большой открытой бухте Ла-Уг на восточной стороне полуострова Котантен, где в 1346 году высадился сам Эдуард III. Затем она должна была объединить силы с королем Наварры и гарнизоном Сен-Совера и вторгнуться во Францию через долину Сены. Немедленно были приняты меры по реквизиции необходимых судов и отправке оружия и другого снаряжения для пополнения запасов Сен-Совера. Сэр Роберт Ноллис, покинувший Аквитанию осенью прошлого года, чтобы вернуться в Бретань, теперь был отозван в Англию. С одобрения Большого Совета ему было предложено командование предполагаемой армией вторжения. Детали были проработаны лишь позднее, но в окончательном виде было предложено, чтобы Ноллис служил лейтенантом короля во Франции с главной задачей вести войну от имени Эдуарда III в течение двух лет. Полномочия Ноллиса не распространялись на Аквитанию, но он должен был иметь власть над всеми другими английскими капитанами, воюющими во Франции[99].

Сэр Роберт Ноллис был искусным и опытным профессиональным военным, но в эпоху, когда большие полномочия доставались по социальному рангу, он был неожиданным выбором для такого поручения. Это был человек скромного происхождения, которому было около пятидесяти лет и который нажил состояние как независимый капитан в бретонских гражданских войнах. Ноллис был наиболее известен захватом и разграблением Осера в январе 1359 года и дерзким походом в Овернь и Веле во главе большой коалиции вольных разбойников в том же году. Его выбор в качестве командующего армией сильно ограничил круг потенциальных рекрутов, поскольку никто из крупных магнатов, чьи свиты традиционно составляли костяк королевских армий, не желал служить под началом человека его ранга. Причина выбора заключалась в скудости выбора военачальников у короля и удивительном способе финансирования кампании. Она была задумана как деловое предприятие. Ноллис должен был получать содержание в размере 1.000 фунтов стерлингов в год и имел право набирать собственную армию в любой части Англии, за исключением Нортумберленда, Уэстморленда и Дарема, чьи войска предназначались для обороны Шотландской границы. Король согласился предоставить суда для перевозки армии на континент и выплачивать жалованье и премию за вербовку (regards) по двойным традиционным ставкам, но только в течение первых трех месяцев. В дальнейшем армия должна была сама оплачивать свои расходы за счет грабежей и других доходов от войны.

Большой военный опыт Ноллиса сделал его кандидатуру очевидной для длительной грабительской кампании такого рода, а его богатство позволило ему взять на себя финансовый риск проекта, предусматривающего общие финансовые обязательства в размере не менее 10.000 фунтов стерлингов в месяц. Его личный контингент насчитывал 600 человек. Он распределил риски, заключив субконтракты с тремя известными рыцарями, сэром Аланом Баксхаллом, сэром Томасом Грандисоном и сэром Джоном Буршье. Баксхалл был влиятельным придворным, который с 1366 года был констеблем Тауэра, а в настоящее время служил младшим камергером королевского двора. Буршье много лет служил с принцем Уэльским в Гаскони и сражался при Нахере. Грандисон был племянником епископа Эксетера, сражался при Пуатье, Реймсе и Нахере и недавно был принят в Орден Подвязки. Контракты Ноллиса с этими людьми предусматривали, что они вчетвером будут делить прибыль от предприятия пропорционально размеру своих свит. Они были назначены королем заместителями королевского лейтенанта и принесли клятву, что, несмотря на разделение полномочий, они будут принимать решения сообща и поддерживать единство армии на протяжении всей кампании. Как оказалось, это была дальновидная, но бесполезная, предосторожность. Четыре командира, в свою очередь, заключили контракты с рядом других капитанов. Полные тексты контрактов не сохранились, но, скорее всего, все участники после первых трех месяцев, как и Ноллис, должны были содержать свои войска за свой счет и на свой страх и риск.

Капитаны этой армии были весьма примечательными людьми. Некоторые, например, два баннерета Уолтер, лорд Фицуолтер, и Уильям Зуш, барон Харрингворт, были дворянами, которые могли бы участвовать в экспедиции более традиционного типа. Некоторые были профессиональными вольными разбойниками как и сам Ноллис, например Томас Каун, один из самых печально известных капитанов, терроризировавших Иль-де-Франс и Нормандию в 1350-х годах. Большинство из них были честолюбивыми молодыми людьми, для которых кампания была предприятием, сулившим славу и богатство, намного превосходящие их звание и опыт. Сэру Джону Клэнвоу было девятнадцать лет. Сэру Уолтеру Аттели было всего семнадцать и участие в прошлогодней кампании Джона Гонта было его первым опытом войны. Мэтью Редмэйн, согласившийся участвовать со 150 латниками и 150 лучниками, принадлежал к известной семье на северо-западе, но он был еще оруженосцем и не мог быть старше Клэнвоу. Некоторые из этих людей, должно быть, поставили на карту большую часть своего состояния. Сэр Джон Минстерворт, честолюбивый и горячий человек с валлийской границы, имел скромный достаток, но заключил контракт на 200 латников и 300 лучников, самую большой отряд в армии после отряда Ноллиса. Его дальнейшая карьера говорит о том, что он мог быть весьма неуравновешенным. Как эти люди набирали свои отряды, неясно. Большинство, вероятно, набирались обычным способом, заключая контракты о найме. Но ясно, что немалое число из них были изгоями, монахами-расстригами и преступниками, находившимися в бегах или освобожденными из тюрем, которые согласились служить за помилование и возможность грабежа[100].

Аквитания была отвлекающим фактором в этой кампании, но с приближением весны она стала играть более значительную роль. В то время, когда Большой Совет рассматривал планы на предстоящий год, оборона Аквитании, как считалось, находилась в достаточно удовлетворительном состоянии. Известие о смерти Чандоса еще не достигло Англии, а катастрофы февраля и марта еще не произошли. Поэтому было решено послать в герцогство весьма скромную помощь. Около 300 человек, набранных в Англии агентами принца и графа Пембрука, должны были отплыть в ближайшие несколько недель. Еще 500 человек должны были последовать за ними весной под командованием сэра Уолтера Хьюитта. Выбор Хьюитта, вероятно, был обусловлен теми же соображениями, что и выбор Ноллиса в качестве капитана более крупной экспедиции. Он был еще одним успешным военным профессионалом, сколотившим состояние в Бретани в 1360-х годах и мог одолжить правительству сумму почти в половину стоимости поездки его компании в Гасконь. Эти планы пришлось радикально пересмотреть в апреле 1370 года, когда в Англии стало известно о крахе позиций принца в долине Гаронны. Теперь было очевидно, что ни принц, ни граф Кембридж не в состоянии там контролировать ситуацию. Поэтому примерно в середине апреля было решено отправить Джона Гонта в Аквитанию с еще 800 человек в дополнение к тем 800 или около того, которые уже были запланированы. Гонта выбрали хотя бы отчасти потому, что он считался лучшим дипломатом, чем любой из его братьев. Ему были предоставлены широкие полномочия для помилования и уступок тем, кого принц Уэльский обидел и отправил в объятия французов[101].

По меркам последних трех десятилетий эти операции не были особенно амбициозными. Тем не менее, в условиях 1370 года их финансирование никогда не было легким. Первоначальное финансирование армии Ноллиса обошлось