Эш посмотрел в яркие глаза Сколла и кивнул. Он был невообразимо счастлив впервые за много-много лет встретить наконец того, кто его понимает.

Разговор со Сколлом наполнил Эша новой решимостью найти семью, так что на этот раз он серьёзно собирался последовать совету Тобу. Он собирался сосредоточиться. С тех пор как Эш поднялся на борт «Ледяного сердца», он был так занят, привыкая к распорядку жизни экипажа, что у него не было времени как следует поразмыслить о колыбельной. Но теперь Эш напевал колыбельную каждый день, пока драил палубы, пытаясь понять, что значат её строки:

И каждый раз это сопровождалось тем же жужжанием в голове, что Эш слышал на крыше сторожевой башни, и переменами в его сознании. В ясном свете дня сияющая звезда была скрыта за ярко-синим небом, но он знал, что она там, сияет, пытаясь ему что-то сказать. Эш застонал – боль в теле после очередной утренней тренировки с Тобу обострилась вместе с остальными ощущениями.

– У нас есть обязанности перед капитаном Бом, которые нам следует уважать, но также у меня есть долг перед тобой, – пояснил Тобу, когда Эш спросил, зачем им так усердно тренироваться.

– Теперь я Ткач Песен, – похвастался Эш, ободрённый важностью, которую Сколл придавал его народу. – Моя сила нас защитит. Разве эти тренировки теперь не бесполезны?

Тобу невесело рассмеялся.

– Ты думаешь, что можешь контролировать эту силу? Как твой опекун, я обязан позаботиться, чтобы тебя здесь не убили. И я думаю, это может стать самой сложной задачей в моей жизни.

Эш закатил глаза, вспомнив о словах Тобу, и продолжил попытки разгадать подсказку колыбельной. «Там, где Матерь Солнце начинает сиять» – с этой частью всё ясно, решил он, наблюдая, как снежная равнина со свистом проносится мимо саней, мчащихся на восток. Именно новая часть, которой поделился староста Костран, поставила его в тупик. «Странник-звезда подаст тебе знак…» Была ли это та звезда, которая загоралась, когда Эш пел колыбельную? В песне поётся про неё? Скорее всего. Эшу казалось, звезда пыталась что-то ему поведать, но что именно, он понять не мог. А что насчёт холодного древнего маяка? Тут у Эша не было ни единой догадки. Вопросов было слишком много; он даже не знал, с чего начать.

– У меня тоже есть одна песня, – послышался голос Луны, которая повисла у Эша за спиной. Тот подскочил от неожиданности, выронил швабру и угодил ногой в ведро.

– О духи, Луна! Хватит так делать!

Девочка пропустила его слова мимо ушей, прокашлялась и запела:

– Моя песня совсем не такая!

– Нет? А какая тогда? Волшебное заклинание Ткача Песен? Хочешь заколдовать нас, Эш?

– Нет! Ткачество Песен – это не магия! – Эш задумался, правда ли это. Как бы уверенно ни прозвучали эти слова, он понял, что на самом деле почти ничего не знает, и залился краской. – Э-это просто колыбельная, которую мне пели мама и папа, когда я был маленьким. Я тоже иногда её пою. Понимаешь, просто чтобы вспомнить о родителях.

– Ага. Ни слова больше, – произнесла Луна с задумчивым видом. – У меня тоже есть песня от родителей. «Жил-был толстый следопыт…»

– Она странная…

– Сам ты странный, Эш, – ответила Луна, рассердившись, что её прервали посреди куплета. Но затем девочка увидела серьёзное лицо Эша и смягчилась. – Прости. Ты что-то говорил?

– Иногда мне кажется, что родители оставили мне какое-то послание, – продолжил Эш, переминаясь с ноги на ногу. – Спрятали его в песне, и… и они словно куда-то меня ведут…

Эш не знал, зачем рассказывает это Луне, но чувствовал огромное облегчение от того, что смог наконец обсудить свою теорию с кем-то. Он слишком боялся поделиться с Тобу, опасаясь, что тот просто посмеётся над ней, как над детской фантазией. Луна была храброй и много повидала. Может быть, она даже сможет помочь? И… было бы здорово завести друга на борту.

Эш с надеждой посмотрел на Луну. Та состроила забавную гримасу, подняв бровь так высоко, что она грозила сползти со лба.

– Ты пытаешься найти своих родителей… следуя за словами… детской колыбельной?

Эш покраснел.

– Знаешь, от тебя это звучит ужасно… Но они были Ткачами Песен – почему бы им не использовать песню, чтобы меня направлять? Колыбельная привела меня на борт этих саней, значит, не так уж это и глупо!

Луна улыбнулась и обняла его за плечи.

– Эш, ты странный, очень странный человек. Но ты можешь петь огромным слюнявым монстрам и заставлять их сидеть тихо, как послушные собачки, – кто я такая, чтобы говорить, что могут и чего не могут делать твои волшебные мелодии?

– С-спасибо… Наверное.

Глаза Луны засияли.

– Сюжет становится всё запутаннее! Так что, ты расскажешь мне слова колыбельной или мне придётся угадывать?

– Ох! Да, они… я… они… – Эш на мгновение замолчал. В его голове вспыхнуло воспоминание о том, что Тобу велел не рассказывать о песне. Луна скрестила руки на груди и нетерпеливо топнула ногой. Эш поморщился. Он хотел всё ей рассказать. На самом деле хотел.

– Э-это очень личное! Но думаю, я могу поделиться отрывками из этой песни. Только теми кусочками, на которых застрял. – «То есть всеми», – подумал Эш. – И может быть… может, ты поможешь мне решить эту загадку?

– Обязательно! Скажи-скажи-скажи! – выпалила Луна, полная радости.

– Хорошо. Первый момент, на котором я застрял… «Странник-звезда». Тебе это о чём-нибудь говорит?

Луна нахмурилась.

– Ничего такого нет, друг мой. Может быть, падающая звезда или комета? Хотя нужно быть очень быстрым, чтобы их поймать.

Сердце Эша замерло. Не лучшее начало.

– Точно? Нет никакого созвездия или… или хотя бы одной звёздочки, которую называют странником? – спросил он, вспоминая звезду, которая так ярко вспыхивала в ответ на его колыбельную в Огнии.

– Не-а.

– Нет даже крепости с таким названием?

– Я про такую не слышала. Были в своё время сани следопытов «Хвост Кометы»… но…

– Но? – спросил Эш. «Я что, сел не на те сани?»

– Но-о-о в прошлом году их сломали левиафаны, прямо на ходу.

– Ох, – сказал Эш, опустив плечи. Очевидно, не то.

– Давай дальше! – воскликнула Луна.