собой не признал, борзел как сивый мерин и дал понять, что нечего соваться в его дела.

— А из какого он управления?

— Того самого, Иван, ломакинского.

— Хорошо, разберемся. А кто еще в твои списки попал?

— Дивчины, что стоят вдоль проспекта, подотчетны патрульной милиции. А значит, они с них и бабки стригут. Тоже ломакинские. А заведения общественного питания в округе Киевского вокзала находятся под присмотром уголовки. В ходе ночных рейдов По два-три представителя от каждой службы попали к нам в объятия. А один постовой за свои усердия даже в морду получил.

Голос Журбина несколько секунд молчал, представляя Полуярову право переварить оперативную информацию.

— Ну чего воды в рот набрал? Я ведь понимаю, что ты готов подвести свое резюме, — первым нарушил молчание Полуяров.

— Резюме? Пожалуйста. Все уже давно, блин, расфасовано и поделено! — вдруг взорвался динамик спикерфона. — Только мы с тобой, Ваня, как лохи, оказались в стороне! Воюем, а потому и живем на одну зарплату!

— А как ты хотел, с куриными мозгами-то?

— Ты заканчивай оскорблять! Все, блин, умные вокруг, а как чего случится, сразу в ОМОН за помощью несутся. — По голосу было слышно, что в этот раз Журбин обиделся.

Полуяров, поняв, что перегнул палку, поспешил сменить тон с шутливого на деловой.

— Спасибо тебе, полковник. О твоих выкладках я через час доложу своему шефу. Сейчас они крайне важны. Ведь именно по этому вопросу министр заставил Князя приехать к нему в Питер.

— Понятное дело. — В голосе Журбина появились нотки беспокойства, и вновь вернулось дружеское настроение. — Дабы спасти свою задницу, кто-то успел первым выслужиться и поставить под удар нас с тобой.

Чтобы разогнать тоскливое настроение омоновца, Полуяров отодвинул от себя ворох бумаг:

— А что ты там на счет дубинки говорил?

— Умрешь сейчас! Есть у меня такой прапорщик — Ивантеев. Не человек — дуб!

— В каком смысле?

— В прямом! — не обратил внимания на выскользнувшую насмешку Журбин. — Бывший борец. Рослый, высокий, словом, парень несгибаемый. Так вот сегодня ночью они группу проституток в автобус закинули. Одна самая шустрая всю дорогу наглела. Мой Ивантеев ее и спрашивает, мол, если такая борзая, то сколько палок выдержишь? Она ему в ответ — да хоть двадцать!

— И что? — Полуяров насторожился. — Выдержала?

— Со вкусом! Он ее двадцать раз дубинкой по заднице-то и отхреначил… — Хохот Журбина наполнил кабинет. — Ну ладно, пока, извини, что от работы оторвал.

Отключив телефон, Полуяров посмотрел на часы.

Самолет с Милославским вот-вот коснется колесами питерской земли, а докладывать Князю все еще было не о чем. Разве что о могучем парне Ивантееве, который по-свойски разобрался с ночной бабочкой. Информация, полученная от Журбина, для Князя особого интереса не представляла. О том, кто и где крышует проституцию, можно было узнать и в сводках повседневных газет. Полуяров не стал огорчать омоновца и делиться с ним неоспоримой истиной о том, что, судя по всему, все задержанные шлюхи уже выпущены из застенков районных отделений милиции, а дежурные нарядов, обобрав карманы и сумки девчонок, могли лишь с благодарностью вспоминать Ивантеева и подобных ему ребят. По крайней мере, лишний раз шляться по улицам и переулкам, вымогая плату у проституток, в эту ночь им не пришлось. Что касалось задержанных омоновцами нерадивых сотрудников милиции, то и они, поделившись с начальством, остались при своей работе и интересах.

В кабинет вошел Катышев и, не спросив разрешения, опустился на стул. По его лицу и поведению Полуяров понял, что в данный момент хвалиться оперативникам было нечем.

— Товарищ полковник, — после короткой паузы, проронил Катышев. — Освободите меня от участия в этом деле.

— Не понял! — Полуяров ожидал всего, что угодно, но не такой, как ему показалось, скоропалительной и нехарактерной для капитана просьбы. Пальцы тут же начали выбивать по столу барабанную дробь, и он еще раз, теперь уже для самого себя, повторил: — Не понял!

— Я хочу, чтобы меня вывели из состава оперативной группы.

Только теперь, глядя на полное тревоги лицо подчиненного, Полуяров сообразил, что без особых оснований Катышев никогда бы не решился сделать такое заявление.

— Что произошло? — постарался не выдать своего беспокойства полковник, не переставая выстукивать по столу мелодию походного марша.

— Мне кажется, что в эту сексуальную историю втянули и меня. То есть не меня лично, а мою семью, — тут же сделал поправку капитан.

— Когда кажется, крестятся.

— С удовольствием бы перекрестился, но уже не поможет. Оздоровительный комплекс, которым руководит моя жена, предоставляет тренажерные залы и другие помещения в аренду для шлюх Черемисовой. Такой же договор об аренде заключен и с господином Дзись-Белоцерковским.

— Если мне не изменяет память, это председатель всероссийского конкурса красоты «Мисс Отечество»? Его-то чего бояться? Таким сотрудничеством гордиться нужно!

— Если бы! — с иронией ответил Катышев и поднял глаза в потолок. — Господин Дзись-Белоцерковский успешно совмещает деятельность общественного председателя с бизнесом. Мы выяснили, что он является владельцем многих модельных салонов и эскортных фирм.

— Одно другому не мешает, — хмыкнул Полуяров, уже догадавшись, к чему клонит капитан.

— Конечно, если не считать, что модели по роду своей работы мало чем отличаются от девочек Черемисовой. — Катышев тяжело вздохнул и сделал паузу. — Поверьте, Иван Борисович, мне совсем недавно стало известно, что моя Катька повязана с этой братией долгосрочными контрактами.

Полковник резко оборвал дробь походного марша и кашлянул в кулак. Доводы Катышева показались ему наивными и необоснованными.

— Ерунда! Ты хочешь сказать, что Черемисова и Белоцерковский знают, где и кем работает ее муж, и способны на провокацию?

— Именно это я и хочу сказать. Они будут на все способны, когда дело коснется их бизнеса и собственной безопасности. И мне вовсе не хочется, чтобы семья Катышевых и проститутки были мазаны одним миром. Вам ли не знать, что и в нашей системе обязательно отыщутся люди, которые постараются найти тесную связь между продажным бизнесом и нашим управлением. Фочкин ведь уже оказался под ударом. Следующий в очереди — я…

— Этак и меня в эту историю могут втянуть! — усмехнулся полковник.

— Все может быть, — передернул плечами Катышев.

Полуяров рывком поднялся с кресла и подошел к окну.

— Ерунда! А прав ты лишь в одном: злопыхатели, конечно, отыщутся. Но только от действий капитана Катышева теперь зависит, какие контакты могут связывать наше управление и этот самый бизнес. — Сде лав бравурное заявление, он засунул руки в карманы пиджака и на секунду задумался. — Хотя перекреститься и написать рапорт о твоих проблемах все-таки не помешает. Пусть руководство на всякий случай знает, в каком русле разворачиваются дела. Береженого бог бережет. Ладно,