Я миновал отель «Коралл инн» и клуб «Робинзон». Прошел мимо огромного желтого особняка, выстроенного во французском стиле и принадлежащего модному модельеру; полюбовался выстроенной в средиземноморском духе виллой одного из бывших владельцев известного футбольного клуба. Барак-стрит огибала Данмор-таун, единственный городок на острове. Вечерело, и на улицы высыпали веселые компании. Из больших колонок, водруженных на заднюю полку габаритной «хонды-сивик», басовито рычала музыка; рядом теснилась молодежь. Мимо на блестящих скутерах проносились сорванцы. В церкви Победы Веры во Христа совершали службу с песнопениями, и из открытых окон и дверей гремели гимны, которые выдавал многоголосный хор. Певцов поддерживал целый оркестр: электрогитары, фортепьяно, трубы и тамбурины. У уличных палаток со снедью толпились желающие перекусить. Жареная рыба, устрицы в кипящих маслом чугунных котлах и сковородах, горы гарнира из риса с горошком — все это отправлялось в одноразовые пенопластовые чашки, и довольные клиенты отходили трапезничать. Давно пришло время подкрепиться, однако у меня были дела поважнее.

Проходя мимо местной пекарни, заодно торгующей мороженым, я заметил знакомого паренька — того самого мальчишку в длинной футболке, который помог дотащить сумку до такси. В руке он держал мороженое в сахарном рожке, которое таяло на глазах: лакомка едва успевал его слизывать. При виде меня он сунул в рот остатки вафли и, отираясь рукавом, вскочил на ноги. Подбежал ко мне, подстроился под шаг и проговорил:

— Здорово, Большак. Гид не требуется?

— На что мне гид?

— Довести до места.

— Я и сам знаю, куда иду.

— Это куда же?

— К «Багамским пескам».

— Тогда я покажу дорогу.

Мы хитро переглянулись, как два завзятых мошенника, которые друг друга раскусили.

— Тебя как звать? — спросил я.

— Никсон.

— Это в честь президента, что ли?

— Нет, в честь меня.

— Тебе лет-то сколько?

— Тринадцатый пошел.

— А гидам больше платят, чем носильщикам?

— А то! Гид тебе всю историю выложит. Вот это место, где мы идем, называется Данмор-таун.

— Тоже мне, новость.

— Ладно, а знаешь, когда его заложили?

— Не-е.

— Вот так-то. Значит, тебе все-таки нужен гид.

— Твоя взяла, веди. — Я протянул открытую ладонь, и паренек со знанием дела припечатал по ней ручонкой: скрепили уговор.

— Город был основан в тысяча семьсот тринадцатом году.

— А кто такой Данмор?

— Хочешь знать, откуда взялось название?

— Ага.

— Видишь ли, так назвали здешние места освобожденные рабы, прибывшие на остров основывать поселение. Ну вот, первый, кто спрыгнул с лодки, осмотрелся и говорит: «Попотеть тут придется — море да дюны. Дюны да море». Дюн-мор, Дан-мор… Так и повелось с тех пор.

Никсон хитро сощурился, примечая, произвела ли впечатление его шутка. Произвела.

Потом мальчишка добавил:

— Данмор — это англичанин, он здесь, на Багамах, губернатором когда-то служил. В те времена Нассау нашему городу в подметки не годился, Данмор был столицей всех Багамских островов. Да, Нассау яйца выеденного не стоил. Ну разве что форт у них стоящий, форт Монтегю, самый старый на островах. Он там стоит с тысяча семьсот сорок первого года. Потом, когда началась Война за независимость, его захватили американцы. Так вот, с полсотни здешних смельчаков сели на корабль, приплыли в Нассау и напали на крепость. В неравном бою — американцев было вчетверо больше — они победили, надрали мерзавцам задницы и отбили форт. А ты американец?

— Да.

— Отмутузили наши американцев только держись. Слыхал о таком?

— Что-то не довелось.

— Это потому, что ваша история о позорных фактах умалчивает. А на самом деле так и было, захочешь — сам найдешь подтверждение, только литературу полистай. Те так драпали, что пятки сверкали.

— Верю.

— Я книжки по истории уважаю. Почитаю книжонку и кумекаю, как бы ее поинтереснее преподнести.

— А ты давно в гидах обретаешься?

— С сегодняшнего вечера, — ответил паренек.

Ближе к «Багамским пескам» улица сузилась, стоял мрак, по обе стороны дороги рос кустарник.

— Ты под ноги смотри, тут колдобина на колдобине, — посоветовал Никсон.

Я шел следом за пареньком, старательно выбирая дорогу. После четырех рюмок можно и оступиться, чего доброго. На каменной арке при входе на базу отдыха светили прожекторы. Мы дошли до парадного крыльца, где по обе стороны двойных дверей стояло по облаченному в форму охраннику. Я протянул Никсону пятидолларовую банкноту, он со знанием дела повертел ее в руках, проверяя подлинность, и сунул в карман.

— Хочешь, подожду тебя, на обратном пути доведу куда надо.

— Да нет, доберусь как-нибудь. Спасибо, Никсон.

— Я еще много чего могу рассказать, — похвастался паренек. — Все, что стоит знать об этом острове.

— Охотно верю.

— Что ж, гид понадобится — знаешь, где меня искать.

Я пожал ему руку на прощание и пообещал иметь его в виду. Паренек улыбнулся и припустил по своим делам.

«Багамские пески» — местечко для модной элиты, затерявшееся в пустынных дюнах. Его выстроил один итальянский магнат, который сколотил капиталы на спортивной одежде. Здесь собирался претенциозный люд: модели, фотографы, рок-звезды, актеры, агенты шоу-бизнеса, режиссеры и прочие причислявшие себя к вышеназванной публике.

Я зашел в холл и был поражен: здешнее помещение меньше всего походило на вестибюль рядового отеля — скорее уж на художественную галерею в Сохо. Необъятные полотна на стенах, картины всех стилей и направлений в духе бесшабашности. За конторкой, этаким полированным куском гранита, стоял портье. Кроме телефона и тонкого, как конверт, лэптопа на столе ничего не было — стерильная чистота. Сам портье больше напоминал человека, который проходит пробы на роль молодого и невезучего врача-идеалиста для какой-нибудь «мыльной оперы». Я улыбнулся и кивнул с таким видом, словно прослушиваюсь на роль трагически увечного друга сердца неотразимой красавицы, главной героини.

Я направился в бар. То, что предстало моим глазам, сложно было назвать баром как таковым — я будто попал в султанский гарем. Белая плитка, выбеленные песчаниковые стены. Прозрачные узорные занавеси от пола до потолка разделяли эту узкую продолговатую комнату на небольшие салоны с диванчиками и мягкой мебелью. Того и гляди, из-за портьеры выглянет Шахерезада, поманит пальчиком и примется услаждать дорогого гостя бесконечными сказками.