Ленни приходил повидать меня раз, может быть, два раза в неделю в течение примерно трех лет. Он приезжал из округа Саннах, а это по меньшей мере час езды, но для Ленни это были пустяки. Он говорил, что любит ездить, потому что в это время можно все обдумать. Он был настоящим красавцем. Позже разные люди пытались заставить меня сказать, что он был каким-то извращенцем, но это не так. Наркотиками и прочими подобными глупостями он тоже не баловался. Исключительно миссионерская поза в сексе, на палец бурбона и поговорить — это он любил.

Я встряла в это дело через свою подругу Денишу. Она настоящий специалист, предоставляет услуги клиентам, у которых трудности в контактах с женщинами. Если ты не в состоянии выйти из дому или привязан к креслу-каталке, это еще не означает, что с сексом для тебя все закончено, верно ведь? За всякую особую работу я обычно не берусь, вы понимаете. Большинство моих постоянных клиентов — это среднестатистические Джоны, мужики, которым одиноко или чьи жены слабоваты в плане секса. Я тщательно проверяю всех своих мужчин, и если с ними нет контакта или их тянет на какие-то глупости, то говорю им: «Простите, мое расписание забито». Я не сижу на наркотиках; я не начала принимать их, потому что боялась привыкнуть. Такие девушки, как мы с Денишей, которые делают это, чтобы заработать себе на жизнь, и не углубляются в темную сторону этого занятия, — о таких в прессе вы мало что узнаете. Такие вещи ценятся, они переплевывают все остальное, от которого, как говорит Дениша, в «Уолмарте» полки ломятся.

У меня была квартира для деловых целей — ну, вы понимаете, — но Ленни не захотел приходить туда. Он очень осторожно относился к таким вопросам, доходило почти до паранойи. Он предпочитал, чтобы мы встречались в мотеле. Есть несколько таких, где предоставляют приличный номер за почасовую оплату и вопросов лишних не задают. Он всегда настаивал на том, чтобы я поселялась раньше него. Ну а в тот день он приехал поздно. Опоздал на добрые полчаса, что было на него не похоже. Ожидая, я выставила напитки, приготовила лед и села смотреть повтор сериала «Вечеринка» — ну, там, где Микки и Шона-Ли снова оказываются вместе. Как раз когда я была уже готова бросить это дело, он буквально влетел в номер, потный и запыхавшийся.

— Что ж, привет, незнакомец, — сказала я. Это было такое мое традиционное приветствие.

— Не обращай внимания, Ло, — ответил он. — Мне необходимо выпить, будь я проклят!

Я аж вздрогнула. Раньше он никогда при мне такие вещи всуе не произносил. Ленни говорил, что позволяет себе выпить, только когда он со мной, и я ему верю. Я спросила, не хочет ли он начать, как обычно, ну, вы понимаете, но он сказал, что сейчас ему это неинтересно.

— Просто выпить.

Руки у него дрожали, и я видела, что он по-настоящему чем-то взволнован. Я налила ему двойную порцию и спросила, не хочет ли он, чтобы я помассировала ему плечи.

— Уф… — вздохнул он. — Мне нужно немного посидеть спокойно. И подумать.

Но сидеть он не стал, а вместо этого зашагал взад-вперед по комнате, как будто задался целью протереть до дыр ковер на полу. Я была не настолько глупа, чтобы спрашивать, что у него на уме. Я знала, что он сам расскажет, когда будет к этому готов. Он протянул мне свой стакан, и я снова налила ему на два пальца.

— Пэм пыталась мне что-то сообщить, Ло.

Конечно, в тот момент я не поняла, о чем он говорит, и ответила:

— Лен, ты должен начать с самого начала.

И он начал рассказывать мне о Памэле Мэй Доналд, женщине, погибшей при крушении японского самолета, и о том, что она была его прихожанкой.

— Лен, — сказала я ему, — я искренне сочувствую твоей потере. Но я уверена, что сама Пэм не хотела бы, чтобы ты так из-за нее расстраивался.

Он как будто не слышал меня. Он принялся рыться в рюкзаке, который таскал с собой, как какой-нибудь школьник-переросток, а потом вытащил Библию и хлопнул ею по столу.

Я по-прежнему пыталась уточнить свою задачу.

