Бену показалось странным, что он никак не может нагнать мисс Уэллс, и, вглядевшись в суетящихся вокруг нее людей, он увидел, что они увлекают ее в определенном направлении. Он ускорил шаги, и вдруг у него сердце сжалось от ужаса: внезапно Шарлотта и ее провожатый исчезли из вида.

Не понимая, что случилось, он едва удерживался от желания растолкать всех, кто мешает ему добраться до Шарлотты, и неожиданно понял, что окружающая ее толпа не похожа на обычное столпотворение солидных обитателей Вест-Энда. Большая, воинственно настроенная группа людей уже втащила Шарлотту и ее спутника в какой-то грязный и мрачный двор, куда порядочный человек не решился бы и заглянуть.

— Привет, красавчик! — насмешливо сказала высокая толстая старуха, когда толпа притиснула к ней Бена и тут же сомкнулась.

Бен взглянул в ее глаза и ужаснулся — в них не было ничего человеческого; мало того, он узнал в ней содержательницу самого зловещего притона в Сент-Джайлсе. Старуха тоже знала его и ненавидела за то, что он стремился закрыть этот притон и, несмотря на бездействие магистрата, вырвать из ее цепкой хватки детей. Тут же он увидел Шарлотту, безжизненно повисшую на плече у здоровенного малого, и сердце у него упало — этого парня он тоже знал. Это был один из громил, к помощи которых прибегают главари банд, чтобы держать своих подчиненных в страхе.

— Тебе не уйти, мой красавчик, так что сдавайся, — довольно фыркнула злобная старуха.

И в следующую секунду отлетела в сторону. Бен, ослепленный бешенством, стал яростно расталкивать людей. С диким воем толпа набросилась на него. Злорадный хохот старухи был последним, что он слышал, когда ожесточенные удары, наносимые со всех сторон, сокрушили даже его незаурядную силу. Уже теряя сознание, он понял, что не смог спасти Шарлотту.

Разумеется, при первых признаках опасности ему нужно было незаметно следовать за толпой, чтобы понять, куда она направляется. Бен вполне мог проделать это так, что они даже не заметили бы его. В этом случае Бен хотя бы знал, куда увезли Шарлотту, и придумал бы план спасения. А он потерял голову и дал заманить себя в те же сети. К несчастью, эта здравая мысль пришла ему в голову только сейчас, когда он очнулся в полной темноте. Рядом кто-то тихо дышал, и сердце его внезапно затрепетало: он понял, что это дыхание принадлежит мисс Шарлотте Уэллс. Бен попытался открыть глаза, но даже это далось ему с трудом, и он понял, как сильно избит. Должно быть, он застонал от боли, потому что услышал хриплый стон, который не мог исходить от Шарлотты.

— Тихо! — услышал он строгий шепот и подавил приступ истерического смеха.

Несмотря на то, что Шарлотта оказалась в самой жуткой ситуации, какую только может представить себе женщина, она все равно разыгрывает из себя суровую гувернантку, образ которой старательно навязывает окружающим. Но после того поцелуя его не проведешь! Бен наивно думал, что, узнав истинную натуру Шарлотты, вылечится от своего нелепого увлечения. Наоборот, с тех пор он понял, что она значит для него больше всех женщин, которых он встречал раньше.

— Где мы? — пробормотал он, едва ворочая языком.

«Здорово же меня избили», — подумал он и попытался дотронуться до головы.

— Не двигайтесь! — Шарлотта осторожно ощупала его затылок. — У вас шишка с целый булыжник, удивительно, как такой удар не убил вас! Крепкая же у вас голова!

Затылок болел так сильно, что Бен предпочел бы снова потерять сознание и забыть об их ужасном положении. Но это означало бы оставить Шарлотту одну и без помощи, поэтому усилием воли он не дал закрыться глазам.

— Как вы узнали, что я пошевелился? — довольно глупо спросил он.

— Просто я почувствовала, как у вас рука напряглась, — смущенно призналась она.

Бена растрогала ее неожиданно мягкая интонация.

— Вы знаете, где мы находимся и сколько провели здесь времени? — задал Бен вопрос, возникший у него, как только он пришел в сознание.

— Нет, я тоже потеряла сознание. А вы разве не помните?

— Как я могу это помнить? — проговорил он, едва размыкая распухшие губы, но тут же в его памяти всплыло, как Шарлотта безжизненно висела на плече громилы, и он сразу протрезвел от душевной боли.

— А какие-нибудь звуки? Вы ничего такого не слышали, что помогло бы понять, где мы? — спросил Бен, страдая от беспомощности.

— Нет, хотя я и пыталась догадаться. Ведь мне больше нечего было делать, когда я очнулась рядом с вами. Мне показалось, что вы погибли, — сердито сказала Шарлотта, стараясь не дать ему понять, как испугалась.

— Простите меня, — проговорил Бен.

Как он посмел извиняться, когда, судя по всему, сражался как зверь, пока она была без сознания! Ссадины, рассеченная кожа и здоровая шишка на затылке говорили о том, что его жестоко избивали, и все в ней возмущалось этим трусливым нападением. А оно было именно трусливым, потому что потребовалась целая толпа этих громил, чтобы справиться с ним и избить до потери сознания. Как же сердце ей не подсказало, что он терпит такую боль и мучения? Правда, к этому времени она уже ничего не сознавала, но все равно почему-то это казалось ей предательством. Шарлотта упрямо твердила себе, что должна была остаться дома, с ним наедине, — пусть ее невинность оказалась бы под угрозой, — но избежать того, чтобы Бен покинул Карнвуд-Хаус и попал в руки бандитов.

— Вы можете извиняться за то, что следили за мной, а от вины за все иное я вас освобождаю, — сказала Шарлотта. Учитывая, что она разрывалась между желанием сделать ему сердитый выговор, заплакать над ним или осыпать поцелуями, самое малое, что она могла сделать, это не дать Бену чувствовать себя виноватым.

— Но если бы я за вами не следил, сейчас вы сидели бы здесь одна.

— Зато я была бы уверена, что вы со своими друзьями готовы горы свернуть, чтобы найти меня, — сердито возразила она.

— Верно, — с сожалением пробормотал он, и Шарлотту снова потрясла полная нереальность происшедшего.

Они находились в какой-то бесконечной темноте, куда бросили их неизвестные негодяи, явно замыслившие грязное дело. Но, несмотря на весь ужас их положения, Шарлотту неудержимо влекло к Бену; она даже подумала, что лучше оказаться здесь с Беном, чем в своей одинокой кровати в Вичвуде. Уж не сошла ли она от страха с ума?!

— И все-таки я рада, что вы здесь, — призналась она.

— Не могу ответить вам взаимностью, но лучше оказаться в такой ситуацией со мной, чем одной.

Шарлотта негодующе фыркнула. Нет, все-таки он совершенно невыносимый человек! И почему она так его любит!

— Кто-нибудь приходил нас проверить? — спросил он, не подозревая о борьбе, которая совершалась в ее душе.

— Один раз. Они остановились в дверях и оттуда пытались рассмотреть, что мы делаем. Видимо, вас побаиваются, — рассеянно сказала Шарлотта.

— И кто это был?

— Мужчины.