Но надо отдать ему должное: он никогда не оставляет меня одну допоздна. Даже половина одиннадцатого для него уже поздно. И учитывая, что он вышел из дома в семь, за это время можно было уже вполне наговориться с миссис Мэгги. Вообще-то мне все равно, но о чем так долго можно говорить? Не обо мне же. По крайней мере, я надеюсь на это.

Это начинает доходить до смешного. Вчера во время ланча зазвонил телефон. Мы как раз только что вернулись из церкви. Да, мы ходим на службу, хотя я знаю, отец не верит ни во что, кроме сводок о скачках цен на фондовой бирже. Потом мы пошли на могилу и вернулись домой лишь к ланчу. Я терпеть не могу ходить на кладбище. Там еще так сыро, глина липнет к ботинкам, а трава только-только начинает пробиваться. На этом кладбище длинные ряды надгробий и много зарослей. У каждой могилы небольшой памятник, и совершенно нет мраморных стен. Такое открытое кладбище, если можно так его назвать. Но на маминой могиле, конечно, еще нет плиты. Мне объяснили, почему на свежую могилу не ставят памятников, и поверьте, вы ничего не потеряете, если не узнаете об этом. Так что у мамы на могиле стоит деревянный крест, просто воткнутый в землю. Наверное, потому что прошло еще совсем мало времени, у меня там начинается депрессия, я начинаю думать о ней, лежащей в земле. Скорее всего, когда на могиле вырастет трава, такие мысли перестанут лезть в голову.

Так вот, мы вошли, держа в руках французский батон и два шоколадных круасана, которые купили во французской булочной, знаете, в нашей округе несколько таких магазинчиков сейчас работает по воскресеньям, а еще в соседнем магазине купили потрясающе ароматное жареное мясо ягненка с розмарином и чесноком. Когда по воскресеньям мы выбираемся куда-то из дома, то, возвращаясь, покупаем что-нибудь вкусное. А когда остаемся дома, то весь день смотрим телек или слушаем «Воскресный сборник». По крайней мере, я слушаю. Не знаю, что слушает отец, возможно, то же самое. А вот он уверен, что я слушаю радио «Атлантика» или «Рок 104» либо что-то в этом роде, да уж, много он знает обо мне!

Итак, мы с удовольствием вдыхали вкусный запах, предвкушая аппетитный ланч, потом ленивое валяние на диване и чтение газеты, а затем я планировала пойти к Лизе и, может быть, вместе с нею отправиться куда-нибудь, как неожиданно начал трезвонить телефон, а мы даже не успели раздеться. Мы все еще ходим в плащах, хотя на дворе уже май. Отец стрелой промчался мимо меня. Клянусь, он чуть не сшиб меня с ног — с таким нетерпением хотел первым ответить по телефону. Он схватил трубку и весь так и расплылся в улыбке, не успев даже услышать голос на том конце провода. Он знал, кто звонит. Наверняка. Потому что если нет, то с чего бы ему улыбаться как полному идиоту, еще не зная, с кем он будет говорить? Он ждал ее звонка. Они договорились заранее. Это точно.

Я сидела на нижней ступеньке лестницы, пока он говорил, притворяясь, что читаю газету. А там не была ничего интересного, в основном статьи о спорте, но я стойко просидела не меньше десяти минут, пока он бормотал что-то в трубку.

Закончив разговор, он прошел мимо на кухню, не замечая меня, и начал чем-то шуметь возле плиты. Я не пойму, что происходит? Не мог же он влюбиться в нее? Я имею в виду, что она даже не красивая. У нее светлые волосы, постриженные шапочкой, и такая прическа делает ее голову слишком большой, так что со спины она выглядит слишком хрупкой, я бы сравнила ее с невысоким лавровым деревом, какие растут в кадках около итальянских ресторанов. Я считаю ее абсолютно непривлекательной. Но у нее приятная улыбка. Зато имя какое! А что за работа!

