нет баланса. Я — зверь, она — добыча. Джиллиан знает, что в один прекрасный день я наброшусь на неё и разорву, но продолжает кружить вокруг меня. Искать меня.

Предлагать себя.

Джиллиан следует прекратить делать это: спускаться по лестнице среди ночи, сидеть передо мной и наблюдать, когда думает, что я сплю. Делать зарисовки, на которых беру её всеми возможными и немыслимыми способами, и прятать их там, где знает, что я их найду. Я уже достаточно взрослый, чтобы уметь интерпретировать брошенные на меня взгляды, и понимать, что она продолжает держаться от меня на расстоянии не из-за страха.

Совсем наоборот.

Я впустил девчонку в свою клетку, пообещав, что не буду её трогать, но теперь жалею об этом. Моя Птичка — не такое уж хрупкое и наивное создание, каким её считал, и не только потому, что она не боится излагать свои желания на бумаге. Она показала, что может справиться с ситуацией, в которую её поставил, с моим молчанием, правилами и даже с перепадами настроения. Интересно, сможет ли она справиться и со мной?

Мои руки на её теле.

Тени, танцующие на моей коже.

Желания, которые она вселила в мой разум.

Она хочет, чтобы я снова прикоснулся к ней.

Она не знает, что если сделаю это, то для её убийства.

Время пришло. Прошло больше недели, с тех пор как я похитил её. Дело Андерсона закрыто, и о нём больше никто не говорит. Пора переходить ко второй части моего плана и сделать так, чтобы Джиллиан исчезла.

Это мой талант.

Заставлять исчезать вещи. Людей.

Следы.

Огонь потрескивает, а вместе с мыслями возвращается и прошлое, чтобы вновь терзать меня. Такое случается нередко, в основном когда на улице идёт дождь и ветер воет так громко, что гнёт ветки. Но в этот раз я слышу звук, которого никогда раньше не слышал: звук карандаша, царапающего бумагу.

Сегодня вечером Джиллиан не стала дожидаться, пока я засну. Она села на полу в нескольких метрах от меня. Ноги скрещены, над коленями лежит альбом для рисования. Волосы собраны вверх, хотя несколько рыжих прядей выбились из причёски и теперь сползают на грудь, притягивая свет от огня. Она прикусывает нижнюю губу, пока рука быстро движется, обводя мой контур на бумаге.

Даже если и не хочу, но постепенно я расслабляюсь. С тех пор как вернул Джиллиан альбом, она не изображала ничего, кроме меня. У меня такое чувство, что, рисуя меня, она однажды украдёт мою душу.

Неожиданно она поднимает голову, и наши взгляды встречаются. Я успеваю заметить у неё вспышку удивления. Это длится лишь мгновение, затем она опускает голову и снова начинает затушёвывать, ретушировать, стирать. На этот раз, возвращаясь в спальню, она не забирает с собой рисунок, а оставляет на столе.

Некоторое время я наблюдаю за огнём и делаю вид, что мне всё равно. Потом встаю и беру рисунок.

Это я, но я не узнаю себя.

Потому что в моих глазах нет теней.

И крови на руках нет.

Неконтролируемые эмоции сжимают мою грудь. Я не могу назвать их, знаю только, что не могу смотреть на рисунок.

Поэтому я переворачиваю его и кладу обратно на стол.

На обратной стороне что-то написано.

Тебе следует чаще улыбаться.

Д.

Качаю головой, смиряясь. Девушка права. Мне следует улыбаться, но на самом деле я не могу.

Больше не могу.

И у меня нет желания думать почему.

Прежде чем тени вернутся и начнут преследовать меня, я бросаюсь на диван и укутываюсь в плед. В камине потрескивает огонь. Дрова трещат догорая.

И я закрываю глаза.

* * *

Я всегда был практичным человеком.

Ставил перед собой цель. Достигал цели.

Привести Джиллиан Аллен к себе домой не входило в мои планы.

Избавиться от неё — да.

Я никогда не питал иллюзий, что смогу удержать её при себе.

Но я обнаружил, что хочу этого. Я хочу её.

И в равной степени её боюсь.

Моя Птичка пробуждает во мне дремлющие эмоции. Она побуждает меня желать поскорее вернуться домой, чтобы снова её увидеть или порыться в её комнате, потому что найти рисунки — единственный способ проникнуть в её мысли.

Я провожу ночи, представляя, каково это — нарушить правила и ласкать Джиллиан до тех пор, пока не услышу, как она выкрикивает моё имя. Я бы не просто трахал её. А пробовал на вкус каждый сантиметр кожи, играл со спрятанным между ног украшением, трахал бы её тело и разум, а потом начинал всё сначала, пока не убедил бы, что для неё я идеальный мужчина, даже если это не так.

Я не просто неправильный. Я пагубен.

Тени, которые ношу в себе, не дают мне покоя ни днём, ни ночью. Я не хочу, чтобы они поглотили и Птичку, так же как они поглотили моё сердце. Она этого не заслуживает.

И она не заслуживает меня.

«Поставь цель. Достигни цели», — повторяю про себя.

Направляясь в Rules Corporation я думаю со скоростью света. Я разрабатываю план и звоню одному из своих знакомых в полиции. У Рулза есть несколько, но я не могу доверять его контактам. Ронан отвечает мне сразу, со смесью счастья и удивления.

— Джейк! Сколько лет…

Четыре года, мысленно подсчитываю я. В последний раз, когда встречался с ним, я был не в лучшем состоянии. Он нашёл меня в переулке, совершенно пьяного, с полуавтоматом в руке и стволом, засунутым в рот. Если бы он не появился, я бы, наверное, покончил с собой.

— Мне нужна услуга, Ронан.

— А мне нужно видеть тебя почаще.

— Ты же знаешь, что я не могу.

— Как всегда — из-за твоего босса?

Официальное оправдание — мы не можем видеться, потому что Рулз занимает всё моё время, и потому что знаю, боссу не понравится, если я буду близко общаться с одним из немногих людей, кого ему не по силам подкупить. Правда в том, что я не могу смотреть Ронану в глаза без того, чтобы не сломаться.

— Прошло четыре года, Джейк. — Слышу нотку упрёка в его голосе, но стараюсь проигнорировать её. — Ты должен оставить прошлое позади и начать новую жизнь.

«Я не могу».

Ни один человек не сможет продолжить жить, если его сердце вырвано из груди.

— Мне нужно, чтобы ты оказал мне услугу, Ронан.

По наступившей тишине я понимаю, — ему не понравилось, что я проигнорировал его слова. Он тяжело вздыхает, сдаваясь.

— Ты знаешь, что можешь просить меня о