На этот раз он поворачивается в сторону, одновременно нанося удар своим мечом в мою грудь. Я ныряю и перекатываюсь, вскакивая на ноги, когда он снова замахивается без малейшей паузы, заставляя череду проклятий слететь с моих губ.

Следующий час мы танцуем танго под звуки лязгающей стали и ругательств. С мечами в руках мы наносим удары, блокируем и уворачиваемся, пока не обливаемся потом, наша грудь вздымается, а мышцы кричат от напряжения.

Когда ярко-оранжевое солнце плывет по небу, с каждым часом становясь все жарче, я опускаюсь всем телом на палубу корабля, вдыхая соленый воздух, когда скользкие пряди волос прилипают к моему лицу. Мой пересохший рот отчаянно нуждается в питье, а моя одежда плотнее прилегает к телу, впитывая влагу, покрывающую мою кожу.

Кай присаживается на корточки рядом со мной, протягивая мне воду из своей фляги. Я выпиваю столько жидкого золота, сколько могу, но не забываю оставить и для него.

Он смотрит на меня, и между нами воцаряется тишина. Белые птицы щебечут в далеком небе, и ветер тихо свистит, когда паруса хлопают от порывов ветра. Я чувствую, что он наблюдает за мной, и я уже знаю, что он скажет, еще до того, как он начнет открывать рот.

— Почему ты не спишь? — мягко спрашивает он. Беспокойство наполняет его голос, когда его взгляд становится мягким, он ясно замечает темные круги у меня под глазами, усталость и медленное восстановление в промежутках между каждым взмахом моего меча. Но больше всего меня поражает то, что я перестала тренироваться, чтобы отдохнуть, вместо того, чтобы требовать от него продолжения.

Я не хочу рассказывать ему о кошмарах и о том, как сон затягивает меня в руки какого-то коварного призрака. То, как ледяная хватка хочет остановить поступление воздуха в мои легкие и сделать мои губы синими на вечность. Или как иногда моя собственная тьма шевелится внутри меня, растекаясь по моим венам, питаясь яростью, которая кипит глубоко внутри. Тьма хочет поглотить меня целиком, обволакивая мой разум, тело и душу. Обещая положить конец моим страданиям, но я чувствую, что это лишь погасит каждый лучик света, поскольку я окажусь в ловушке бездонной ямы, бесконечной пустоты. Как я могу чувствовать силу во мне, желающую уничтожить каждую злую душу в этом мире, но в те моменты, когда я чувствую слабость, усталость от бушующей внутри войны, темнота кажется спасением. Способ проскользнуть и заставить этот серый мир раствориться в ничто.

Лениво поворачивая голову, зная, что не могу лгать, потому что эта жизнь уже разрывает мою душу в клочья, я предлагаю ему другой ответ.

— Я знаю о Проклятье. — Я пристально смотрю в глубину его темно-карих глаз.

Он резко отводит голову и смотрит на море, его глаза сверкают янтарными искорками в лучах солнца. Мускул на его челюсти дергается, когда его покрытые шрамами сильные руки сжимаются и разжимаются.

— Ты злишься, что я знаю, — говорю я.

— Черт возьми, я зол! — кипит он. Вскакивая, чтобы встать, он начинает расхаживать взад-вперед, вырезая дорожку на деревянной палубе. Он раздраженно выдыхает, проводит рукой по лицу и грубо потирает челюсть.

— Я чуть не потерял всю свою семью, когда они начали копаться возле этого мира, слишком любопытные, чтобы оставить это в покое. Позволить кому-то другому справиться с этим. Они хотели ответов, чтобы помочь людям, и они заплатили за это. Им просто повезло, что я смог смягчить их наказание.

Его глаза зажмуриваются, когда болезненные воспоминания захлестывают его.

— Я не могу допустить, чтобы тебя постигла та же участь, что и их.

Затем он замирает.

Черт.

Поворачиваясь на подошвах, его тело становится жестким, а его потемневшие глаза пригвождают меня к месту.

— Как? — рычит он. — Откуда ты знаешь о Испорченных, принцесса? — Его глаза темнеют еще больше, уже предполагая, что то, что он знает, является правдой. Если я расскажу ему, мне придется иметь дело с его возмущенными словами, но в конце концов, его гнев выгорит. Если я не скажу ему правду, я потеряю его доверие.

Он один из немногих людей, на которых я могу положиться, и мысль об этом заставляет мое и без того черное, ожесточенное сердце раскалываться. Раскалывая его в самом центре. Мысль о том, что он узнает, что я солгала ему, была бы невыносимой.

Рост Кая пугающий, когда он стоит, а я все еще лежу на полу. Опираясь на усталые руки, ноги дрожат, когда я заставляю их держать меня прямо, я поднимаю свои светлые глаза на его темные, сталкиваясь друг с другом.

— Я покинула дворец, — говорю я с твердой уверенностью, которой даже я горжусь. Но разочарование и ярость, охватившие Кая, могли бы сотрясти корабль, расколов дерево и потопив его навсегда.

Я стою на своем, не прерывая зрительный контакт, чтобы дать ему понять, что расскажу ему все, что он захочет знать о моем вечере мятежной свободы. Что, как бы он на меня ни злился, я никуда не уйду, и он тоже.

Напряжение в воздухе вокруг нас усиливается, поскольку часть сигнатуры силы Кая просачивается наружу, вокруг нас образуется кобальтовое кольцо. Каждая сила имеет свой собственный цвет, основанный на способности Фейри. Низшие фейри определяются тем, каким элементом они обладают, а высшие фейри имеют другой цвет, который связан с их особой силой. После того, как сила фейри укореняется и начинает проявляться в юном возрасте, они попадают в классовый рейтинг, соответствующий их силе. Низшие фейри, как правило, обладают более слабым уровнем силы и обычно работают во дворце или становятся мастерами торговли по всему Дейадруму. Многие используют свои стихийные силы, чтобы помочь своему королевскому двору и высшим фейри, под началом которых они работают. Даже высшие фейри работают под началом Королевской семьи, потому что они являются потомками линии крови, соединяющей их со Старейшинами — началом нашей расы.

Способность Кая ярко вспыхивает от чистой силы. Давление его силы ощущается тяжелым на моем теле, вес почти такой большой, что я не могу оставаться на ногах. Но я не спускаю с него глаз, не дрогнув, независимо от того, насколько сильно мое тело дрожит и бушует против его силы. Его глаза выглядят безумными, когда все больше силы высвобождается, но в тот момент, когда он видит, как мое тело немного опускается, волна гаснет. Так же быстро, как она ожила, она отступает, когда он укрощает свою силу и разъяренные чувства.

Наши взгляды все еще соединены, мы все еще держимся друг