С точки зрения метода, с помощью которого достигается цель, стратегия часто описывается как искусство собрать максимальную силу в нужное время в нужном месте. Этот метод называется концентрацией.

На первый взгляд термин представляется простым и достаточно выразительным, но при тщательном анализе окажется, что он включает несколько отдельных идей, к каждой из которых может быть применен. Результат стал источником некоторой путаницы даже для самых здравомыслящих авторов. «Слово „концентрация“, – утверждает Давлюи, – вызывает мысль о группировке сил. И мы верим, что не сможем воевать, не сгруппировав корабли в эскадры, а эскадры – во флоты». Здесь в одном лишь предложении слово колеблется между формированием флотов и их стратегическим распределением. Такая неточность всегда вводит в заблуждение читателей. Они в одном случае посчитают это слово использованным для выражения антитезиса разделению или рассредоточению сил, а в другом – для выражения стратегического развертывания, что подразумевает в большей или меньшей степени разделение. Читатели увидят, как этот термин применяется к сосредоточению сил, а также к такому состоянию, когда процесс уже завершен. Суть в том, что этот термин, являющийся привычным и необходимым для обсуждения стратегии, никогда не имел точного значения, и этот недостаток точности есть одна из самых распространенных причин конфликта мнений и сомнительных суждений. В действительности ни один стратегический термин не требует так настоятельно четкого определения идей, которые выражает.

Военная фразеология, из которой, собственно, и взято слово «концентрация», применяет его в трех значениях. Оно используется для обозначения сбора армейских подразделений после их мобилизации. В этом значении концентрация является главным образом административным процессом. По логике слово означает совокупность процесса мобилизации, посредством которого армия осуществляет свою военную организацию и готовится вступить в бой. Во втором значении оно используется для обозначения процесса передвижения армии после формирования или находящейся в процессе формирования к месту, откуда будут начаты операции. Это чисто стратегическая стадия, кульминацией которой является то, что называется стратегическим развертыванием. И наконец, слово используется для обозначения завершающей стадии, когда развернутая таким образом армия собрана на определенной линии в полной готовности к тактическому развертыванию, то есть для нанесения концентрированного удара.

На суше, где применяется такая терминология, процессы имеют обыкновение частично накладываться друг на друга. Если же мы хотим применить ее на море, потребуется нечто более точное. Подобное расширение на каждом шагу усиливает ошибку, и ясное, точное мышление становится проблематичным. Даже если мы отбросим первое значение, я имею в виду финальную стадию мобилизации, останется еще два, которые, строго говоря, противоречат друг другу. Неотъемлемое отличие стратегического развертывания, которое рассматривает рассредоточение с целью выбора комбинаций, – это гибкость и свободное перемещение. Характеристикой армии, собранной для удара, является жесткость и ограниченная мобильность. В одном значении концентрации мы рассматриваем диспозицию сил, которая скроет наши намерения от врага и позволит приспособить наши передвижения к плану операций, который он разрабатывает. В другом значении стратегическая маскировка является результатом. Мы уже сделали выбор и направлены для проведения определенной операции. Понятно, что, если мы применим принципы наземной концентрации к войне на море, желательно определить, которую из двух фаз операции мы имеем в виду, используя этот термин.

Какое значение ближе всего к общеупотребительному смыслу этого слова? Словари определяют концентрацию как «состояние сбора в общей точке или центре», и это значение очень точно совпадает со стадией военного планирования, которая вклинивается между завершением мобилизации и итоговым сбором или развертыванием для сражения. Это незаконченное и продолжительное действо. Его основное следствие – общий сбор. Это метод сосредоточения масс в нужном месте в нужное время. Как мы уже видели, неотъемлемой чертой стадии стратегического развертывания, к которому он ведет, является гибкость. В войне на выбор места и времени всегда будет влиять диспозиция противника и его передвижения или наше желание нанести ему неожиданный удар. Тогда достоинством концентрации, в этом значении, является возможность позволить нам собрать массы вовремя в одной из большого числа разных точек, где они потребуются.

Именно для этой стадии некоторые учебники стремятся специализировать понятие концентрации, определяя ее как «стратегическую концентрацию». Но даже тогда термин едва ли соответствует обстоятельствам, потому что следующий процесс сбора армии в позицию для тактического развертывания тоже является стратегической концентрацией. Значит, специализацию следует продолжить. Аналитическая разница между двумя процессами заключается в том, что первый является операцией большой стратегии, а второй – малой. Если же мы хотим выразиться точнее, следует отяготить свой разум терминами «большая и малая стратегическая концентрация».

Такое несовершенство терминологии затрудняет ее употребление. Она служит лишь для обозначения того факта, что средняя стадия отличается от третьей, так же как и от первой. На практике происходит следующее. Если мы собираемся использовать концентрацию в естественном смысле, следует рассматривать ее как нечто, следующее после полной мобилизации и прекращающееся до формирования массы.

По крайней мере, в военных действиях на море разница между концентрацией и массированием чрезвычайно важна, чтобы улучшить понимание. Она приводит нас к весьма важным выводам. Например, когда масса сформирована, маскировка и гибкость заканчиваются. Поэтому чем дальше от формирования основной массы мы можем остановить процесс концентрации, тем лучше он будет спланирован. Чем меньше мы занимаемся отдельной массой и чем меньше демонстрируем, какой должна быть эта масса и где, тем более внушительна наша концентрация. Поэтому для концентрации идея деления является столь же присущей, как идея связи. Именно такое видение процесса, во всяком случае в отношении войны на море, подчеркивал очень крупный авторитет в этой области. «Именно так должна правильно пониматься концентрация, – писал Мэхан в „Войне 1812 года“. – Не сбиваться вместе, как отары овец, а распределяться в соответствии с общей целью и связываться эффективной энергией одной воли». Корабли в стадии концентрации он сравнивает с вентилятором, который открывается и закрывается. При таком взгляде концентрация подразумевает не гомогенное тело, а сложный организм, управляемый из общего центра, достаточно эластичный, чтобы охватить большое пространство, не принося в жертву взаимную поддержку его частей.

Тогда, если мы исключим значение простого сбора и значение массирования, останется смысл, выражающий гармоничное расположение вокруг стратегического центра, который и даст войне на море рабочее определение, необходимое как аналог стратегического развертывания на земле. Цель военно-морской концентрации, как и стратегического развертывания, – охватить максимально возможную площадь, одновременно сохранив гибкую связь, так чтобы обеспечить быстрое уплотнение двух или более частей организма в любом секторе охваченной территории по приказу командующего, а главное – четкое и быстрое «сгущение» всего организма в стратегическом центре.