что я даже усомнился в увиденном. Хотел что-то спросить, но в этот миг точно так же пробежал второй, который тоже нес на себе палку — не листик, не соломинку, не веточку — а настоящую, увесистую корягу! Потому что размер у муравья с мой ботинок! А, учитывая, что муравьи могут перетаскивать вес больше себя в десятки раз, то для этих двух особей эти палки, как для меня… ну та же палка! Или полено, или копье, которое болталось где-то за спиной, или нож на поясе в ножнах.

— Это же не муравей, — сказал я. — Это термит, только большой.

Митька обернулся ко мне, кривая ухмылка читалась за сеткой.

— Это наш обычный лесной рыжий муравей! Термитов у нас не водится! Я в книжке читал. Те, наверное, размером с кошку были бы.

Я ничего не ответил. Усваивал информацию.

— А теперь аккуратно перешагивай эту дорожку, — сказал Митька и показал как.

Будто перед нами лежало бревно с полметра в диаметре, или невидимая леска натянута была — именно так он перешагнул это место, невидимый воздушный туннель.

Ну, ей богу, смешно выглядело. Я даже подумал, что Митька прикалывается надо мной. И проигнорировал его предупреждение. Просто взял и перешагнул, как небольшую лужу, без всяких этих задираний ногами.

И тут случилось невероятное: из-за большого лопуха выскочил другой муравей и кинулся на меня! В последний момент реакция сработала, и я вторую ногу вздернул повыше, муравей, грозно клацая желваками промазал, перелетел тропинку на другую сторону. Я вскрикнул от неожиданности, побежал по дорожке, столкнулся с улыбающимся во все свои зубы Митькой.

— Это что такое было?! — возмутился я.

— А я предупреждал! — сказал Митька. — Это воин, защищающий тропу и рабочих муравьев. А ты будто не знал?

— Я что-то слышал об этом, — ответил я. — Но не до такой же степени!

Митька мотнул головой, вздохнул.

— И это только цветочки в нашем Лесу! Ягодки будут дальше!

Он повернулся и пошел по тропинке.

Я привел дыхание в норму и заспешил за ним.

Одно меня поразило: он стал разговаривать со мной, как с Ником. Никифора для него больше не было.

И теперь учеником стал я, а он учителем.

Глава 10

Знакомство с Лесом

Опыт с муравьями сделал меня осторожнее. Я не просто шел почти след в след за Митькой, я еще и по сторонам смотрел внимательнее. Шарахался от каждого жирного пролетающего мимо жука. Увидел божью коровку, мирно сидящую на листике, и обошел ее боком — вдруг она тоже накинется на меня? А ее размер с детский кулак совсем не делал ее дружелюбнее, даже наоборот. Мне кажется, что я увидел в ее черных глазах не то что ненависть, но недовольство точно. Ходят тут всякие двуногие с искусственным запахом!

Минут через двадцать, видимо из-за того, что я выше ростом, за очередным кустом я увидел шалаш. Шепотом, но тревожно окликнул Митьку.

— Митька! Митька! Там шалаш какой-то!

Митька тут же остановился, замер, присел, обернулся ко мне.

— Где?

Я тоже присел, махнул рукой.

Митька медленно высунулся, раздвинул ветки, пригляделся. Потом хмыкнул и встал во весь рост. Глядя на меня, испуганного, сверху вниз, сказал.

— Это же муравейник, Ник. Ничего страшного. Под ноги только смотри. Тут еще тропки муравьиные есть.

— Муравейник? — удивился я и осторожно поднялся.

Чутьё опять дремало: опасности муравейник не представлял.

Присмотрелся к шалашу и про себя рассмеялся. На самом деле по этой метра четыре высотой куче палок ползали те самые муравьи. И палки были именно такие же, которые недавно тащили через нашу тропинку их соплеменники. Вот они какой себе домик состряпали! Да уж, из моего мира даже термиты на такое не способны.

Продолжая двигаться за Митькой, я, как бы между прочим, спросил.

— А этот муравейник вообще в твоем… вашем мире как классифицируется: большой или очень большой?

— Этот? — ответил Митька через плечо, кинул взгляд поверх высокой крапивы. — Да нет, обычный! Средненький такой.

— Понятно, — сказал я. Интересно, а тогда большой какого размера? Даже представлять не хотелось.

Митька добавил с гордостью.

— Вот мы как-то с тобой… э, с Никифором, один раз ходили к Черному Лесу, так там муравейник видел на самом деле большой.

— Насколько большой? — спросил я.

— Больше этого еще в два раза! — гордо сообщил Митька и посмотрел на мою реакцию. — И муравьи там черные, мутированные, вот такого размера!

И показал, как рыбаки обычно показывают. В общем, по локоть.

Не верить ему у меня не было причин. А ему врать. Я же все равно в скором времени сам смогу в этом убедиться.

На этот раз, двигаясь за Митькой, я не стал пренебрегать его на первый взгляд странными жестами. Шел боком там же, где и он, перешагивал невидимые нитки так же, как и он. В этом Лесу, как я понял, нужно быть всегда начеку!

Еще час, наверное, или два мы двигались по узкой тропке. Под этой экипировкой с меня уже семь потов сошло. Дышать было трудно, хотя сетка хорошо пропускала воздух. Хотелось сорвать ее и выбросить в ближайший куст. Я старался отпивать из фляжки как можно реже и как можно более мелкими глотками, глядя в спину Митьке со все большей ненавистью. Но Митька, гад, как назло, продолжал идти упорно, твердо, как робот, поэтому я решил, что уж точно не сдамся. Хоть я и городской в душе, и порог дискомфорта у меня очень высокий, но сдаваться перед этим деревенским рыжим увальнем я не собирался. Если бы не натренированное тело Никифора, да кристалл Силы, то я бы точно давно уже свалился бездыханным еще час назад. Но открывалось еще одно, очередное второе дыхание, и я пёр за Митькой тоже почти уже как робот.

Глядя наверх, определить через кучу веток расположение солнца не представлялось возможным. Да, стало светлее, но свет был рассеянным.

Митька стал использовать свой большой нож, как мачете, разрубая встающие перед ним заросли травы. Похоже, тропинка из-за долгого неиспользования, заросла.

Время от времени я использовал Чутьё, но в ограниченном радиусе двадцать метров ничего подозрительного Система не извещала.

Мне стало скучно. Постоянно видеть перед собой либо ноги, либо спину напарника стало утомительно. Привал, судя по энергичному продвижению, в ближайшее время не намечался. Хотелось втихую достать краюху хлеба, пожевать, но я держался. Никифор вообще, мне так кажется, был вегетарианцем, настолько был обезжирен, жилист и даже суховат. Хотя, похлебка у него дома с салом говорила об обратном. Как