в нас не поверил, что мне захотелось доказать тебе обратное! Мы существуем, и мы рядом с вами! Тогда я и решила тебя похитить и показать наш мир. Я не знала, что случится то, что случилось. Полностью была уверена, что максимум через неделю, ты будешь у себя в клане, а я, как и раньше, буду прилетать и приглядывать за тобой.

Я вздохнула и опустила плечи. Поворачиваться лицом к горцу не хотела. Не знала в тот момент чего боюсь больше, что он увидит мои слезы, или его может быть, равнодушия, но сердце ждало понимания. И дождалось. Его ладони опустились на мои плечи, а губы прижались к макушке.

— Ты невыносимая эгоистка, — проговорил горец. — Но за время, проведенное здесь с тобой, ты мне стала дорога. Ты хороший чел… фея. Но я действительно не могу остаться здесь, мне нужно вернуться домой. И пусть теперь я буду выглядеть эгоистом, но вернуться я хочу с тобой!

Все это горец проговорил мне в макушку. Мурашки бегали по моему телу от его теплого дыхания, от ласкового поглаживания плеч и рук. На последней фразе я развернулась к нему и потянулась, за таким необходимым для меня сейчас поцелуем. Горец не остался в стороне. Наши губы встретились.

Все те же мурашки по моему телу уже бегали табуном, а в животе запорхали бабочки. Горец все увеличивал натиск на мои губы, и из нежного и ласкового поцелуя, он превратился в страстный и неутолимый. Ноги подкосились, и я бы упала, если бы не крепкие руки горца. Он подхватил ими меня за ягодицы и усадил на столешницу. Юбка моя задралась, но прикрывала пока стратегически важные места. Грег провел руками по внешней стороне бедер, плавна переместил их на внутреннюю сторону. Продолжая при этом, упоительно целовать мои губы, от чего я почти перестала соображать. Его рука тем временем, решительно раздвинула мои ноги и удобно устроился там.

Да я хотела этого, почувствовать, как он заполняет меня, соединяясь со мной в одно целое. Но и представить не могла, что мой первый опыт будет проходить так стремительно.

Грег оторвался от губ и проложил поцелуем дорожку по шеи к ушку.

— Ты сводишь меня сума, зеленоглазка! — прохрипел мне в шею горец. — Прикажи мне остановиться, Эйлис, — уже покусывая шею простонал горец. — Иначе я не сдержусь.

Да какой остановить, я сама еле сдерживаю себя, чтобы не покусать его шею в ответ. Останавливать я его не стала. Тихо застонав выгнулась в спине, облегчая горцу доступ к шее. Создатель! Что я творю? — мысль мимолётно так и пронеслась ни зацепившись ни за что в моей голове.

А дальше был фейерверк ощущений и чувств.

* * *

Как мы очутились на кровати, я не помню. Но именно на ней я стала женщиной и очнулась от бурной ночи, тоже на ней. Горец спал рядом на боку и собственническим жестом обнимал меня рукой за талию. Я была счастлива. Нет, даже не так, я была ОЧЕНЬ СЧАСТЛИВА!

За окном еще смеркалось, ночь плавно переходило в ранее утро. До подъема горца и отправки его на службу к королева время еще было, но не так много, как хотелось бы. Тело мое с не привычки побаливало, но эта была приятная боль, я потянулась.

Аккуратно выбралась из захвата горца и на цыпочках направилась на кухню, готовить завтрак своему мужчине. Как же это приятно, словами не описать. Замесило тесто и напекла оладушек, заварила ромашковый чай. Оладушки с вареньем из одуванчиков, красиво разложила на тарелочку, налила чай в чашку. Все это великолепие хотела преподнести горцу на подносе в постель, но поняла, что подноса нет, значит придется обойтись без романтики и накрыть завтрак на столе. Что и сделала.

Подошла к кровати и решила разбудить горца поцелуями. Все-таки я еще была маленькой и наивной феечкой. Не успела я и на краешек кровати присесть, как была опрокинута на лопатки и придавлена жарким телом горца. И уже не я, а он покрывал мое лицо поцелуями. На некоторое время, завтрак пришлось отложить.

— Как же приятно так просыпаться, — целуя меня в макушку, прошептал горец.

— Мне тоже понравилось, — ответила я, плотнее прижимаясь спиной к его груди.

— Если мы сейчас не встанем с кровати, — целуя уже меня в шею, — продолжил горец, — то боюсь сегодня уже не выберемся из нее вовсе.

— Ничего не имею против, — ответила ему и потерлась попкой об его мужское достоинство.

— Эгоистичная зеленоглазка, — простонал горец. А я победно улыбнулась.

— Мне пора на службу, — перекидывая через меня ногу, заявил горец и поднялся с кровати. Моя улыбка погасла. Хотя, чего я унываю, отслужит и вернется, а я ему чего-нибудь на ужин вкусненького приготовлю. Я тоже поднялась следом и вспомнила про остывший завтра.

— Ой, я же тебе оладушков напекла, правда они уже остыли, ну ничего сейчас все исправим.

Я подошла к тарелке с оладушками, приложила к краю тарелки палец и прошептала заклинание. Все, оладушки опять были горячие.

— Ты моя хозяюшка, — целуя меня в нос, проговорил горец. Он уже был умыт и полностью одет. А я вот так и стояла возле стола в чем мать родила. Смутившись, подбежала к кровати, схватила плед и обернулась им.

— Тебе не обязательно было это делать, зеленоглазка, мне нравился твой вид, — улыбаясь и жуя оладушек, проговорил горец. От смущения мои щеки покраснели. Но подумав, что всю ночь и часть утра, горец изучал мое тело не только руками, но и губами и языком, смущение отступило. Во мне начала просыпаться проказница, и пошевелив немного плечами, покрывало начало спадать с моего тела. В этот момент, горец откусывал очередной оладушек, и чуть было не поперхнулся им. Быстро подскочил ко мне, и натянул покрывала назад.

— Не надо, а то я точно опоздаю на службу, маленькая проказница, — проговорил он. А я опять победно улыбнулась.

* * *

В это же время, Томас, пробираясь через густой лес, не терял надежды найти брата. Прошла неделя с момента исчезновения Грега, а найти его так никто и не смог. Мать, вытирая слезы, рассказала ему, что прилетали лесные голубу и оставили послание, в котором говорилось, что Грег гостит в волшебном лесу, с ним все хорошо, и он скоро будет дома. Но время шло, а Грег не возвращался.

Собрав самое необходимое, Томас отправился на поиски. У вот уже второй дней он бродит по лесу, а следов ни Грега, ни волшебных существ так и не нашел.