30.01.2015

17:21

Никак не могу нормально закончить гонки, то машина съезжает с трассы, то при соприкосновении с другой просто проезжает насквозь, и игра не останавливается. Столкновения нет, и я никак не могу найти ошибку.

6.02.2015

23:49

Мне так не хочется рассказывать о том, что произошло сегодня у Высотки… я думаю, путь туда и на лодочную станцию с сегодняшнего дня мне закрыт. Но спать совсем не хочется, да я и не смогу заснуть, буду ворочаться до утра, поэтому лучше опишу все, что случилось. Сегодняшняя Сонина выходка дорого мне обошлась. По всему телу тремор, дрожь никак не отпустит. Но я не могла оставить Соню в такой беде.

Она сейчас спит на моей кровати. После того как в туалете вырвало раз десять, ей полегчало, и я смогла перетащить ее в комнату.

Дело в том, что последнюю неделю я была в Высотке два раза, оба раза в адрес Сони поступали от парней вроде бы на первый взгляд кажущиеся милыми и безобидными намеки, которые меня напрягли. Шутки со скрытым смыслом о том, что она всем дает. Подозреваю, что это Теодор стал их распространять, он по-прежнему только пользуется Соней, когда ему надо. Сегодня на Высотку притащили много выпивки. Один парень – я редко вижу его в компании, даже не знаю его имени, его первый раз привел Теодор несколько дней назад, – активно подливал Соне в стакан. Я не пила, следила за подругой, пару раз сказала: «Соня, может, хватит?» и «Может, пойдем домой?» Но подруга и окружающие посмеялись надо мной, стали издеваться, спрашивая: «Ты что, ее мамочка?» и я сдалась. Тихонько стояла в стороне, ни с кем не общаясь, только наблюдала за Соней. Чувствовала себя маленькой никчемной собачонкой, которая видит, что хозяину грозит беда, но ничего не может сделать из-за своей слабости.

Потом я отошла в туалет на балкон двумя этажами ниже, а когда вернулась, увидела, что Сони и того парня, который ее спаивал, больше нет. Я испугалась и стала спрашивать у ребят.

– Куда он ее повел?

Но никто не ответил, все лишь махнули рукой и сказали: «Отвяжись, не знаю».

Но я не отступала. Я подошла к Пелагее, которая флиртовала с качком.

– Где Соня? – спросила я.

Пелагея посмотрела на меня пьяным взглядом.

– Ой, не лезь. Отошли они.

– Куда?

– Тебе-то какое дело? Завидуешь?

– Говори, где Соня, – сказала я резче и грубее.

– Да брось ты, они ушли поразвлечься.

– И ты вот так ее бросишь? И после этого ты называешь себя ее подругой? Куда он ее повел?

Пелагея посмотрела со злостью и усталостью. Видимо, я ее совсем достала, потому что она махнула рукой в сторону:

– За автобусной остановкой его девятка припаркована. Валяй, иди, ломай кайф своей подруге.

Но я уверена, что во всем, что либо уже произошло, либо скоро произойдет, для Сони никакого кайфа не было и не будет.

Недалеко от Высотки я нашла девятку, которая стояла на небольшой асфальтированной площадке, укрытая от чужих глаз заснеженными кустами и автобусной остановкой.

Я не видела, что происходит внутри, но шевеление какое-то там было.

Я постучалась в окно – ничего не произошло. Тогда я открыла водительскую дверь.

– Соня! Мы уходим! – крикнула я.

– А ну дверь закрой! – рявкнул парень, который только что отлип от Сони. Я с облегчением увидела, что они оба полностью одетые.

Подруга смотрела на меня пустым взглядом. Я видела по ее лицу, что она устала, хочет спать и находиться в машине ей не очень-то нравится, но из-за того, что она пьяна, просто не может никому перечить.

– Не закрою, – зло бросила я. – Я забираю Соню.

Парень грубо выругался и сам захлопнул дверь.

Я опустила голову, как безвольная кукла. Что же делать? Я слишком слабая. Как спасти подругу? И тут, посмотрев вниз, в раскрытой куртке на своей груди я увидела яркий щит со звездой посередине. Щит Капитана Америки. Что бы сделал Капитан Америка на моей месте? Уж явно не стоял бы в стороне, опустив голову от беспомощности.

Эти мысли придали мне смелости. Я увидела валяющуюся у машины стеклянную бутылку, подняла ее и, как следует размахнувшись, ударила по капоту. Раздался такой страшный шум, что сбежаться на него мог бы весь город.

Дальше началась суматоха – из машины выбежал парень и, посмотрев на вмятину от бутылки, стал орать, а я кричала в ответ. Мы так долго переругивались, что на шум успели прибежать ребята с Высотки. Все кричали на меня, говорили гадкие вещи, но мне было плевать, миссия выполнена – Соня вылезла из машины. Я схватила ее за руку и просто бросила всем: «Мы уходим». Развернулась и пошла, потянув за собой спотыкающуюся и несопротивляющуюся Соню.

Мы шли по дороге, подруга была пьяная в стельку, и я не знала, что с ней делать. В итоге решила попробовать осторожно протащить к себе домой.

Мы проскользнули в дом тихо, как мышки. Я быстро провела Соню в свою комнату, вернулась вниз и сказала родителям, что Соня сегодня будет ночевать у нас, но она не может выйти поздороваться, так как отравилась шаурмой и сидит в туалете. Ложь выглядела жалко, но родители почему-то поверили. Мама дала мне кучу лекарств из аптечки, стала задавать кучу вопросов: в курсе ли Сонины родители? А не нужно ли вызвать врача? Я сказала, что Соня уже позвонила домой и предупредила, что останется у меня. Попыталась убедить маму, что отравление несильное и Соне скоро полегчает.

Я поднялась на второй этаж. Соня сидела на полу в туалете, склонившись над унитазом. Я принесла воды и сказала, что ей нужно позвонить родителям и сообщить, что она остается у нас. Она собрала остатки своих сил и справилась с этим делом – даже голос, когда она разговаривала по телефону, казался обычным. Но я видела, что это просто игра, на самом деле Соне было плохо еще очень долго. Она пискнула, что ей холодно, и я принесла одеяло. Села рядом с ней и закутала нас двоих. Не знаю, сколько мы просидели на кафельном полу туалета, но кажется, что несколько часов. Потом Соне стало легче, я привела ее в комнату и уложила на кровать, принесла чай.

– Я тебя люблю, Алис, – сказала она, прежде чем провалиться в сон.

– А я все равно люблю тебя больше, – ответила я.

И вот сейчас Соня уснула, а я пишу обо всем, что произошло. Я удивляюсь, что нашла в себе столько смелости ударить по чужой машине, – родители с детства внушали мне, что к чужим вещам надо относиться бережно, и это правило зашито во мне на уровне инстинкта. Мне помогла моя толстовка. Мне дал силы мой Капитан Америка.

Я знаю, что теперь лучше не соваться в Высотку и обходить ее за километр. Я никогда не смогу прийти ни туда, ни на лодочную станцию.

Глядя на спящую подругу, я радуюсь, что сейчас рядом с нами нет Пелагеи, и никто не стоит между мной и Соней. Теперь Соня поймет, что я гораздо лучше, ведь я спасла ее.