клич повторялся раз за разом, вкручиваясь раскаленным ржавым прутом в барабанные перепонки, перемалывая мозг, сознание и саму человеческую суть, корчащуюся в тщетных попытках осознать хотя бы жалкую частицу того, что неподвластно простым смертным.

Они обманывали слух, зрение, осязание и обоняние, заменяя привычную, устоявшуюся картинку мироздания на нечто чуждое, иное, пришедшее из другого плана бытия, населенного теми, чьи имена опасаются не только произносить, но и думать о них слишком громко.

— Темные боги с нами… Темные боги с нами… Темные боги с нами…

Предложения, слова, слоги, буквы, интонации, голоса и звуки слипались в нечто неразделимое, монолитное, расплавленным свинцом втекающее в подкорку мозга, дабы потом всесметающим потоком скатится по позвоночному столбу и крошечными импульсами перескакивая по нервным окончаниям и волокнам, забираясь в каждую мысль, каждую кость, каждую мышцу и каждый орган. Нар уже не понимал, что именно они говорят, зачем, да и в принципе кто это такие, лишь за исключением того, что они из какого-то мелкого ковена, ходящего под окончательно опустившимися оборотнями из Разорванных Сердец.

— Темные боги с нами… Темные боги с нами… Темные боги с нами…

Банда демонопоклонников, головорезов, разбойников, колдунов-недоучек, неудачливых воров, насильников, незаконнорожденных, пьяниц и наемников, чей мозг превратился в подобие киселя, способного лишь отдавать телу простейшие команды и всем своим насквозь прогнившим нутром восхвалять Темных богов, ниспославших крупицу своей силы в жалкие смертные куски мяса, крови и костей, практически выжигая их изнутри, оставляя лишь пустые человекоподобные оболочки.

Точнее, так могло показаться, если особо не углубляться в этот вопрос.

Души этих мерзавцев, подонков, ублюдков и негодяев были слишком жалкими, нечистыми и ничтожными, чтобы так просто отправить их в обволакивающую тишину посмертия. Часть сознания культистов, крошечная часть, способная только осознавать всю безнадежность и отчаяние своего незавидного положения все так же тлела в их черепных коробках, подпитывая сковывающие черномагические заклятия новыми порциями боли, тоски, безысходности и только начинающего проявляться безумия, пожирающего последний островок чего-то относительно похожего на здравомыслие.

— Темные боги с нами… Темные боги с нами… Темные боги с нами…

Дикий звериный вой, всколыхнувший и как следует взболтавший внутренности почти всех кто прижался к единственному в мире куску мироздания, способному, пусть и на некоторое время, оградить их от того, из чьей глотки вылетели эти хриплые звуки, наждаком проходящие по туго натянутым нервам.

— Разорванные Сердца!.. Разорванные Сердца!.. Разорванные сердца павших в грязь по воле богов… Темные боги с нами… Темные боги идут по ваши души!.. Разорванные Сердца!.. Разорванные Сердца!..

Похоже подоспели ребятки чуть круче рядовых шестерок.

— Стрелки! — рык потрепанного жизнью, исполосованного вдоль и поперек шрамами бородача, командующего тремя десятками сброда, заменяющих нормальную стражу, которых бросили на закрытие щели в обороне.

Около десятка еще зеленых и нескладных ублюдков, лучше всех умеющих обращаться с луком и стрелами, засевшие на верхних этажах домов, к которым примыкала кособокая баррикада из обломков, мусора, обгоревшего хлама и трупов приготовились стрелять во все что движется и подает признаки причастности к демоническому плану. Судя по их дрожащим рукам, побелевшим губам, безумно блестящим глазам и судорожно дергающимся в выворачивающем наизнанку ожиданием резни кадыкам последнее чего им хотелось в этой жизни находится именно здесь и именно сейчас.

Снова вой. Почти волчий. Если, конечно, это был дико изуродованный чернобыльский волк с которого в данный момент кто-то медленно сдирает шкуру, а ему это только нравится. Смесь неутолимой жажды крови, садомазохистического удовольствия, дикого голода и желания убивать все что движется, вместе с чем-то совсем не классифицируемым.

— Огонь, сучьи дети!!! — рев срывается с потрескавшихся губ капитана вместе с брызгами слюны и крови от прокушенной щеки, застревая в желтоватой бороде.

Отец Монстров этого не видел, но буквально чувствовал единственным нормально работающим в своем организме биологическим образованием, а точнее блуждающим нервом, как нечто, темный расплывчатый силуэт чего-то лишь относительно человекоподобного, промелькнуло в дыме и пыли, а в следующую секунду в него полетели маленькие посланники самой Смерти, жаждущие вдоволь испить свежей крови и положить все пока еще живое лицом в грязь на поживу падальщикам.

Тот звук с которым зазубренный клык наконечника стрелы вгрызается в камень прозвучал оглушительно громко, шипастым кнутом погонщика рабов ударив по нервным окончаниям. Мимо. Промазали все.

А это значит…

— Разорванные Сердца!.. Разорванные Сердца!..

Смутная тень врезается в верхний этаж одного из домов, с мясом вырывая кусок стены, окна и подоконника. Камень и щепки сыпятся на головы сбившихся в кучу бойцов внизу.

Истошный крик.

Не боли. В мире еще нет существа, которое будет орать так когда что-то будет пускать его на крошечные ленточки, перемазанные в дерьме, грязи и крови.

Так кричат те, кто хоть и всем своим естеством противится этому, но уже, пусть и неконтролируемой частью подсознания, успел осознать, что он труп. Пока еще живой, ходячий, моргающий, дышащий и пытающийся свалить куда-нибудь труп.

Отчаяние, дикий животный ужас и бессмысленные попытки отогнать нечто, вышагнувшее из сгустившейся темноты, той самой темноты, которой испокон веков боялись предки этих стрелков, жавшиеся поближе к огню, обжигаясь и глотая дым, лишь бы внутри их черепных коробках хоть на какое-то время возникло чувство безопасности, пусть шаткой и временной, основанной на затухающем танце языков пламени и выедающей носоглотку клубов дыма.

Незримая тварь окончательно поехавшим по фазе миксером врубилась в кучку горе-снайперов.

Кровь брызнула из окон.

Выпрямиться во весь рост. Хруст позвоночника, уже привыкшего к лежанию пластом.

— Держать строй, у#бки! — рев во всю глотку, — Е#и чертей!

Не важно что он только что проорал. Это новички в подобных вакханалиях. Настолько новички, что их агонизирующий в потоках адреналина и паники мозг вряд ли в ближайшее время вдуплит, что им только что приказали. Куда лучше они поймут, что они не одни. Рядом есть брат по оружию, который насадит неведомого мракобеса на копье если ты с этим не справишься, а командиры еще не отправились к праотцам, следовательно, они-то точно придумают как отсюда свалить.

Свист.

Что-то промелькнуло пред взором налитого кровью глаза и унеслось куда-то в сторону.

Отец Монстров даже не почувствовал боли.

Вымазанные в грязи пальцы прошлись по черепной коробки. Уха не было.

Как сказал бы Рэмбо: "Они пролили первую кровь".

Темная, почти черная от всего того дерьма, что было на руках химеролога кровь, тонкими струйками стекающая по ладони и запястью. Раскуроченные останки уха, чуть подергиваясь истекающие тем же самым. Тяжелые капли падают на неровную поверхность баррикады.

В первые секунды Нар даже не понял — ему порвало ухо или разворотило кусок