– Я уже передал номер телефона Дмитрия Сутеева, –сообщил Эдгар, – они обещали организовать мне всю распечатку. Хотя скаждым разом становится труднее добывать эту информацию. Телефонные компании нелюбят, когда у них пытаются получить подобную информацию. Не говоря уже о том,как это не нравится самим клиентам. У тебя есть еще какие-нибудь задания?

– Есть. Бери машину и приезжай срочно за мной. И не забудь«игрушку», которая должна быть и у меня.

– Не забуду, – рассмеялся Вейдеманис.

Он приехал уже через тридцать минут. Дронго вышел из дома,сел в автомобиль Вейдеманиса.

– Давай на Покровку, – попросил он, – в офисгосподина Фейгельмана, адвоката компании «Ростан».

– Поехали, – согласился Эдгар.

Уже через несколько минут он сказал, задумчиво глядя взеркало заднего обзора:

– Кажется, у нас опять появился «хвост».

– Это даже хорошо, – кивнул Дронго, – пока с нимине разберемся по-настоящему, они будут нам мешать. Поэтому держи курс наПокровку. Сегодня нужно наконец закончить с этими господами.

Знакомый «Мерседес» с двумя преследователями нагло следовалза ними, почти не таясь. Так они вместе и приехали на Покровку. Остановилимашину на платной стоянке, чтобы не вызывать очередного соблазна у своихпреследователей проткнуть шины, и, вдвоем перейдя дорогу, поспешили в офисадвоката Фейгельмана.

Лучшие годы Эдуарда Александровича были уже позади. Вописываемый период ему шел седьмой десяток. Он уже не котировался, как раньше,в первой десятке лучших адвокатов Москвы, а стабильно входил в первую сотню.Самые известные олигархи и крупные компании предпочитали других адвокатов,более известных и пробивных. Фейгельман относился к этому достаточно спокойно,понимая, что нельзя быть всегда в первой десятке. Соответственно, его гонорарыисчислялись тысячами долларов, а не десятками и сотнями тысяч, как у его коллегиз первой когорты лучших адвокатов не только города, но и всей страны.

Дело, которое ему поручили вести, было достаточно «тухлым»на сленге адвокатов. Было понятно, что аргументы его оппонента, известногоадвоката Иосифа Борисовича Плавника, как раз входившего в ту самую заветнуюдесятку, будут гораздо более убедительными и весомыми. Хотя бы потому, чтосудьи живые люди и прекрасно знают цену каждого адвоката. И если в суде настороне какой-то компании выступает адвокат с громкой фамилией, то очевидно,что судья будет больше прислушиваться к его аргументам, чем к доводам и фактам,которые приводит другой адвокат рангом пониже.

Но в данном конкретном случае все осложнялось еще и целымрядом неприятных обстоятельств. Завод, на постройку которого был взят кредит вдвух банках, стоял недостроенным и уже несколько месяцев там не велось никакихработ. Не было даже нормальных средств, чтобы законсервировать строительство долучших времен. Противная сторона справедливо настаивала на форсмажорныхобстоятельствах, указывая на почти полное отсутствие средств у компании«Ростан» на реструктуризацию своих долгов. Особое недовольство банков вызывалото обстоятельство, что компания смогла расплатиться со своими зарубежнымикредиторами, предпочитая решать вопросы с внутренними кредиторами во вторуюочередь.

Одним словом, Фейгельман понимал, что в суде его позициибудут не очень прочными. К тому же полмесяца назад в результате трагического происшествияпогиб заместитель генерального директора и один из совладельцов компании –Николай Евгеньевич Сутеев. Его убийство вызывало неприятные ассоциации,связанные с деятельностью «Ростана», словно компания была виновата в том, чтоодного из ее руководителей убили. Однако в таких случаях убийство вызываетповышенный и ажиотажно-болезненный интерес многих журналистов, которые начинаютстроить свои догадки на песке. Многие были уверены, что подобное убийство – этомафиозные разборки внутри компании, что не прибавляло оптимизма ни Фейгельману,ни сотрудникам «Ростана».

Сами кредиторы, особенно банк КТБ, тоже действовали далеконе идеальными методами. Чтобы Фейгельман не оспаривал возможную сделку, емупредложили взятку в пятьдесят тысяч долларов, от которой он с негодованиемотказался. Взятку увеличили вдвое, но и тогда он не взял деньги. Ведь на конбыла поставлена его профессиональная честь. Сотрудники службы безопасностибанка нашли его дочь, которая работала в музыкальной школе завучем, ипредложили попросить отца не выказывать ненужного усердия для успешногозавершения дела и признания долгов компании «Ростан». Дочь честно пыталасьвоздействовать на отца, но он накричал на нее и потребовал не вмешиваться в егодела.

Сейчас он сидел в своем офисе и читал последние страницыискового заявления банка КТБ, когда ему доложили, что приехали двоенеизвестных, представившихся частными экспертами. Он разрешил им войти. Двоемужчин, каждому из которых было под пятьдесят. В прежние времена таких быназвали уже пожилыми людьми. А сейчас пожилой был именно он, в свои шестьдесятсемь. Он надел очки, поправил редкие седоватые волосы и испытующе взглянул нагостей.

– Что вам угодно? Кто из вас господин Дронго?

– Это я, – ответил Дронго, – я вам звонил примерночас назад по поводу гибели Николая Сутеева.

– Да, я помню. И я сказал вам, что не имею к этомупроисшествию никакого отношения. И не хочу даже слышать об этом. Поскольку язанимаюсь финансовыми вопросами компании «Ростан», то я, конечно, зналпогибшего Николая Евгеньевича. Но уверяю вас, что к нашему финансовому спору сбанком КТБ данное прискорбное происшествие не имеет никакого отношения.

– Не сомневаюсь, – согласно кивнул Дронго, – но яприехал к вам не поэтому. Меня интересуют последствия решения суда, которыйдолжен состояться завтра.

– Откуда вы знаете?

– У меня есть свои источники в компании «Ростан», –усмехнулся Дронго.

– Верно. Завтра будет заседание суда. Я буду проситьотсрочки, но боюсь, что наши позиции недостаточно сильны. Против нас будетвыступать сам Иосиф Борисович Плавник. А это человек, знающий и умеющий вестиподобные дела. Не говоря уже о том, что после убийства Сутеева наша и без тогослабая позиция стала напоминать рыхлую плотину, готовую обрушиться в любоймомент.

– Именно поэтому мы и приехали к вам, уважаемый мэтр, –сообщил Дронго. – Меня волнует вопрос, как будет возложена солидарнаяответственность на учредителей компании «Ростан», ведь самого Сутеева уже нет вживых. Конечно, я хочу знать только гипотетически, так сказать, на «всякийпожарный». Ведь вполне возможно, что суд согласится с вашими доводами и отложитрассмотрение данного иска. Или откажет в нем.

– Отказать Плавнику, который выступает поручителем истца,почти невозможно, – грустно заметил Фейгельман.

– Тогда скажите мне, как будет разделена эта солидарнаяответственность?

– Так, как она и должна быть разделена. Согласно акциям,владельцами которых являются господа Чагунава и семья погибшего Сутеева.