— Конечно, захвачу… На обратном, — неуверенно произнёс я. — Действительно, чего по Зоне долго кататься. Скажите, а альфовцы тут проходили?

— Прошествовали, — поправил меня прапор, значительно вскинув брови. — Они сразу дальше идут, в бар «200 рентген», здесь не задерживаются. Что им на Кордоне делать-то? Раз — и проскочили, я в их дела не вникаю, дороже будет.

— И монстры нипочём? — от крутости новых друзей я разволновался в мальчишеском восторге.

— Какие монстры, этих парней тут каждый слепой пёс знает, кто связываться рискнёт? Задерживаются что-то сегодня.

— Ну а блокпост под мостом, там ещё ваши коллеги сидят с автоматами, агрессивные такие, так просто не подойдёшь…

Игнат Хромченко громко расхохотался.

— Да разве найдётся идиот подписываться под такую самоубийственную должность! Пусто там! Койот иногда ходит со своим патрулём. Что-то я разорался, а у меня люди спят, отдыхают с ночи, двое. До утра псевдоплоть по кустам гоняли электроудочками.

— Так вы же говорили, что монстры не лезут!

— Да это ручная! Не самим же кусты возле КПП вырубать, такая канитель… Призовём Зябу, он придёт, потопчет — симбиоз у нас.

Что ж, всё разумно.

Как же мне захотелось, чтобы Герцог оценил мои достижения! Вот если бы ещё в легендарный бар «200 рентген» попасть… Сам не рискну, я уже определил, что дальше Кордона не сунусь, не мой уровень. Минут через десять праздной болтовни мы тепло попрощались, я сел за руль и с должной осторожностью въехал в Зону.

Привет, Кордон! Здорово и тебе, что ли, Игра, некогда любимая.

…Закапал мелкий, вполне антуражный дождь. Вечная осень в Зоне.

Возле поворота и пологого спуска к деревне сталкеров с левой стороны, как, впрочем, и положено, стоял бело-синий автобус КАвЗ, задние окна которого были заделаны крашеной жестью, а остальные выбиты. У меня прямо с души отлегло, всё знакомое, каноническое, не пропаду.

Передовой караульный, долговяз в линялых джинсах, непременной стираной-перестираной куртке цвета выжженной прерии с накинутым на голову капюшоном и чёрной маской на лице, исправно сделав стойку, дёрнулся навстречу. Скажите, зачем в реальной жизни постоянно таскать по деревенской улице рюкзак за спиной, да ещё с настолько затянутыми лямками? Ручкой машет, обрез под мышкой поправляет.

Опустил форточку.

— Что можешь интересного рассказать? — тупо спросил сталкер.

Ясно всё с тобой, не читатель, только по игре ориентируется. Ткнув пальцем в борт, где белели крупные буквы, я молча поднял стекло, осторожно обогнул обла справа и поехал дальше по мягкой грунтовочке в глубь села.

Ух ты, родная моя деревенька колхозная! Чуть слеза умиления не покатилась.

А разрешение какое, а передача полутонов! Ничего не тянет, ничего не плывёт, динамическое освещение без перегрева проца, сплошная монтана!

В деревне сталкеров произошли некоторые изменения, суровая правда жизни на фронтире внесла свои коррективы. Прежде всего это касалось пункта общепита — он должен был случиться, и он возник. Слева красовалась белая на синем надпись «Черпак», явная столовка или дешёвая таверна. Колодец между домами. Сразу видно, что кругом реал, молодым да ранним сталкерятам надо где-то хавать.

Я притормозил у входа в пищеблок, расположившийся в простой крестьянской избе. Во дворе трое типов молча курили, пряча огоньки в кулаке. Может, зайти?

— Что можешь интересного рассказать? — традиционно спросил следующий обл-караульщик, дефилирующий по улочке вперёд-назад.

— В Красноярске одна девочка от щекотки умерла, — заговорщицки сообщил я облу. — Вот такая хня, прикинь.

Впереди горели три костра в бочках, обложенных кирпичами, это больше обычного для картинки игры; рядом темнели лазы двух убежищ-погребов. Ещё по одной бочке стояло в начале и в конце улицы, необходимая мера — подсветка. Интересно, что там сталкеры жгут? Дыма нет, и вони не чувствуется. У костра тихо звенели расстроенные медные струны, сердце радовал унылый гитарный перебор подъездных недоучек. Оно, сермяжное!

Не останавливаясь возле кучки сидевших вкруг первоходов, я медленно проехал дальше — мне сперва к Сидоровичу. Так до сих пор и не знаю, на какой слог ударение делать правильно, фамилия это или отчество?

Да, да, первые шаги…

Кто же не помнит, как после зрелищного вступительного ролика вконец опупевший главгерой появляется в локальной каморке-бомбоубежище местного барыги Сидоровича, крёстного отца всех новоприбывших сталкеров. Хотя здесь, похоже, эта роль больше подходит старшему прапорщику Хромченко.

Жерло входа было украшено надписью для совсем бестолковых неигрецов:

СЕЛЬПО «КОРДОН»

Работает с 9 до 21 без перерыва, суббота-воскресенье — выходной день.

С 14 до 17 — сиеста.

Здесь можно не только купить аптечки, продукты питания и выпивку, боеприпасы и оружие, но и получить отеческие инструкции и ценные наставления ветерана, а также самую разнообразную информацию по ситуации в целом и оперативной обстановке в локациях.

Готовьтесь пахать, как карлы, бездельники! Я в первую очередь торговец, а не человек, поэтому любую оказанную мной помощь вам придётся отработать — выполнить пару-тройку поручений.

Слово «квест» в Зоне ругательное.

Внимание, новые миссии, выбор уже ограничен!

С гениальными коммерческими предложениями не подходить, во время выброса внутрь не лезть, пристрелю!

Всегда ваш, Абрамович

Вот и сюрприз! Оказывается, местного торговца зовут несколько иначе… Впрочем, в дальнейшем обнаружились и другие отличия общей картины от правил и расстановок знаменитой игры.

Припарковав транспорт возле убежища, я, тщательно заперев автомобиль, под тусклым светом пыльных потолочных плафонов шагнул по ступеням вниз и почти сразу услышал знакомый голос из берлоги:

— Трасса же закрыта, а они всё лезут! Хабар, что ли, принёс? Или новенький? Если вы впервые увидели Зону, то лучше сразу сделать вежливую улыбку и поторопиться узнать у дяди, как использовать КПК, прослушать краткий курс по интерфейсу, а также правилам Зоны. Шевели лаптями, сталкер, не трусь, тут бюрера нет!

Пройти было непросто, на лестнице тут и там стояли дощатые ящики, коробки и какие-то банки.

— Здрасьте! — смело, даже нагло бросил я, появляясь на свет божий перед зарешеченной каморкой пройдохи. — Газета «Эхо Попадона», Степан Гунн Гунов, специальный корреспондент редакции. Что тут у нас со светом? Отвратительно, что ж вы так?.. Начинаем журналистское спецрасследование! Пара фото, запись на диктофон, опись-протокол, работаем!

— Стоп, стоп! Куда?! — запаниковал торгаш, торопливо захлопывая амбарную книгу и задвигая ногой нижний ящик старой жёлтой тумбочки. — Так вы из редакции? А я-то подумал, что опоздавший пожаловал, вот и включил режим «Разговаривать, как с новичком»… Не надо расследования! Что за привычка такая, чуть что, так сразу расследование… Мы с Михал Семёнычем всё проговорили, а те три липовых артефакта, что случайно попались в посылке, так это чистое недоразумение, виновные уже наказаны!