Сегодня я рассказала обо всем Лизе. Вчера я так и не встретилась с ней, потому что была слишком погружена в эти мысли. Я весь день проторчала дома, наводила порядок в своей комнате, разбирала летние футболки и кофточки. В моем летнем гардеробе только одна хлопковая юбка на случай, если у нас все же наступает так называемое лето. Я заварила чай и приготовила сосиски — обычная еда по воскресным дням, потом пошла в ванную, вымыла голову, подстригла ногти на ногах, натерлась кремами и лосьонами и рано легла спать, устроившись в кровати с книжкой и половинкой плитки шоколада.

Лиза умирала от смеха, когда я рассказывала ей все, а потом я взяла с нее клятвенное обещание, что она никому ни слова не скажет об этом. Я видела, как ей не терпелось растрезвонить об этом всей школе, поэтому я сказала, что очень расстроена, что отец нашел себе подругу так скоро после смерти мамы, и она пообещала, что ни одна живая душа не узнает об этом. Кстати, Лиза считает, что они могут просто встречаться по делу. Но я думаю, здесь дело зашло дальше, чем просто психологические консультации, иначе она не звонила бы ему АН воскресенье во время ланча.

Лизу очень впечатлила новость о Милли — Молли — Манди, или «Лавровом Дереве», как я называю ее. Она хватается за живот, когда слышит о ней. Как оказалось, она мать-одиночка, Лавровое Дерево, не Лиза, конечно. Хотя она была замужем, поэтому слово «мать-одиночка» не совсем подходит к ней. Я думаю, мать-одиночка звучит благородно только в том случае, если женщина овдовела. У нее две дочери, одна — на год старше меня, другая — на год младше. Я с таким интересом слушала Лизу, что совсем забыла спросить, где она раздобыла столько любопытной информации.

Как выяснилось, имя Мэгги досталось ей после замужества, зря я подозревала, что родители дали ей такое невозможное имя, беру свои слова обратно. Но все равно ей стоило подумать о последствиях, когда она выходила замуж за мистера Мэгги, и оставить свою фамилию, если не из феминистских принципов, то хотя бы по эстетическим причинам. Хотя, кто знает, может быть раньше ее звали еще ужаснее.

Ее дочери учатся в смешанной школе, одно из тех протестантских мест, где платят взносы и оплачивают тренировки по хоккею. Может, их отец протестант, хотя я не думаю, что Мэгги протестантское имя. Отец протестант это довольно экзотично, и этим вполне можно объяснить, что они разошлись или развелись, какое еще слово подобрать. У католиков это не дозволяется. Мне очень интересно знать, почему они развелись, если, конечно, отбросить вариант с его протестантским происхождением. На то должна быть причина. Уж не влюбилась ли она в другого мужчину, например в моего отца? А может, он нашел другую женщину и сам ушел из семьи? Возможно, именно так и было. Если так, то, я думаю, его нельзя в том обвинять.

Отец отбросил в сторону лопату и идиотически улыбается в телефонную трубку, как будто слышит что-то очень приятное. Я думаю, что краткое увлечение миссис Мэгги прошло, так как всю неделю я не видела его говорящим по телефону и все вечера он провел дома, кроме одного, когда должен был встретиться с партнером по бизнесу. Это радует. Мне совсем не нравилось его поведение а последнее время.

В эти дни телефонных звонков почти не было. Имилда позвонила мне несколько дней назад, чтобы поболтать и узнать как дела, а потом она попросила передать ему трубку, ну это, скорее, из вежливости, потому что на самом деле ей интереснее говорить со мной. Потом было еще несколько звонкое, адресованных отелю, стоящему через дорогу, номер телефона которого почти такой же, как у нас. «Виндсор Корт» или «Хэмптон Хаус», как-то так он называется. Забавно, как люди ведут себя, когда узнают, что не туда попали, хотя это они сами ошиблись. Часто они начинают хамить, и иногда я не могу удержаться, чтобы не ответить тем же.