— Ты хочешь, чтобы я отшлепала тебя этой штукой, или еще что-то?

Это было моей большой ошибкой. Лицо его густо покраснело, и он аж задохнулся, как выброшенная на берег рыба. У него очень выразительное лицо, которое, думаю, и заставляет людей ему верить, — такое впечатление, что он просто не может вам солгать. Его вид испугал меня, и я быстренько извинилась.

Он рассказал мне, как Пэм оставила это послание, это было одно из этих… как они называются? Иши? В общем, одно из сообщений, которые она и некоторые японцы оставили на своих мобильных, пока самолет падал.

— Оно должно что-то означать, Ло, — сказал он. — И, думаю, я знаю, что именно.

— Что, Ленни?

— Пэм видела их, Лола.

— Пэм видела кого, Ленни?

— Всех тех, кто не впустил Господа в свое сердце. Всех, кто после Вознесения останется здесь.

Понимаете, я воспитывалась в добропорядочной баптистской семье и в религиозном плане человек подкованный. В Библии есть мало такого, о чем бы я не знала. Люди могут порицать меня за то, чем я занимаюсь, но в глубине души я знаю, что Иисус не осудил бы меня. Как всегда говорит моя подруга Дениша (а она принадлежит к англиканской церкви), некоторые из лучших подруг Иисуса были жрицами любви. Как бы там ни было, еще и до того «черного четверга» Лен был одним из тех, кто верил в конец света. Одним из тех ребят, которые повсюду видят знаки того, что над нами нависла эта неминуемая беда: одиннадцатое сентября, землетрясения, холокост, глобализация, война с террором и все такое. Он действительно верил, что это всего лишь вопрос времени, когда Иисус заберет спасенных с собой на Небеса, оставив весь остальной мир страдать под игом Антихриста. А кое-кто верил, что Антихрист на земле уже сейчас. Что это генеральный секретарь ООН, президент Китая, один из этих арабов или мусульман или еще кто-нибудь. Потом они, конечно, говорили, что практически все, что показывают в новостях, можно считать таким знаком. Например, вспышка ящура в Великобритании или даже этот норовирус, поразивший все круизные суда.

Что касается меня, то я не знаю, как относиться ко всем этим делам с Вознесением, что в один прекрасный день все спасенные просто исчезнут на небесах, оставив одежду и все свое мирское имущество. Это кажется мне слишком большой проблемой. Зачем Господу забивать себе голову всем этим? Ленни давал мне эти книжки, «Ушедшие», ну, вы знаете, о чем я говорю, целая серия, где возрожденные христиане одним махом возносятся, а премьер-министр Великобритании в конце концов оказывается Антихристом. Я сказала ему, что прочла их, хотя на самом деле не читала.

Я налила себе крепкого напитка. Понимала, что буду занята тут еще по меньшей мере час. Иногда Ленни включал для меня свое радиошоу. Я делала вид, что слушаю, хотя не слушала никогда. Я скорее все-таки девушка по части телевидения, а не радио. Когда я только начала встречаться с Ленни, я считала его одним из этих голодных до денег евангелистов, ребят, которых показывают по телевизору, когда они пытаются заставить людей делать пожертвования своим священникам и рассуждают о том, почему необходимо отдавать церковную десятину, даже если вы живете на социальное пособие. Сначала я думала, что он какой-то мошенник, а у меня, должна сказать, с этой публикой свои счеты! Но, узнав его поближе, я пришла к мысли, что он и на самом деле начал верить во всю эту свою… Не хотелось бы называть это чушью собачьей, потому что, как я уже говорила, я официально отношусь к баптистской церкви, но я никогда не придавала особого значения всем этим разговорам насчет адского пламени и серы. Но это не отменяет того факта, что Ленни хотел присоединиться к большим мальчикам, могущественным ребятам типа доктора Лунда — того самого, с которым так дружил президент Блейк. Ленни отчаянно стремился к тому, чтобы заиметь свой евангелический круг слушателей. Предполагалась, что к этому должно привести его радиошоу, но за все годы, пока этим занимался, он не продвинулся так уж далеко. И делалось это также не просто ради денег. Уважение — вот чего хотел Ленни. Он устал быть аутсайдером, довольствующимся крохами и живущим на деньги своей жены.