но повестки нет и это было плохо. Непонятно куда мы все идём и что за этим всем стоит.

Госпитализация заболевших шла полным ходом. Больницы забиты, экипажей «скорой» категорически не хватает, и даже избыточное, как казалось, количество мест, которое было развёрнуто после прошлой пандемии коронавируса, уже сейчас оказалось недостаточным. Много было заболевших в том числе в рядах сил и органов. И в полиции, и в армии, и в среде чиновничьего аппарата. Немало было и летальных случаев, но не они пагубно влияли на настроения среди бойцов войск и спецподразделений. Хуже всего было именно то, что у бойцов, ни с того, ни с сего, вдруг резко поднималась температура настолько, что бойцы вдруг становились явно «лицами с экстремально высокой температурой», которые «подпадают», и которых предписывалось немедленно изолировать. А ты попробуй изолировать человека с оружием. Ведь уже не так просто было на улицах. И оружейные магазины грабили горожане, да и сами военные, у кого высокая температура, крайне агрессивно реагировали на попытку их разоружить. В общем, уже было только в Москве три случая условного помутнения рассудка, когда стороны с оружием вдруг начинали палить друг в друга.

На поражение.

Москва становилась буквально растревоженным ульем.

— Так что там с Марковыми?

Министр МЧС Архипов доложил:

— Большая часть семьи находится в клиниках. Они находятся в состоянии глубокого сна, которое по существу скорее напоминает кому. В клиники выделены специальные наряды для охраны и специалисты МЧС для сопровождения пациентов. В главном госпитале МЧС подготовлено целое отделение для Марковых. Туда же собирается вся имеющаяся информация о данной вспышке. Кроме того, в настоящее время идёт развёртывание мобильных госпиталей на дополнительные двенадцать тысяч мест только в Москве и области…

Понятно. Пустые отмазки. Нет понимания. Как так могло случиться? Ведь доклады и отчёты были такими бравурно-оптимистическими…

* * *

ОЛЬГА МАРКОВА

ГДЕ-ТО ВОСТОЧНЕЕ МОСКВЫ. САНАТОРИЙ «СОСНОВЫЙ БОР». Суббота. 26 июля 2025 года. Местное время 13:30.

Мезенцева сидела в кресле в фойе с таким естественным и расслабленным видом, словно родилась прямо в скафе и не испытывала по этому поводу ни малейших неудобств. Чувствовался огромный опыт и, прямо скажем, нешуточная практика (знаю, что это одно и то же, но иначе не могу выразить словами своё ощущение от мадам в скафе, которая, сидя в кресле, спокойно листает женский журнал).

Не знаю, что там и как говорили кураторы моим племянникам, но они были какими-то потерянными и явно жались друг к другу.

Итак, акт второй. На сцене нас трое, Мезенцева и три наших куратора, стоявших в стороне отдельной группой.

Директриса (мысленно показываю ей язык) «Санатория»:

— Разместились? Всё ли удобно?

Киваю и отвечаю за всех, на правах старшей:

— Да, спасибо. Вы хотели нам что-то рассказать и обещали экскурсию по Санаторию.

Усмешка. Женский журнал сложен аккуратно и отложен на журнальный столик.

— Что ж, хотя обещанного, как известно, три года ждут, но кое-что я вам расскажу перед тем, как мы отправимся на прогулку. Как вы, наверное, уже знаете, наше заведение в узких кругах именуется «Санаторием». Это довольно большой комплекс строений, разбросанных по весьма обширному участку вокруг озера. Внешне это разрозненные корпуса в несколько этажей каждый, которые живописно вписаны в местность. Сразу хочу заметить, во избежание недопонимания и лишнего удивления, что все корпуса соединены между собой подземными коммуникациями, и туннели эти образуют под землей довольно большую систему помещений, которые включают в себя лаборатории, технические отсеки, коридоры, кабинеты персонала и многое другое. Задачи «Санатория» большей частью засекречены, могу лишь сообщить, что здесь ведутся обширные исследования в части будущих космических экспедиций, в том числе в части перспектив создания орбитальных городов, лунных и марсианских баз. Именно поэтому у нас здесь довольно много персонала, который обучен использовать скафы в своей повседневной деятельности. И не только скафы, сами понимаете масштаб исследований. Ваше появление в нашем «Санатории» и вспышка эпидемии вообще, конечно же, внесли изменения в нашу повседневную работу, но в России, к моему сожалению, не так много мест, которые готовы к возникшей ситуации лучше, чем мы. Да и во всем мире таких комплексов не так чтобы и много. И это аукнется всем нам, уж не сомневайтесь.

* * *

ШТАБ-КВАРТИРА FEMA . ВАШИНГТОН. США. Суббота. 26 июля 2025 года. Местное время 06:12.

FEMA всегда было готово к тому моменту, когда случится некое «вдруг» и придётся принимать на себя всю полноту ответственности. Гринвальд всегда с юмором относился ко всякого рода теориям заговоров и привык просто делать свою работу.

Но, когда-нибудь это должно было случиться. Неожиданно? Да, это всегда неожиданно. Миллионы заранее заготовленных пластиковых гробов не дадут соврать.

Гробы. Контейнеры для переселенцев. Гигантские поезда и автотрейлеры с огромным количеством тех, кому повезло остаться в живых и тех, кому просто не повезло.

Печи крематориев. Тысячи печей.

Порой Гринвальд чувствовал себя директором похоронного агентства. Да, FEMA призвано спасать людей. Но, слишком много погибших будет. Войны последних лет на востоке Европы и на Ближнем Востоке заставили FEMA мыслить иначе. Спасение — это не только сиюминутное спасение выживших, но спасение тех, кто ещё не заболел, кто только может подвергнуться заражению. Неважно чем. Пусть даже элементарным несварением желудка у очень впечатлительных барышень. Ах, если бы всё было так просто!

Гринвальд помассировал пальцами усталые веки. Хорошо президенту. Подумаешь — эпидемия. Вряд ли финансист Трамп даже знает точно, что это такое. Разве что в том разрезе, как это отразится на стоимости акций на Уолл-стрит.

Самое противное — это не знать, что будет завтра. А глава FEMA не знает. Он сегодня даже связывался с русскими коллегами из российского МЧС, но и там тоже царит полная растерянность.

* * *

ОЛЬГА МАРКОВА

ГДЕ-ТО ВОСТОЧНЕЕ МОСКВЫ. САНАТОРИЙ «СОСНОВЫЙ БОР». Суббота. 26 июля 2025 года. Местное время 14:15.

Мезенцева завела нас в очередной бокс. Мы уже прошли чуть ли не с десяток километров под землей, ибо, как оказалось, «Санаторий» представлял собой огромнейший комплекс всякого рода медицинских учреждений, космических испытательных полигонов, биологических станций, скучных и совершенно невообразимых.

— Откровенно говоря, я не очень люблю все эти художества. Но факт имеет место — в «Санатории» есть даже собственный театр, не говоря уж об обыкновении творчески медицинских людей казаться людьми обыкновенными. Но, впрочем, мы пришли. Настя, всё нормально?

Девушка в скафе кивнула

— Да, госпожа директор. У пациентки сейчас капельница.

— Мы не слишком побеспокоим её. Скорее наоборот.

И уже обращаясь