, а позднее подчинила его воле. Так, что демарш протеста на животе, который она себе устроила пропал еще в полете на Сверь. Абы ментор весьма мягко и единожды неодолимо пояснил Ике, что демонстрация сей армадиле выглядит не столько вычурно, сколько глупо.

Искра сейчас куском фрагмента увидела когда-то пережитое и широко улыбнулась, сызнова возвращаясь в нынешний момент времени. На малую толику выведенное в прострацию мозгом тело девушки, оказывается, прекратило движение и замерло посередь луга. Легкий, нежный с нотками выспевшего яблока аромат, парящий над пажитью, вновь овладел носом старшего эдвайзора. Звук заполонил сам мозг и принес в себе не только общую фонацию, в которой перемешались шелест трав, трель птиц, стрекот и жужжание насекомых, но и более отдаленное фырканье, рык зверья, при сем выделив каждый из пропущенных тонов. Посему явственно прозвучало отдельное стрекотание кузнечика, каковой приподнимая и раздвигая надкрылья, созвучно подыграл прокатившимся по лугу плавным, коротким и одновременно низким трелям музыкального инструмента. И тотчас эта короткая мелодия вызвала тревожное напряжение в мозгу девушки, так и не тронувшейся с места.

Она едва повела голову влево, стараясь разглядеть притаившегося на цветке кузнечика, а вместо этого увидела необъятную даль пошни, только поросшей значимо низкой растительностью, с разбросанными на ней островками красных цветов. Задний фон луга поразил мгновенно вставшими каменистыми грядами, а не переднем Искра разглядела шагающих людей. В первый миг, принятых ею за зримые тени, отринутые густыми серо-белыми облаками, плывущими по небосводу. Насыщенность фигур, сиг спустя, обрисовалась значимей. Также погодя, не сразу, приблизились и сами их образы, и едва касающиеся одежды цветы. Крупные, одиночные, ярко-красные на тонких цветоножках, маки помахивали своими тонкими, лепестками, словно крылья бабочки, жаждущей взлететь. А облики людей теперь надвинулись и вовсе распознаваемо, посему Ика узрела двоих людей, мужчину и женщину. Точнее даже сказать юношу и девушку, довольно-таки юных.

Их смуглая, с желтоватым оттенком, кожа, черные, жесткие волосы, уплощенные лица с низким переносьем выявляли в них представителей желтой расы планеты Згинка-3. У обоих молодых людей просматривались темные радужки глаз и эпикантус. Хотя с тем они, несомненно, имели различие. Лицо юноши с сильным выступанием скул придавало выражение мужественности и решительности, а слабо выпирающий нос словно находился на одной высоте с переносьем. Его косо поставленные глаза имели черные радужки, плохо проглядывающиеся, и среднюю толщину розовато-кремовые губы. Юноша был не высок, впрочем, достаточно широк в плечах, вся его фигура смотрелась коренастой, крепкой. Длинные волосы он носил скрученными в пучок на макушке.

В отличие от него, девушка была худенькой, стройной и ниже по росту, не менее чем на полголовы. Ее лицо, выглядело не столь скуластым, посему черты были много мягче, а покатость подбородка и лба, вогнутость спинки носа и тонкость губ делали и вовсе милой. Волосы девушки достаточно длинные заплетенные в тонкие косички, украшали, оплетающие по кругу белые ленты. Оба молодых человека были одеты в длинные до колен бурые рубашки и халаты. И если у юноши, широкий, темно-серый халат подпоясывался тканным поясом, то у девушки синий, не имел рукавов и смотрелся распахнутым.

Эти двое медлительно шагали навстречу Исе. Под их стопами укрытых кожаной (типа неглубоких туфель, без каблука и подошвы) обувью едва пригибались побеги трав, и колыхающиеся соцветия маков ссыпали к ногам влюбленных темно-багряные, червчатые, червленые или все же пунцовые тончайшие лепестки. Выстилая дорогу пред ними цветами любви. Еще не более малого движения парящего под ногами молодых лепестка и до Искры долетел отзвук их толкования. Розовато-кремовые губы юноши шевельнулись, а крепкая, мускулистая левая рука, чья сила виделась даже чрез рукава халата, нежно обвила предплечье девушки. Он как-то враз остановился, притянул любимую к себе, днесь правой рукой обняв ее за талию, ласково огладив спину, сказал: