– Как интересно!

Участковый прошел в сени, щелкнул выключателем. Под потолком вспыхнул свет – голая лампочка без абажура.

– В комнате есть диван. Подушку и плед найдете. Я пошел.

– Постойте! – Полина бросилась за ним. – Как же я здесь останусь? Одна в чужом доме?!

Михалев обернулся:

– Хотите, чтобы я заночевал вместе с вами?

– Нет, – смутилась Полина.

Перед тем как уйти, он сказал:

– Если боитесь, закройте дверь на щеколду.

Тук-тук-тук… Тук-тук-тук…

– Ну, что там еще? – Полина потянулась и перевернулась на другой бок, сумка из-под ее головы упала на пол, из нее посыпалась всякая всячина.

Полина резко вскочила и огляделась. Чистая деревенская комната с ткаными половиками, по ней ходит курица и склевывает невидимые крошки: тук-тук-тук… Тук-тук-тук…

– Иди отсюда, бедолага. – Полина вышла из комнаты, сдвинула щеколду и распахнула входную дверь.

Курица захлопала крыльями и полувышла-полувылетела из дома на улицу. Прикрыв за ней дверь, Полина вернулась и села на диван, подобрала все, что выпало из сумки, взглянула на телефон. Шесть часов утра.

Такая ранняя рань, а сна не было ни в одном глазу. Она огляделась. В буфете родом из пятидесятых годов стоят хрустальные фужеры, чайные пары и парадный столовый сервиз, в углу – ламповый телевизор. К окну притулился обеденный стол, накрытый жаккардовой скатертью.

Полина встала с дивана, прошла в смежную комнату, которая, по-видимому, служила столярной мастерской. В глаза бросился старинный верстак, почерневший, сделанный из дерева твердой породы. По виду – точно не сибирский, в Сибири дубы не растут. Особенно примечательным был зажимной механизм струбцины и болт с метрической резьбой, выточенный из такого же дерева. На стене висел круглый резак с двумя ручками для ошкуривания бревен, несколько лучковых пил, стамески разной ширины и заточки, деревянные молотки-киянки. Весь инструмент был в полном порядке, в мастерской – идеальная чистота.

В следующей комнате располагалась библиотека с резными полками и фасонным точением. Посреди комнаты стояло кресло-качалка, в простенке между окнами – этажерка с кружевными салфетками. Вся мебель была старой, но за ней ухаживали, и она сохранилась в приличном состоянии.

Во всех комнатах была одна и та же картина: начальное запустение, пыль и увядшие растения в глиняных горшках. Полина сделала вывод, хозяин не был дома около месяца. Отрывной календарь – милый привет из прошлого, зафиксировал двадцать девятое число прошедшего месяца.

Побродив по дому, Полина зашла в спальню, где на стене у металлической кровати висел ковер с идиллическим пейзажем. Над ним – фотография с двумя милыми людьми: мужчиной и женщиной.

На кухне Полина отыскала стеклянную банку, наполнила ее водой и полила комнатные растения, после чего вернулась в библиотеку. При ближайшем рассмотрении она вдруг заметила, что порядок не идеален. Книжные полки явно кто-то обыскивал, книги стояли и лежали плашмя, вразнобой. Часть из них валялась на полу за креслом-качалкой.

На этажерке Полина обнаружила бархатный фотоальбом. Обе его корочки были разорваны по склейке, отчего бархат выбился обтрепанным краем. На верхней полке этажерки лежало зеркало и расческа с застрявшими в ней седыми волосами. Отыскав газету, Полина завернула зеркало с расческой и спрятала в свою сумочку. Потом взяла фотоальбом и вернулась к дивану.

Пересмотрев фотографии, определилась с тем, на каких был Сташковский, сверилась с фотографией над кроватью и стащила несколько штук.

– Вы еще здесь? – Из сеней послышались шаги, и в комнату вошел участковый. На этот раз он был в форме. – Как ночевалось?

– Вполне, – ответила Полина.

– Я вчера не представился: Михалев Клим Степанович, местный участковый. Вверенная мне территория не ограничивается только Седельниковом.

– Полина Сергеевна Свирская, вот мои документы… – Она сделала попытку залезть в сумочку, но, вспомнив о прихваченных вещицах, передумала.

Михалев добродушно улыбнулся и махнул рукой:

– Да будет вам… Дом осмотрели? Я уже говорил, его строил прапрадед Сташковского. Хорошо построил, на века, еще триста лет простоит. Вот только кто здесь будет жить? Жена у Юрия Ивановича умерла, детей у них не было.

– Но где же сам Юрий Иванович?

Михалев продолжал рассказывать, словно не слышал ее вопроса:

– Поляк, о котором вы спрашивали, Зигмунд Сташковский был занимательным человеком. Вы о нем обязательно расскажите. Он всю нашу округу обследовал, и не только. Говорят, на Северах побывал. Геолог был знатный, золотоносных мест без счета нашел. Сын его, Станислав, работал с красноярским купцом Гадаловым в золотопромышленном обществе «Драга».

– Откуда у вас такие познания?

– Когда был пионером, мы с одноклассниками собирали материалы для школьного краеведческого музея. Отец Юрия Ивановича передал нам кое-какие документы, карты и фотографии. Я сам оформлял стенд.

– Музей еще существует?

Участковый махнул рукой:

– Какое там! Все растащили. Ну что ж мы сидим в доме! – Он встал с дивана. – Идемте, я вам Бузим покажу.

– Вы так и не сказали, где Юрий Иванович? – напомнила Полина. – Мне кажется, что вы уходите от ответа. И кстати, что такое Бузим?

– Бузим – наша река. Идемте, по дороге договорим, не хочу здесь задерживаться. – Он оглядел комнату. – Эх, Юрий Иваныч, Юрий Иваныч…

Они вышли из дома на улицу. Полина увидела неширокую реку, по берегам которой росли деревья.

Участковый сказал:

– Наш Бузим невеликая речка, но в ней водится всякая рыба: ерш, пескарь, щука, окунь, елец, карась. Начнешь ловить, за какие-то час-два – полное ведро щуки и плотвы наберете.

– Заговариваете мне зубы?

– Вовсе нет. А что касается Сташковского, он пропал и сейчас находится в розыске. Не хотелось мне говорить, все же вы с радио, представитель средств массовой информации. А потом подумал, если вы в своей передаче об этом расскажете, может, и найдется такой человек, который видел Сташковского или что-то о нем знает.

– Не будет никакой передачи, – ни с того ни с сего Полине сделалось стыдно. – Я все наврала.

– Зачем?

– Не знаю. Наверное, чтобы побольше узнать.

– Та-а-ак… – протянул Михалев. – А теперь давайте все как есть. Только начистоту.

– Мой муж Сергей Васильевич Дуло – следователь. Если хотите, можете позвонить в Озерский следственный отдел, они подтвердят. Сергей попросил отыскать списки студенческого стройотряда «Альтаир». В восемьдесят четвертом году в этом отряде работал Сташковский.

– Тысячу раз видел его в стройотрядовской куртке. На конном заводе, где он работал ветеринаром, его так и прозвали – Альтаир. Только объясните, к чему вы ведете дело?