— И?..

— Та девушка… она начала докапываться.

— Куинн Барри? Вы же сказали мне, что отделались от нее.

— Ее перевели с проекта CODIS на малозначительную работу в Квонтико.

— Так что она такого натворила, что меня это должно беспокоить?

Лоуэлл выпрямился и расправил плечи — подобный маневр у него всегда предшествовал дурным новостям.

— Заказала досье из разных штатов.

— Черт! — выругался Прайс чуть громче, чем следовало бы, и тут же огляделся по сторонам, не слышал ли кто из снующих по лаборатории техников. — И сколько?

— Пять, сэр. Все, в которых есть искомые образцы ДНК.

— И она их получила?

— Насколько мы знаем, да, сэр.

— Проклятие! Она занимается этим самостоятельно? Или при поддержке кого-нибудь из Бюро?

— Одна, сэр. Наш друг уничтожил все свидетельства того, что она заказывала досье.

— Вы уверены? Уверены, что она действует в одиночку?

— Да, сэр.

Прайс пробежал рукой по коротко стриженным волосам и почувствовал, как с губ срывается свистящий вздох. Вот как начинаются роковые провалы — с досадных и незначительных мелочей. Новое программное обеспечение для ФБР и двадцатичетырехлетняя программисточка. Камешек, брошенный в озеро. А по воде пошли круги.

— Сэр? — Голос Лоуэлла вырвал его из задумчивости. — Могу ли предположить, что мы должны решить эту проблему?

Отвечая, Прайс уставился в голую стену.

— Наш друг из ФБР сознает, какую опасность представляет эта особа?

— Да, сэр.

— И понимает, какие меры нам придется принять?

— Да, сэр.

Легкий кивок стал Лоуэллу ответом. Большего ему и не требовалось.

Низкие тучи превратили и без того безлунную ночь в море тьмы, затопившее машину Куинн Барри. Лучи фар едва-едва прорезали это непроглядное море, освещая тихую сельскую дорогу, но для девушки это было совершенно не важно. Она ездила по этой дороге сотни раз. Могла бы проехать здесь с закрытыми глазами.

Неделю назад она уже предвкушала тихие выходные на отцовской ферме, теперь же просто дождаться не могла, когда же наконец туда попадет. После шести лет жизни в городе темпы жизни родного дома казались приятно медленными и размеренными. Она попросит отца не будить ее до полудня, а потом встанет и испечет блинов, а может, и подоит коров. И будет думать, думать, думать.

Проблема с Дэвидом — главная причина, по которой девушка вообще замыслила эту поездку, — теперь казалась далекой-предалекой, как и тот душевный покой, что обыкновенно снисходил на Куинн, когда машина ее неторопливо плыла по просторам Виргинии. А во всем виноват, разумеется, Эрик Твен. Она сбежала из служившего ему домом старого склада двадцать четыре часа назад, но ее до сих пор трясло. Нет, даже сильнее, чем тогда, потому что реальность кошмара, в который она ввязалась, постепенно доходила до сознания.

Так, ну и во что же конкретно она ввязалась? Хотелось бы ей знать! Чем дольше Куинн обдумывала необъяснимую кривизну программы CODIS, тем меньше понимала. Она выдвигала сотни всевозможных причин, но ни одна из них не выдерживала испытания здравым смыслом.

Шанс, что пять разных сбоев в программах пяти разных штатов выявят пять преступлений, имеющих вполне определенное сходство, был не более одного на миллиард. А вероятность, что спецы из «СТД» использовали в качестве тестовой реальную последовательность ДНК — что им хватило на это глупости, — была и того ниже. Даже не рассчитаешь.

Протянув руку, девушка включила радио на волне кантри. Салон автомобиля заполнил голос Хэнка Уильямса, но даже он не мог прорваться в голову Куинн и выгнать мрачный вывод, который она упорно старалась оттеснить за границы сознания: что все пять преступлений были самыми что ни на есть реальными и модификацию в программу внесли специально, дабы скрыть связь между ними.

Вопреки всем доказательствам эта гипотеза казалась просто немыслимой. Чего добивается ФБР, замалчивая факт, что двадцатишестилетний затворник, профессор Университета Хопкинса, а по совместительству еще и художник, бегает почем зря по стране и убивает женщин? И если в создании подпрограммы был замешан какой-нибудь достаточно высокий чин из ФБР, что это означает для нее, для самой Куинн? Уж верно — ничего хорошего. Внезапный перевод в Квонтико вдруг начал выглядеть не столько игрой случая, сколько намеренной попыткой избавиться от нее. И если так, то имело смысл отослать ее туда, где за ней будет кому следить. Знают ли уже в ФБР, что она заказала эти досье?

— Нет! — вслух произнесла она, но голос ее потонул в звуках музыки.

У нее просто-напросто паранойя. Все это — самый обычный сбой в программе, а в ФБР о нем даже и знать не знают. Однако скоро узнают. Частная компания, проводящая анализ ДНК, куда она отправила волосок Твена, пришлет результат завтра, самое позднее — в понедельник. И тогда у нее, Куинн, окажутся на руках все необходимые доказательства, чтобы сохранить работу и отправить Твена на всю оставшуюся жалкую жизнь расписывать стены в тюремной камере.

Куинн опустила стекло, и в машину ворвался свежий холодный воздух. Девушка вспоминала визит в дом Твена — запахи дерева и старого кирпича, яркие краски и музыку, красоту и обезоруживающую мягкость этого человека. Как ни стыдно признать, но это оказалось так захватывающе, так возбуждающе — находиться в непосредственной близости от существа столь блестящего и опасного в одно и то же время. Играть с ним в кошки-мышки и все же сбежать.

Машина внезапно дернулась, заставив девушку на миг повиснуть на ремне безопасности и грубо вырвав из сладких мечтаний, в которых ее ставили в пример другим курсантам, готовящимся в агенты ФБР. Куинн нажала на педаль акселератора, и автомобиль выровнял ход, но ненадолго. Не прошло и минуты, как пришлось остановиться на скошенной траве, росшей вдоль обочины дороги.

— Великолепно! — пробормотала Куинн, вытаскивая из ящичка для перчаток фонарик и выходя в густую мглу. Судя по звуку, бензин не поступал в мотор. Открыв капот, она сунула голову внутрь, проверяя топливопровод и видимую часть инжектора. Все в порядке. Куинн снова уселась на водительское место и попыталась завести машину, но безуспешно. Девушка готова была поклясться: машина ведет себя так, точно у нее кончился бензин. Да вот такого просто не могло быть — Куинн заправлялась по дороге на работу, и датчик показывал, что осталось еще больше четверти бака. Девушка снова вылезла из машины и, горестно пытаясь вспомнить, сколько отдала за надетые сегодня блузку и юбку, села на траву и скользнула под днище машины. Пара легких ударов по баку — и самые печальные подозрения подтвердились. Пустой.

— Ну и что все это значит? — вслух произнесла Куинн, поднимаясь и отряхиваясь. На обычную мелкую пакость не похоже: едва ли хулиган, ворующий бензин из машин, рискнул бы так развлекаться на стоянке у Академии ФБР.