устроили осмотр. Потом прогуливались с Ниной Думбадзе, а на скамеечке всхлипывала Шура Чудина. Нина сказала: „Жалко, что она такая. Но почему из-за этого должны остальные страдать?“» Спорт — ни элитный, ни любительский — никогда особо не входил в сферу моих интересов, и мне удивительно узнавать, что ещё в середине прошлого века — тем более в Советском Союзе, где язык разговора про сексуальность (не то что гендер) в публичной сфере вообще отсутствовал, — в спортивной сфере существовал такой половой конфликт; тем более, что его так свободно описывает легкоатлетка, которая парой абзацев выше вспоминает, какой был «срам» когда у неё на параде из-за дождя поднялось выше колен платье из японской ткани. Зыбина называет фамилии нескольких советских спортсменок, которые были «такими»: сёстры Ирина и Тамара Пресс, Евгения Арзуманова, Мария Иткина, Татьяна Щелканова, Александра Чудина, без фамилии намекает на лыжницу Клавдию Боярских. Все они, кроме Арзумановой (она ушла из спорта в 1953-м, — по словам Зыбиной, после предложения «пройти осмотр») закончили спортивную карьеру в шестидесятые: в 1963-м завершает карьеру Чудина, в 1966-м (в год, когда «гендерный тест» в форме гинекологического осмотра впервые становится обязательным на чемпионате Европы) уходят из спорта сёстры Пресс, Иткина и Щелканова, в 1968-м (когда на Олимпиаде впервые вводят обязательный генетический тест на наличие телец Барра) из спорта уходит Боярских.

Выясняется, что традиции гендерных скандалов в большом спорте вокруг «натуральности» уже почти сто лет. В 1934-м чехословацкая легкоатлетка Жденка Кубкова выиграла две медали на Всемирных женских играх, поставив несколько мировых рекордов. Её успехи вызывают подозрение, и уже в 1935-м она прекращает заниматься спортом, полгода путешествует по США, а затем проходит операцию по коррекции пола, меняет имя на мужское — Зденек Кубек, женится и продолжает жизнь в Праге. В 1936-м на Олимпийских играх в Берлине немецкая атлетка Мари Доллингер, заняв четвёртое место в спринте, заявила, что она «была единственной женщиной в гонке», подвергнув сомнению феминность или половой статус трёх медалисток. Первое место заняла Хелен Стивенс, второе — американка польского происхождения Станислава Валасевич (Стелла Уолш), а третье — Катарина Краусс. В некоторых источниках утверждают, что это Валасевич оспорила первенство Стивенс, указав на «половое жульничество», но Джоанна Харпер в книге Sporting Gender со ссылкой на источник пишет, что именно Доллингер иницировала скандал. Хелен Стивенс в ответ заявила, что прошла проверку врачом МОК, который допустил её до состязаний; что это была за проверка — неизвестно. Зато известно, что Валасевич, занявшая тогда второе место, действительно была интерсекс-персоной, — это выяснилось после того, как её застрелили при попытке ограбления: в результатах аутопсии указано, что у погибшей не было матки, была абнормальная уретра и недоразвитый член; генетический тест показал наличие хромосомного мозаицизма. В том же, 1936 году, на тех же берлинских играх в соревновании по прыжкам в высоту заняла четвёртое место немецкая легкоатлетка Дора Ратьен, через два года установившая мировой рекорд в этой дисциплине. Тогда же, в 1938 году, по возвращении с чемпионата Европы, Ратьен сняли с поезда: контролёр сообщил в полицию, что наткнулся на «мужчину, переодетого в женщину». В ходе проверки был привлечён доктор, обнаруживший интерсексуальные гениталии. Ратьен отказывается от медалей, его достижения вычёркиваются, и в 1939 году он берёт мужское имя. Анализируя эти и другие истории интерсексуальных и трансгендерных спортсменов, Джоанна Харпер очерчивает историю гендерного тестирования в профессиональном спорте. И эта история определения «настоящих женщин» полна противоречий. Польская чемпионка Ева Клобуковская в 1967 году была отстранена от участия в большом спорте на фоне обнаружения у неё хромосомного мозаицизма. Уже через год были введены новые правила тестирования на тельца Барра, по которым Клобуковская не могла быть дисквалифицирована. Тем не менее её рекорды уже были аннулированы. Генетический тест то убирался из обязательных, то возвращался, но с засекреченными результатами, то менялся на ПЦР-тест гена SRY. Наука по этому поводу была неоднозначной, но спортивные комитеты не успевали и за ней.

Один из последних громких кейсов — с южноафриканской бегуньей Кастер Семеня, которая привлекла к себе внимание после «необычного» улучшения собственных результатов в беге на 800 и 1500 метров за очень короткий срок, — такой прогресс обычно связывают с допингом; это — вкупе с довольно маскулинным внешним видом Семеня — вызвало подозрения комитета World Athletics, и летом 2009 года её попросили пройти тест половой верификации, который ей представили как тест на допинг. Результаты теста не были опубликованы, Семеня и WA пришли к договорённости, оставившей медали и победы за ней, ей было разрешено продолжать участие в женских соревнованиях, но генеральный секретарь WA, комментируя кейс, сказал, что Семеня «женщина, но, может быть, не на 100 процентов». Из утечек стало понятно, что Семеня — интерсексуальная персона без матки и яичников, с яичками в брюшной полости и высоким уровнем тестостерона. В 2011 году WA принимает политику, запрещающую женщинам с повышенным уровнем тестостерона участвовать в соревнованиях. По ней в 2014 году была дисквалифицирована индийская легкоатлетка Дути Чанд. Она оспорила это решение, и в 2015 году тестостероновые правила были поставлены на паузу Спортивным арбитражным судом, а WA было дано два года на поиск «научных обоснований» тому, что повышенный тестостерон действительно даёт преимущества в спорте. В 2016 году Кастер Семеня выигрывает золотую медаль на Олимпиаде в Рио, и уже через два года Международная ассоциация легкоатлетических федераций снова изменяет правила касательно тестостерона: теперь атлеткам с повышенным уровнем «мужского гормона» для участия в соревнованиях необходимо принимать препараты, которые понижают его уровень в организме. Многие считают, что эти изменения были прицельно введены для Семеня; она, в свою очередь, пообещала оспорить их, потому что гормональные препараты, которые она принимала с 2010 по 2015 год, заставляют её «чувствовать себя всё время больной». Позже она сказала, что всё происходящее разрушило её «ментально и физически».

В августе 2021 года Британский журнал спортивной медицины опубликовал уточнение к статье, опубликованной в 2017, на основе которой и было вынесено решение о гормональной терапии. Двое авторов признали, что указали на прямую причинность там, где только подозревается связь — между высоким уровнем тестостерона и преимуществами в женских видах спорта. Катрина Карказис, биоэтик из Стэнфорда, сказала, что Семеня была наказана просто за то, что она «слишком быстрая и, видимо, слишком маскулинная» для западных стандартов. Действительно: в европейских медиа Семеня называли «тестостероновой бомбой» и «генетическим фриком». Философ и биоэтик Джулиан Савулеску написал[62] подробный текст, где в десяти пунктах объясняет, почему с точки зрения науки