губу, стараясь рассмотреть в дали подсказку. Неловкость сковывает, с каждой секундой все сильнее. Пронизывает меня, заставляя краснеть от смущения. Чувствую себя так, словно я малолетка на первом свидании.

Ни тем для разговоров, ни достойного ответа, что я здесь делаю. А сердце делает кульбит каждый раз, когда я вспоминаю, что Лютый держит меня за руку. Простое касания, ни намека на пошлость. Но это сбивает сильнее, чем если бы мужчина полез руками под мой гольф.

– Почему ты пошел в этот бизнес? Без деталей, саму мотивацию. Вряд ли ты одним утром проснулся и решил, что хочешь нарушать закон.

– Всё почти так и было. Я решил по-быстрому срубить бабла, подвернулся неплохой вариант. Нелегальный, естественно. И я втянулся, понял, что моё. У меня были другие возможности, но я отказался.

– Почему?

– Не люблю быть должным. Здесь я сам выгрызал своё место, обзаводился знакомствами. Был бы юристом – меня бы устроили по блату. Так что выбор у меня был небольшой.

– Ну, знаешь, у многих нет особого выбора. Но не все бегают с пистолетом наперевес. Я, почему-то, не делаю такого и…

– Да ты, блядь, пошла на аукцион! Решила раздвинуть ноги перед другим, чтобы со мной не быть. Заебись решение.

Я почти слышу, с каким треском ломается контроль мужчины. Как все его эмоции прорываются, безумный гнев заполняют вены. Внезапно и так сокрушительно.

Пытаюсь перехватить ладонь сталкера до того, как тот коснется меня. Но не успеваю, его пальцы зарываются в мои волосы. Лютый наматывает кудри на свой кулак, удерживает. Заставляет запрокинуть голову, смотреть прямо в его глаза.

Высматривать зеленые крупицы в голубых омутах.

Дрожать от ожидания.

Неизвестность скребет, перекрывает краники дыхания. Я не двигаюсь, мускулы леденеют. Молча наблюдаю, как Лютый наклоняется ко мне, ткань маски почти царапает лицо.

– Нечего сказать в оправдание?

– Это было. В прошлом, - шепчу, облизывая губы. И мужчина отслеживает это движение. – Больше я туда не ходила. Ты знаешь. Я лишь…

– Что? Хотела трахнуться на стороне и по-быстрому отделаться от меня? Или так деньги нужны были? Сказала бы на прямую, я бы дал.

– А свободу? Свободу дал бы?! – кричу прямо в лицо мужчины, страх вырывается обвинениями. – Я свободы хочу, Лютый. Вот и всё. И да, за это я и пошла на аукцион. И была готова… Была! Вот за чем я пошла, ты знаешь! Не вини меня за то, как я выбраться пыталась! Или что-то поменялось? Отпустишь меня? Дашь мне уйти?

Нет, конечно, нет.

Это замкнутый круг, и Лютый никогда по своей воли не отпустит.

Осталось лишь ждать, что мужчина придумает после моих слов.

Хриплый смех камнем ложится.

Видимо, наказание он уже выбрал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 15. Лютый

Адреналин прожигает вены.

Плещется, ядом травит.

Кристина – сплошной, блядь, яд.

Травит и травит, выкручивая вены. До последней капли отравленной крови. Девчонка умеет сводить с ума. Последние нити выдержки перерезает, со своей дьявольской улыбки.

Я псих, не отрицаю это.

Давно всё отбило, когда увидел её. Когда получил возможность контролировать златовласку, быть ближе. Никаких преград, только подойти. Взять ту, от которых крыша свистит.

Время ей дал, чтобы та долбанутая подруга сама сообщила, что я вышел. Не подошел же в первую минуту, как приехал. Как увидел на улице, отступил, а не затащил в номер.

Нет.

Вдохнул, выждал.

И ради чего?

– А свободу? Свободу дал бы?!

Кричит мне в лицо, делает только хуже. Нарывается, будто не замечает, как я держусь. Второй день на грани пляшу, ради неё. Не нагнул на первой поверхности, не взял сразу.

Планировал.

Но не стал.

А Кристина слабость видит. Смелой себя чувствует. И это, блядь, пьянит. Её характер, который током бьет. По внутренностям, по желанию прижать к себе, подчинить.

Покорить.

Златовласка что-то говорит, а взгляд только на её губы опускается. Вжаться, смять. Почувствовать вкус моей девочки, получить свою личную дозу возбуждения.

Но я держусь. Последние колесики терпения закручиваю, не срываясь. Хотя перед глазами всё темнеет. Кристина даже не подозревает, как сильно всё расшатывает.

Нахер свидание это устроил? Надо было сразу в постель тащить, напоминать, почему раньше девчонка не нарывалась. А нет, повёлся как пацан. Решил прогнуться.

И толку от этого свидания, если всё по наклонной идёт? Не могу я с ней нормально, не получается. Сразу контроль теряю. Мозги отбивает. И с желанием справиться не получается.

– Не вини меня за то, как я выбраться пыталась!

Пыталась, маленькая предательница. Сдала ментам, а сама пытается оправдаться. Сделать вид, что всё случайно попало. Но мне не жалко, пусть. Даже интересно посмотреть, на сколько её хватит, когда сама в своих грехах признается.

Это не страшно, разберусь. Проучу свою девочку, сам с ней разберусь. Никому не дам лезть в эти отношения. Кристина меня подставила – мне её и учить новым порядкам.

Я знаю, что это не адекватно. Шарю, не раз Саид своё мнение высказывал. А если об этом говорит чувак, который за своей девчонкой семь лет гонялся, то дело труба.

Ненормально.

Знаю.

Но ничего не могу с собой поделать

Это как дышать перестать. Можно, но загнешься быстро. И я же пытался, блядь. Не трогал, отступил. Как можно дальше держался, чтобы девчонку не напугать. Но мозги заклинило, все установки слетели. И Кристина попала под удар.

И это она ещё не знает, как долго я в тени был. Ничего не делал, просто наблюдал. Не подходил к девчонке, которая ударом под дых всё выбивала. Одного, сука, взгляда хватило.

Я бы с радостью отмотал время назад, другой дорогой пошел. Вряд ли на другой бы так повернуло. Только одна златовласка на такое способна. И все бы счастливы были.

Но мы встретились.

И теперь…

– Отпустишь меня? Дашь мне уйти? – давит ладошками, которые я перехватываю. – А, Лютый? Дашь мне свободу?

Обещаю до того, как обдумать успеваю:

– Дам.

– Дашь?

Кристина разом запал теряет. Полностью обескуражена, не соображает. Хлопает ресницами, больше не вырывается. Только смотрит так, словно я маску снял и её братом оказался.

– Не смей слово забирать! – повышает голос, дрожит в моих объятиях. – Ты сказал, что дашь. Я это услышала.

– Я условий ещё не назвал, златовласка. Уверена, что выдержишь их?

Вспыхивает, вскидывает голову. Тут же жмурится, но увиденного не