увидел, что сержант Грамс привез сюда вас. У меня появилось предчувствие. Поэтому я сразу вмешался.

Лазерная трубка медленно опустилась. Гарланд еще некоторое время судорожно сжимал ее, потом вернул оружие в ящик стола, запер ящик, а ключ положил в карман.

— Что же должен показать тест применительно к нам троим? — спросил Рик.

— Этот болван Ресч. Это — он, — фыркнул Гарланд.

— Но он на самом деле не подозревает?

— Даже не подозревает, ни в малейшей степени. Иначе он не смог бы работать охотником на андроидов… едва ли подходящая для андроида работа. Это работа только для человека. — Гарланд показал на папиросные листочки досье. — Все ваши остальные подозреваемые… Я их знаю. Мы прилетели с Марса в одном корабле. Но Рёсча с нами не было. Он задержался на неделю, ему вставляли искусственную синтетическую память.

И Гарланд погрузился в молчание.

— Что он сделает, когда узнает? — спросил Рик.

— Не имею ни малейшего представления, — рассеянно сказал Гарланд. — С точки зрения абстрактного мышления вопрос интересный. Он может убить меня, убить себя. Возможно, и вас. Он может начать убивать всех, кто попадется ему под руку: и людей, и андроидов в равной степени. Такие вещи, очевидно, иногда случаются с системами ложной памяти. Когда он думает, что он — человек.

— Значит, ложная память — всегда риск?

— Это риск в любом случае, когда бежишь на свободу и добираешься до Земли, где нас даже за животных не считают. Где любой червяк или лесной клоп желаннее нас всех вместе взятых. — Гарланд раздраженно дернул себя за нижнюю губу. — Ваше положение было бы легче, если бы Фил Ресч мог пройти тест Бонелли, если бы дело было только во мне одном. Тогда результаты можно было бы предсказать: я бы стал для него очередным анди, которого нужно отправить на покой, чем скорее, тем лучше. Поэтому вы, Декард, сейчас не в очень выгодном положении. Почти в таком же, как и я. Знаете, где я ошибся? Я не знал, кто такой Полоков. Наверное, он прибыл гораздо раньше нас. Это очевидно. И с совершенно другой группой — у них не было с нами никакого контакта. Когда я прилетел на Землю, он уже внедрился в ВПО. Я пошел на риск лабораторного анализа, а ведь этого делать не стоило. И Грамс ошибся, зря рискнул привести вас сюда.

— Полоков меня едва не прикончил, — признался Рик.

— Да, что-то в нем было такое. Наверное, мозговое устройство у него было другой серии, не нашей. И его мозг явно подвергался дополнительной обработке. Получилось что-то нам незнакомое. И очень совершенное. Почти идеальное.

— Когда я позвонил домой, — спросил Рик, — то почему я не мог связаться с женой?

— Все видеофонные линии в этом здании замкнуты на себя. Любой вызов за его пределы рециркулируется в другие кабинеты внутри управления. Здесь, Декард, мы находимся внутри гомеостатической машины. Мы — замкнутая петля, отрезанная от остальной части Сан-Франциско. Мы знаем о вас, но вы не знаете о нашем существовании. Иногда сюда случайно забредает отдельный человек, или, как было с вами, его привозят, тогда для самозащиты мы… — Он судорожно дернул рукой в сторону двери. — А вот и наш ретивый молодец Фил Ресч с портативным аппаратиком для скоренького теста. Правда, он парень что надо? Сейчас он прикончит себя, меня, возможно, и вас.

— Вы, андроиды, — заметил Рик, — не очень-то поддерживаете друг друга в стрессовых ситуациях.

— Вы правы, — процедил сквозь зубы Гарланд. — Кажется, нам не достает этого особого таланта, которым обладаете вы, люди. Кажется, называется он сопереживанием, эмпатией.

Открылась дверь кабинета. На пороге застыл силуэт Фила Рёсча, в одной руке у него был прибор с волочащимися по полу проводами.

— Вот и мы, — сообщил он, закрывая дверь. Он уселся, подключил аппарат к розетке на стене.

Гарланд, словно указывая, вытянул правую руку в сторону Ресча. В то же мгновение Рик и Ресч одновременно скатились со стульев на пол. В падении Ресч выхватил свой лазер и выстрелил в Гарланда.

Луч лазера, направленный с точностью, выработанной многими годами тренировок, прожег голову инспектора Гарланда. Тело Гарланда накренилось вперед, миниатюрный лазерный излучатель выпал из ладони и покатился по полу. Потом труп качнулся, осел на бок и, как мешок с картошкой, грузно рухнул на пол.

— Он забыл, что это моя профессия, — сказал Ресч. Он встал с пола. — Я могу почти точно предсказать, что станет делать андроид. И вы тоже, я предполагаю. — Он спрятал трубку лазера, нагнулся, с любопытством рассматривая труп бывшего своего начальника. — Что он вам рассказывал, пока меня не было?

— Что он-оно — был андроидом. И что вы… — Рик запнулся. Мысли метались, как в лихорадке, просчитывая варианты, потом он решил изменить предложение — В конечном итоге вы обнаружили бы его. Всего через несколько минут.

— И больше ничего?

— Все это здание занято андроидами.

Ресч задумчиво сказал:

— Тогда будет трудно отсюда выбраться. Практически я имею право входить и выходить, когда захочу. И я могу сопровождать взятого под стражу. — Он прислушался. Из коридора в кабинет не доносилось ни звука. — Я думаю, они ничего не слышали. Видимо, «клопа» здесь нет, хотя они должны быть везде. — Носком ботинка он качнул труп Гарланда. — Нет, просто замечательно, какие способности развиваются на такой работе! Я еще не открыл дверь, но уже знал, что он в меня выстрелит. Честно говоря, я удивлен, что он вас не убил, пока меня не было.

— Он собирался, — сказал Рик. — В столе лежит большой служебный лазер. Он взвешивал, стоит ли меня убивать. Его волновали вы, а не я.

— Куда бежит андроид, туда за ним направляется охотник, — без всякого юмора сказал Ресч. — Вы понимаете, что вам придется во второй раз лететь в оперу, устранять Любу Люфт, если кому-то не удалось ее предупредить. Вернее, его, андроида. Вы как о них думаете — через «он», «она» или «оно»?

— Иногда я думаю через «оно», — признался Рик. — Если меня тревожит память, мне приходится так поступать. Я защищаюсь тем, что думаю о них именно в среднем роде, как о неодушевленных предметах. Но в последнее время мне это не требуется. Ладно, лечу прямо в оперу. При условии, что вы поможете мне выбраться отсюда живым.

— Так, Гарланда, я думаю, мы посадим обратно на стул, — предложил Ресч.

Он подтащил тело андроида обратно к столу, посадил на сиденье, придал рукам и ногам достаточно естественное положение. Теперь, если не присматриваться, поза Гарланда казалась вполне натуральной.