Тяжело дыша, я затормозила у стойки, как могла мило улыбнулась и протянула билет.

– Здравствуйте. Я на рейс двенадцать пятнадцать до Нью-Йорка.

Девица без слов взяла билет и застучала по клавишам.

Я старалась дышать медленно, дабы успокоилось сердце.

– Какие у вас чудесные ногти! – заметила я. – Весь день печатаете, и столь безупречный маникюр!

Девица подняла голову, ее губы тронула многозначительная улыбочка: зря стараешься!

– Мне очень жаль, мадам, но на этот рейс заказали больше билетов, чем есть мест. Боюсь на него вы не попадете, однако я могла бы…

– Простите? – Я уставилась на нее круглыми глазами. – Но это невозможно. Я сделала заказ давным-давно.

Девица указала на часы пальцем с идеально обработанным ногтем и произнесла очень медленно, будто слабоумной:

– Да, мадам, но вы пришли слишком поздно. У нас такая политика: продавать больше билетов, чем имеется мест; сегодня, увы, явились все пассажиры. Вам придется подождать – может, кто-то передумает лететь, такое бывает.

– О! – воскликнула я, не веря, что попала в столь дурацкое положение. – Мне очень нужно попасть именно на этот самолет. Понимаете, меня будет встречать друг…

Я замолчала. Какое девице дело до моего бой-френда? У меня за спиной стояла мать с двумя детьми и младенцем в коляске и два студента. Малыш капризничал, а парни громко спорили на незнакомом мне языке, понятно было одно: речь шла о визах, которые они совали друг другу в лицо.

Я снова повернулась к работнице аэропорта.

– Им тоже не хватило мест? Девица кивнула.

– В очереди они передо мной?

Снова кивок.

– Если хотите пройти первой, заплатите компенсацию, мадам.

Я вздохнула, стараясь не думать о Джонатане, который, возможно, планировал романтически меня встретить. За такое отдашь любые деньги.

– Я заплачу.

Габи, окажись она на моем месте, наверняка пустила бы в ход любую хитрость – стала бы заговаривать зубы, упомянула бы об отце, о частых полетах Джонатана, я же не стала и пытаться. Что бы я ни сказала, даже если чистую правду, прозвучало бы все равно неубедительно.

Я побрела за стаканчиком кофе и газетой, а когда вернулась, работница аэропорта что-то бурно обсуждала со студентами. Походило на то, что если они не явятся туда, куда должны были, в срок, лишатся гражданства, либо их мать принесут в жертву темным силам или что-то в этом роде.

Я отошла в сторонку, не желая мешать, и тут получила шлепок по заднице огромной лапой.

– Мелисса! – прогремело у меня из-за спины.

Я резко повернулась.

Надо мной возвышался, подобно водосточной трубе в полосочку, Гарри Пакстон, отцовский знакомый, которому я помогла купить подарки к прошлому Рождеству. По-видимому, ему порекомендовали меня (несомненно, папаша) как на редкость осмотрительного специалиста в своем деле. Осторожность мне пригодилась – в списке

Пакстона оказалось подозрительно много «крестных дочерей».

Впрочем, человек он был веселый и за услуги заплатил больше, чем я просила, правда, прибавил, что излишек для девочек-кассирш в «Риг– би и Пеллер».

– Здравствуй, Гарри, – сказала я, протягивая руку.

Здоровяк поднес ее к губам и поцеловал.

– Мелисса, – пробормотал он, дыша на мои пальцы. – Какими судьбами в Хитроу? По работе или по личным делам?

– Лечу в Нью-Йорк. Точнее, собиралась, но меня не желают пускать в самолет. – Я скривила губы. – Очень досадно. Наверное, придется купить книжку и коротать время до следующего рейса.

– Еще чего! – воскликнул Гарри. – Глупости! Пойдем со мной.

Он повел меня к стойке для пассажиров первого класса и колотил по ней до тех пор, пока не появилась служащая.

– Послушайте, – начал он, – у меня билет первого класса, а у моей помощницы экономического, но из-за ваших махинаций ей дали от ворот поворот. Надо было брать два первого, дурочка! Тут больше потеряешь, чем сэкономишь. На будущее имей в виду. – Он снова повернулся к работнице аэропорта. – Нам бы договориться. Буду вам очень признателен, если вы повнимательнее посмотрите на свой экран или что там у вас и организуете нам второе местечко первого класса.

– Конечно, сэр Гарри, – сказала женщина, быстро стуча по клавишам.

Проклятье! Я и забыла, что он сэр.

– Ну вот! – возгласил Гарри. – Дай милой леди паспорт. Это и весь твой багаж?

– Хм, да.

Физиономия Гарри просияла.

– Набрала малюсеньких одежек? Замечательно!

– Нет, просто компактно уложила вещи, – пробормотала я, протягивая паспорт.

Когда служащая раскрыла его на странице «Контактная информация» и увидела «досточтимая» перед именем бабушки и отцовскую должность, у нее вытянулось лицо. Впрочем, я привыкла к такой реакции.

– Ну и прекрасно! – жизнерадостно прогудел Гарри. – Может, быстренько чего-нибудь выпьем, пока грузят скот и прочее? Здесь отличная комната отдыха.

Я бросила исполненный вины взгляд на стойку для пассажиров эконом-класса: мамаша едва не билась об нее головой, а старшие дети засовывали друг другу в ноздри цветные карандаши.

Я с широкой улыбкой посмотрела на Гарри.

– Присоединюсь к тебе через минуту-другую. Мне надо… позвонить.

Здоровяк снова потрепал меня по заднице.

– Только не задерживайся. Хочу посоветоваться с тобой насчет Марджери. Ее суставов. Устал до чертиков! Может, подскажешь что-нибудь дельное?

Он легонько пошлепал себя по крылу носа.

Чудесно. О несчетных привычках его жены я не желала больше слышать. Но такова была цена за место в самолете, куда теперь я имела право благополучно усадить свой немалый зад. А разговаривая о Марджери, можно было поразмыслить, какой подарок ей выбрать к следующему Рождеству.

И даже придумать, как помочь Гарри.

Когда он исчез из вида, я быстро вернулась к стойке и вполголоса сказала служащей, что узнала в женщине с младенцем даму из одного шоу на Би-би-си и что заметила у нее камеру. Наверное, уловка подействовала: десять минут спустя мамаша вошла с присмиревшими детьми в комнату отдыха для пассажиров первого класса. За ней следовали изумленные студенты.

Никогда прежде я не летала первым классом. Наши сиденья разделяло некоторое расстояние, и, болтая со мной, Гарри наклонял в мою сторону голову. Он не умолкал ни во время традиционного обращения к пассажирам, ни когда предлагали выбрать фильмы. Отвлекся, лишь чтобы взять скотч с тележки стюардессы.

На вечеринках с коктейлями, которые то и дело устраивали у нас дома, а позднее на празд никах в офисах я привыкла беседовать с мужчинами типа Гарри, впрочем, мне самой говорить почти не приходилось. От меня требовалось лишь кивать, хмыкать и поводить бровями, тем не менее, собеседники постоянно подчеркивали, что общаться со мной – одно удовольствие.